Глубина в небе

скал было во время Вспышки рассеяно, а летучие вещества укрыты в тени самого большого алмаза. К черту Нау, это все просто слишком рискованно. Тринли щетинился и отгавкивался, что все это он уже излагал эмергентам.

Эзр хлопнул ладонью по столу, потом еще раз, уже громче.

– К порядку, будьте добры! Эта работа, которая нам назначена. Лучший для нас способ помочь своему народу – вести себя ответственно и работать с тем, что у нас есть. Думаю, что мы можем для этого получить от эмергентов дополнительную помощь, но для этого к ним нужен правильный подход.

Снова вокруг закипел спор.

Сколько из них участвуют в заговоре? – подумал он. – Уж наверняка не Чиви.

После нескольких секунд спора они пришли к тому, с чего начали: без выбора, но и без раболепия. Джимми Дьем отодвинулся от стола и вздохнул:

– Ладно, будем делать, что нам сказано. Но зато мы знаем, что мы им нужны. Давайте нажмем на Нау, чтобы освободил несколько старших специалистов.

Бормот согласия. Винж встретился взглядом с Джимми и отвернулся. Может быть, под это удастся освободить несколько заложников, а скорее всего – вряд ли. Но Эзр вдруг понял, когда заговорщики собираются ударить.

11

Мигающую можно было бы назвать и «добросовестной старухой». Ее катастрофическая переменность была замечена еще астрономами Старой Земли эпохи Рассвета. Всего за восемьсот секунд звезда, числящаяся в каталоге как «одинокий бурый карлик», изменила звездную величину от 26 до 4. В течение следующих тридцати пяти лет объект потускнел опять до практической невидимости – и при этом породил десятки обладателей ученых степеней, потому что за звездой внимательно следили, и ее загадочность все росла. Начальный пик мог варьироваться в пределах тридцати процентов, но в целом кривая светимости была регулярна до неправдоподобия. Яркая, тусклая, яркая, тусклая… цикл продолжительностью в двести пятьдесят лет, предсказуемый до секунды.

За тысячелетие, прошедшее с Рассвета, цивилизации людей расходились все шире от солнечной системы Земли. Наблюдения Мигающей становились все более точными, все более близкими.

И вот теперь люди оказались в самой системе Мигающей и следили за отсчетом секунд до новой Вспышки.

Томас Нау произнес короткую речь, закончив ее словами: «Спектакль ожидается интересный». Наблюдать Вспышку люди собрались в самом большом зале времянки и сейчас покачивались в изменениях микрогравитации на поверхности груды скал. За операцией наблюдали специалисты эмергентов с Хаммерфеста, и скелетные команды на борту каждого корабля, но Эзр знал, что почти все люди Кенг Хо и все свободные от вахт эмергенты собрались здесь. Обе стороны вели себя почти общительно, почти дружески. С момента нападения прошло сорок дней. Ходили слухи, что установленный эмергентами режим после Вспышки будет значительно смягчен.

Эзр зафиксировал себя у потолка. Без скорлупок можно было следить за зрелищем только по обоям. Отсюда ему были видны три наиболее интересных окна – когда другие не перекрывали ему обзор, проплывая мимо. На одном из них было изображение полного диска Мигающей. Второе давало изображение с микроспутника, обходящего Мигающую по низкой орбите. Даже с расстояния пятьсот километров звезда не выглядела угрожающе. Как вид с самолета, летящего над густым слоем облаков. Если бы не тяготение, люди там бы могли чуть ли не высадиться. Эти «облака» медленно проплывали перед объективами микроспутника, и между ними иногда просвечивали красные отблески. Тусклая краснота бурого карлика, краснота черного тела. И никаких признаков катаклизма, грядущего через… да, через шестьсот секунд.

К Эзру присоединился Нау со своим старшим техником. Брюгеля нигде не было видно. Всегда было легко угадать, хочет ли Нау вызвать приятные чувства – просто посмотри, есть ли при нем Брюгель. Предводитель занял место рядом с Винжем и улыбнулся, как политик какого-нибудь Клиента.

