выпущенной из арбалета Вильямса и пробившей грудь варвара. Она прошла сквозь тонкую бронзовую пластинку и два слоя кожи.
— Дело не столько в дальнобойности оружия вашего колдуна, хотя это тоже важно, сколько в большой мощности. Даже против ветра!
— Теперь вы потеряли эффект неожиданности, — заметил Септембер. — В следующий раз они будут знать, чего ожидать.
— Все ожидания в мире не замедлят полета этой штуки, — парировал рыцарь. Он взялся за конец стрелы и повернул его. При этом из груди убитого вытекло немного крови.
— Малваккен со своими помощниками готовят еще оружие. Хотя у нас всего по четыре обученных стрелка на каждый изготовленный арбалет. В этом наша главная слабость.
— Они пойдут сегодня еще в атаку? — поинтересовался Этан.
Гуннар взглянул на солнце, потом на него.
— Нет, друг Этан, не думаю. Орда, — пояснил он с удовольствием, — не привыкла отступать. Вождям потребуется некоторое время, чтобы понять, что произошло с их войсками. Такого у них еще не случалось. Впервые им придется разрабатывать какую-то стратегию. Не могу представить, что это будет, но только не открытая атака!
Рыцарь злорадно усмехнулся.
— Лед усыпан их телами.
— Ну, я рад слышать, что можно немного отдохнуть, — сказал Этан, — потому что я окончательно вымотался. Устал.
Его правая рука лежала в луже ледяной воды. Он осторожно поднял ее, поднес к глазам, вытер ее другой рукой перед тем, как… Стоп. Ледяная вода? При такой температуре?
Этан посмотрел вниз. Его рука лежала в луже красной крови, которая только начинала замерзать и густеть в морозном воздухе. Перчатка и рукав на предплечье постепенно намокали. Зрелище напоминало остатки туши на бойне.
— Проклятье! Мне нужен огонь, чтобы выплавить ее изо льда.
Потом Этан потерял сознание.
Глава 9
Наступило следующее утро. Оно было ясным, восхитительным… и ветреным. Вокруг сияла такая неописуемая красота, что почти невозможно было представить весь ужас, который принес с собой предыдущий день. Да в этом и не было необходимости. Зачем вспоминать о том, что было?
Единственное, что оставалось делать, это любоваться, глядя вдаль. На сотни метров вокруг, куда ни бросишь взгляд, повсюду виднелись глыбы льда, покрытые в одних местах нежным слоем снежного пуха, а в других — яркими пятнами киновари.
«Воины этого мира, подумал он, избавлены, по крайней мере, от одного из величайших ужасов войны. С тех пор, как бои начали происходить на вечно ледяных заснеженных просторах, при сильном морозе, никого хоть не будет беспокоить надоедливая вонь медленно разлагающихся трупов».
— Как вы чувствуете себя, дружище? — спросил Септембер. — Вчера вы так стремительно перевернулись кверху килем, что я на секунду даже взволновался за вас.
— Мне очень жаль, что все так вышло, — ответил Этан.
— Ничего, ничего, вам абсолютно незачем извиняться, — начал
Септембер, но Этан остановил его.
— Нет, раньше я видел убитых людей, а этих и людьми-то назвать нельзя, даже подобием человека. Я предполагал, что всякое может случиться, но это, — и он посмотрел на лед, простиравшийся перед ним.
Септембер положил свою огромную лапу ему на плечо.
— Вы правы, мой дорогой друг, гораздо больший шок нам причиняет смерть знакомого. Но тут совсем другое дело. Похоже на бойню.
К ним присоединился Гуннар, глаза которого пристально оглядывали ледовое пространство. Пришло время подумать о том, где, в каком месте около стены, разместить вооруженные группы.
— Что они предпримут сегодня? — спросил Этан, уверенный в том, что он пропустил что-то.
— Ты разве ничего не слышишь? — спросил рыцарь.
— Не слышу чего?
— В течение последних нескольких минут доносится какой-то шум. Вот прислушайся.
Этан замер и напряг слух, стараясь уловить что-то в окружающем их ледовом пространстве. Как обычно, был слышен только дьявольский ветер. Но потом, как показалось Этану, к этому завыванию примешались и еще какие-то звуки.
— Да, я слышу что-то, — проскрипел Септембер, — это похоже на пение.
— Да, — согласился Гуннар. — Пение… А! — он поднял указательный палец и показал в сторону. — Вон там.
Далеко-далеко в белом просторе показался подвижный объект, размерами не меньше громоеда. Он двигался по направлению к ним: четыре длинных ряда воинов-кочевников были впряжены в четыре толстых, витых троса, которые волокли по льду что-то огромное. Пение сопровождалось дружными выкриками, идущими из глубины этого единства. Самовозбуждение нарастало.
— Хей-ей-чуф, хей-ей-чуф, хо-хо-чуф, — раздавались варварские крики.
— Хей-ей-чуф, хо-хо-чуф.
Воины покачивались в ритме выкриков, наклоняясь то влево, то вправо, затем снова влево-вправо, влево-вправо, влево… После того как они приблизились еще на несколько десятков метров, устройство механизма, который они тащили, стало понятно даже нетренированному глазу Этана.
Гуннар спокойно сказал:
— Это самая большая катапульта, которую я когда-либо видел.
Спустя еще несколько минут и пение, и движение машины замерло.
Длинные ряды воинов свернули толстые тросы. Команда кочевников начала работы по установке огромной военной машины.
— Выбрасываются на лед якоря, — приказал Септембер, уставившись вдаль. — Надо помешать этим приготовлениям. Могу себе только представить, что отдача от этой штуковины должна быть ужасной.
Теперь пение продолжилось на гораздо более низких тонах. Этан видел, как к основанию машины протягивается что-то вроде огромной руки и циклопа.
С такого расстояния было очень трудно определить действительные размеры устройства, но поперечный брус катапульты был во много раз выше человеческого роста.
Время текло медленно, пока члены экипажа наблюдали за разворачивающимися перед их глазами действиями.
— А что они делают сейчас? — спросил Этан. В его голосе слышалось волнение.
— Ложись, — закричал Гуннар.
Этот крик отразился от стены, и эхо повторило его несколько раз. Этан упал так же стремительно, как делал это вчера. Но ничего не произошло.
Только он начал медленно подниматься, как в небе послышался пронзительный свист. Причиной его были не стрелы и не ветер. Впереди, на небольшом расстоянии от них, что-то хрустнуло.
Не дожидаясь слов «все спокойно» Этан вскочил на ноги, побежал на ледяную дорожку и осмотрелся вокруг. Он споткнулся и чуть было не упал.
За гаванью, ниже второй башни, прямо около ворот, часть стены, метров в пять шириной, была так разрушена, как будто ее ковырнули гигантским совком.
Несколько огромных обломков валялись на льду. К пролому с обеих сторон сходились противники.
Во льду гавани образовалась трещина, соединяющая три следующие друг за другом отверстия. Расстояние между отверстиями составляло примерно двадцать метров. Линия, которую они образовывали, начиналась прямо от пролома в стене. Рядом с ближайшим отверстием лежал колоссальный кусок базальта. Он так безобидно и мирно вписался в рельеф, точно не с его помощью были произведены страшные разрушения в стене.
Гуннар издал какой-то звук, смысла которого люди не поняли, и быстро побежал по направлению в
