повзрослевшего.
Они с Авдеем безжалостно бьют ногами Мусю, уродца из 14-го дома, который подкараулен ими по возвращении из музыкальной школы. Скрипка валяется в луже, Толян подпрыгивает и приземляется обеими ногами на футляр — там что-то хрупает и на лице Толяна читается глубокое удовлетворение содеянным.
— А вот тебе ещё. — демон надавил на пульт.
— Хватит.
— Это почему это? Мне очень интересно — ухмыльнулся Берит.
На экране полутёмная «взлётка» казармы. В одну шеренгу стоят лысые измождённые пацанята, человек 10. Ночь. Младший сержант Кривашеев проводит воспитательную работу.
— Так вот, товарищи духи, если дедушка, говорит что надо ползти под кроватью — значит надо ползти, а не выёбываться, как товарищ Коледин. Да уёбок? — кулак Толяна врезается в чахлую грудь одного из стоящих бойчишек, тот сгибается пополам и тут же получает ногой в башку — валится на пол, пачкая его кровью.
— Потому что тут армия — продолжает воспитатель Толян — и закон один за всех и все за одного. Отделение!!! Упор лёжа принять! Отставить! Коледин! Хватит крючиться, ты опять подводишь товарищей, тебе добавить, мудло? А ну упал в строй, гавно.
— Хватит — шепчет Толян.
— Смотри-смотри, это ведь то за что ты в рай собрался.
— Я не буду это смотреть!!!
— Будешь, обязательно будешь… хе-хе-хе… но потом — демон выключил телевизор.
— Вы божья ошибка, мерзость созданная его всеобъемлющей любовью. Твари трахающие матерей и предающие друзей, животные с разумом и чудовищной жестокостью, жадные, похотливые уроды. Вам дан высший дар и что вы с ним делаете? Но я тебе проповедей читать то не собираюсь, Толян, слышишь? Повернись, когда я с тобой разговариваю, тля!!! Ты понял, почему мне не нужна твоя душа? Да и душа, например такого же гандона Кольки? Вы и без нашей помощи всё делаете сами!!! Так что не выёбывайся, смертный, тебя никто и спрашивать особо не собирается, ты своё право выбора уже давно разменял на все смертные грехи — осклабился Берит.
Толян молчал.
— Ну, так как? Теперь самопоеданием займёшься, или всё-таки за ум? Время, Толян, время!
— То, что я мудак, не значит, что я буду торговать дочерью! — сообщил своим коленям Толян.
— Блядь, это с ума сойти. Какой упёртый баран! Толян. Толян — баран, а что? Звучит!!!! Вот скажи мне, ты замечаешь червяков, которых давишь каблуками, когда после дождя они выползают на асфальт твоей дороги на работу? Ты спешишь заработать на бутылку и топаешь по ним подсчитывая, сколько можешь спиздить из семейного бюджета, так, чтобы твоя бляцкая жена, а она, кстати, блядь, самая натуральная, я тебе ещё не говорил? Нет? Кино хочешь? Подрочим на брудершафт… хе-хе-хе-хе… так вот, чтоб твоя блядь, не заметила и не орала на тебя как потерпевшая!??? А ты ведь для меня даже не червяк, ты пыль на моих сапогах. Ну, вот откажешь ты мне и что? Ты думаешь что я — один из сильнейших демонов преисподней — Берит, утрусь и буду ждать???? Не так просто Анатолий Викторович, я заставлю тебя расплачиваться за твою дерзость и жрать говно. Пригоршнями жрать. Я могу усадить тебя в инвалидное кресло, чтобы ты до конца дней срал под себя и ссал через трубочку пока твоя жена будет ебаться с твоим ублюдком-дружком. Всосал???? Нако вот лови — Берит кинул пульт Толяну и тот ево машинально поймал. Тяжеленный. Толян взглянул на пульт. Но впрочем, уже и не удивился, мозг отказывался столько раз удивляться за столь короткое время. В руках он держал пульт из чистого золота. Сомнений не было. Берит взял с журнального столика вазу. Мгновенно ставшую золотой и протянул её Толяну — Бери ещё. Бери и думай, Толян, у тебя ещё столько времени, тебе жить и жить, соплюху свою поднимать, а на какие ши-ши? Я предлагаю тебе богатство. Не мерянное богатство. Изменение судьбы твоей дочери не приведёт её в ад. Разве что не даст ей выполнить предназначение, но она будет жить и счастье её в твоих руках, а выбор она сама сделает. У тебя реальный шанс, Толян, и сам ты, и девчонка твоя поживёте в удовольствие. Ну что, праведник, лирика кончилась, давай торговаться только быстрее время уходит.
— Хуй тебе в сраку, сволочь, а не моя дочь!
— Хуй? В сраку? А что, это мысль? Толян, а как тебе роль петуха на зоне?
Толян переменился в лице.
— Ты хочешь это испытать? Очень полезный для тебя опыт получиться, заодно душу через покаяние и мучение… хуем… бгааааааа обрести попытаешься! Тебе не приходило в голову, что за всё надо платить? Тебе вышибут зубы, чтоб тебе было удобней сосать и будут драть пока из тебя говно с кишками сыпаться не начнут, я за этим с удовольствием прослежу. Мой сладкий Толюсик… или лучше Танюсик, да… так лучше. И знаешь что самое приятное для меня? Руки на себя ты не наложишь, ибо уже уверился в существовании ада. Ну, согласись верх дибилизма — опидараситься и всё равно попасть мне в лапы после всего, что ты тут имел наглость мне ляпнуть. А? Толян? Чё ты молчишь, человечишка? Страшно?
— Да.
— Согласен?
— Нет.
— Мудак.
— Да.
— Хули да?
— А хули мудак?
— ТЫ СМЕЕШЬ НАДО МНОЙ СМЕЯТЬСЯ? — глаза Берита вспыхнули в третий раз за день — ну тогда я тебе покажу, что такое мой гнев и моя месть — рука Берита неестественно удлинившись легла не плечо Толяна.
Глаза накрыла темнота.
5
Атлас не смог бы удержать мир, если бы задумался об его размерах.
Иногда корабль перестаёт тонуть, как только его покидают крысы.
Они оказались на дне оврага, Толян сначала даже не понял, куда его занесла нелёгкая. Оно и не удивительно, ведь шагнуть из солнечного дня в сумерки вечера, пожирающего остатки света, да ещё в итак не самое освещённое место на земле — дно оврага, уже достаточно, чтоб дезориентироваться. Но овраг оказался знакомым, он находился в пяти минутах ходьбы от Толянова дома. Вообще-то Толян жил на окраине и добраться до него можно было на двух автобусах, первый ходил почти до дома, но ходил так нерегулярно, что народ, живущий в его микрорайоне, обычно добирался на другом автобусе, который останавливался на том краю оврага. Демон притащил Толяна в дальнюю часть оврага, далеко от тропинки, по которой ходили через овраг люди, Толян узнал это место лишь потому, что пару раз тут бухал с корешами под костёрчик и жареные сосиски. Опять таки, место достаточно глухое для ментов-ПэПээСников, чтобы попить вволю, поорав песни, или просто потереть за жизнь, без оглядки на нарушение спокойствия дворовых бабок, грешащих инстинктом звонительства участковому.
— Наслаждайся, ссука — процедил демон, выпуская плечо Толяна. И
Сквозь кусты, прямо перед ними, на поляну продрались двое, волоча отбивающегося третьего. Третью если быть точнее.