– Ну как, менеджер флота, нервничаете перед операцией?

Винж кивнул:

– Вы же знаете рекомендации моего комитета. Перед Вспышкой спрятать все летучие вещества за отдельной скалой и убрать ее подальше. Нам бы нужно быть вне системы.

Корабли обоих флотов и все базы были зачалены к одной стороне самой большой из алмазных скал. Это защитит их от Вспышки, но если скала зашевелится…

Техник Нау мотнул головой:

– У нас слишком много здесь, на земле. К тому же это пустой разговор – на облет системы мы бы потратили почти все свои летучие вещества.

Техник по имени Дзау Цинь выглядел почти ровесником Эзра. Достаточно приятный человек, но совсем без той профессиональной остроты, которую Эзр привык видеть у старших специалистов Кенг Хо.

– На меня ваши инженеры производят сильное впечатление, – сказал Цинь, кивнув в сторону других окон. – Они куда лучше управляются с этой скалой, чем мы. Даже не понятно, как они могут так четко работать без…

Он прикусил язык. Все еще оставались секреты, но это может перемениться раньше, чем думают эмергенты.

Нау гладко заполнил возникшую паузу.

– Ваши люди отлично работают, Эзр. Я даже думаю, что они так возражали против этих планов по одной причине – они стремятся к совершенству. – Он поглядел на окно, заполненное Мигающей. – Подумайте, как здесь сегодня сойдется воедино История!

Вокруг них и под ними толпа разделилась на группы Кенг Хо и эмергентов, но разговоры шли во все стороны. Окно на дальней стене показывало оголенную поверхность скалы. Рабочая команда Джимми Дьема растягивала над вершинами ледяных утесов серебристый навес. Нау нахмурился.

– Это чтобы прикрыть замерзший воздух и лед, сэр, – объяснил Винж. – Вершины на прямой видимости от Мигающей. Завесы не дадут им вскипеть.

– Понимаю, – кивнул Нау.

На поверхности виднелось больше десятка людских фигур. Кто-то закрепился на тросах, кто-то был в свободном полете. Гравитации на поверхности практически не было. Люди натягивали тросы на вершины с легкостью, которая дается проведенной в космосе жизнью – и тысячелетиями опыта Кенг Хо. Винж смотрел, пытаясь угадать, кто там кто. Но поверх комбинезонов были термозащитные костюмы, и Винж видел только одинаковые фигуры в ледяном пейзаже. Подробности плана заговорщиков ему не были известны, но кое- какие поручения Джимми ему давал, и это позволяло строить догадки. Такой возможности может уже никогда больше не представиться: доступ к электронным соплам на борту «Разлома Брисго». Почти неограниченный выход наружу, туда, где нет наблюдателей эмергентов. В течение нескольких секунд после вспышки ожидается некоторый хаос – и раз операциями обслуживания станции занимаются люди Кенг Хо, они смогут настроить этот хаос в свою поддержку.

А мне только и остается, что стоять здесь с Томасом Нау… и быть хорошим актером.

Эзр улыбнулся предводителю.

Чиви Лизолет в гневе ворвалась в шлюз.

– Черт! Мать вашу так, так и перетак! – выругалась она, срывая с себя куртку и брюки термокостюма.

Где-то в глубине сознания она себе отметила: проводить больше времени с Гонле Фонг. Наверняка есть слова посильнее, которые можно сказать, когда все идет вразнос. Бросив термокостюм в шкаф, она нырнула вдоль оси туннеля, не снимая комбинезон и колпак.

Бог Всей Торговли, как они могли? Загнать ее внутрь, чтобы она тут ковыряла в носу, пока Джимми Дьем будет делать ее работу!

Фам Тринли летал в тридцати метрах над изолирующей завесой, которую натягивали на айсберг. Формально Тринли возглавлял операцию по поддержке стационарности, хотя он сразу дал понять, что отдает только до банальности общие приказания. На самом деле мотором действий был Джимми Дьем. И к общему удивлению, самые лучшие идеи о размещении электротолкателей и управлении программами были