Алексей Сквер
СМЕРТЬ ГЕРОЯ
Одиссей, задумавшись, отхлебнул вина, заботливо оставленного ему супругой, и, продолжая смотреть на потрескивающий огонь в камине, пытался в деталях восстановить, по памяти, очертания побережья Острова Калипсо. Последнее время Царь Итаки убивал на рисование. Раньше было некогда. Не было времени рисовать, проплывая между Сциллой и Харибдой. Даже у Калипсо он был лишён возможности заниматься тем, чем хотел, хоть и проторчал в её плену, кажется, вечность. А теперь вот это время появилось, и Одиссею это ужасно нравилось.
Истории о его подвигах, и о верности его супруги Пенелопы, ждавшей мужа 20 долгих лет, уже были известны всей Элладе. Возвращение Героя на Итаку сложно было назвать незамеченным. Мало кто ждал его возвращения, на свою беду. Всё уже позади. Ему опять всё удалось. Вернуться без дружины и тем не менее победить в схватке с оборзевшей знатью. Женихи, матерей их под Аида. Если б не Афина… Который раз богиня помогла ему пройти по лезвию меча.
Раньше приходилось жить грабежами. Многие, из пытавшихся бесплатно проплыть мимо его острова купцов, поплатились за это жизнью. Одиссей был молод и жаден до приключений в ту пору своей юности. К тридцати годам он уже был заметной личностью среди царей всей Эллады. Вовремя и удачно сложилась женитьба на сестре жены Менелая. Политический вес Одиссея укрепился необычайно. Ему удалось собрать приличную дружину из отчаянных головорезов, готовых идти за своим царём хоть к Аиду в гости (что, собственно, потом и произошло, однажды). Итака процветала. У Одиссея родился сын — Телемах. Его флот и армия росли как на дрожжах. Искатели удачи стекались к нему со всей Эллады. Он даже всерьёз задумывался над тем как ему содержать такую ораву вояк. Глупец! Если б он знал, что скоро ему придётся ломать голову над тем, как уберечь оставшихся! Пещера Полифема. Одиссей зябко передёрнул плечами. Он и сейчас ощущал её холод и страх перед одноглазым сыном Посейдона, которого ему удалось обмануть и ослепить. Он усмехнулся… Красиво получилось представится Полифему как «Никто». Но богов не обманешь. Посейдон быстро узнал кто покалечил его сына и…
Одиссей отпил ещё вина и вернулся мыслями к самому началу похода.
Ничто не предвещало последующих событий. Но они случились.
Елена сбежала с Парисом, перепрыгивая через тысячи напрасных смертей ради своей любви.
Одиссею предсказывали не скорое возвращение домой, если он пойдёт воевать, однако остальным царям предсказали поражение в войне, если с ними не будет Одиссея. Боги умеют шутить. При таких обстоятельствах выбора просто не было. Ссориться с Агамемноном? Менелаем? Их войска превосходили силы Одиссея многократно. Это было бы самоубийством.
Дать им повод посчитать себя оскорблёнными его отказом и позволить выжечь Итаку? Они бы уж точно не отказались от набега на его дом. О его богатствах уже ходили нехорошие слухи, грозящие перерасти в серьёзный интерес сильных соседей. Да и за корабли, пропадающие у его берегов, рано или поздно пришлось бы отвечать. Так что проще было согласиться на участие в походе против Трои. Он пытался поговорить с Менелаем, убедить отказаться от этой безумной затеей с войной. Сбежавшую жену не вернуть. Найти и наказать можно, но вернуть никак. Менелай был переполнен желанием мстить и наматывать кишки Париса на кулак. Одиссей даже со всем своим красноречием ничего изменить не смог. Ему не хотелось ехать. Но пришлось.
Как радовалась Афина! Богиня. Его взбалмошная покровительница. Сколько раз она его спасала. Наверное, столько же, сколько и втравливала во всякие истории. Но именно благодаря её советам Одиссею удалось привлечь необходимых, для общей победы, союзников. Ахилл. Ахилл знал что едет в бессмертие… и тоже ведь проехал! Такова была воля богов.
И была Троя. Тяжёлая осада, длившаяся два года. Сейчас уже брешут, что пять лет. Лет этак через 200 будут говорить, что осада шла 10 лет. Потому что это уже легенда. Ни один город в мире не подвергался столь длительной осаде. Два года не прекращающихся боёв, огня, крови, смрада, боли, потерь. Это немыслимо много. Стены Трои строил сам Посейдон. Они были неприступны. Апполон и Арес сражались за оборонявшихся похитителей Елены. За любовь. Но и немало Богов штурмовало стены Трои вместе с людьми. За порядок. Великая война поссорившихся Богов.
Боги. Всё это из-за них и заварилось. Выяснение кто из богинь всех прекрасней стоило огромного количества жизней.
Одиссей действительно помог взять Трою. Если бы он не был любимчиком Афины…
— Как приятно, милый, ты обо мне не забываешь!
Одиссей дёрнулся от неожиданно прозвучавших за спиной слов и пролил вино на тунику.
— Афина! — Одиссей вскочил лицом к гостье. — Ты всегда так неожиданно… Разве пришел объявленный тобой срок? Прошло три года? Я заметил только два из них. Гм… почти два.
— Так ты не рад? — надула губки Богиня. — Было время, ты думал лишь обо мне, а теперь цепляешься за каждую минуту без меня.
— Твои появления приучили меня к тому, что близок момент, когда предстоит сражаться за жизнь. — Одиссей, на всякий случай, бросил взгляд на свой лук, висящий на стене так, чтобы его можно было достаточно быстро пустить в дело, и приветливо улыбнулся.
— Успокойся. Сегодня тебе не предстоит сражаться. Мне было скучно, и я решила тебя повидать. Кстати, я видела твоего сына Телемаха. Он со своей командой на триере обходит Итаку с юга. Телемах не выглядит счастливым.
— Ааай — отмахнулся Одиссей — Сопляк. Хочет подвигов и славы. Не хочет понимать насколько это опасно.
— Имена вернувшихся Героев более известны, чем имена не вернувшихся. Чего же ты хотел от сына Героя? Дай ему проявить себя!
— Афина. Я молю тебя, давай оставим эту тему. Мне дорог мой сын, я не хочу оплакивать ещё и его. У меня осталось слишком мало тех, кого я люблю.
— Хорошо, Одиссей, как скажешь. Оставим юношу в покое. А что насчёт тебя? — Афина подошла к Герою вплотную, провела ладонью по его щеке, пытаясь заглянуть в глаза.
Одиссей же стоял неподвижно, стараясь не смотреть на Богиню.
— Почему ты отворачиваешься от своей Богини, Одиссей!? — Афина опять надула губки.
— Афина, я поклялся больше не ступать на борт корабля. И ты знаешь об этом. Я решил. С меня хватит странствий. Слишком тяжело мне они достались. Ты спрашивала о Телемахе? Так вот, я думаю, что отстранствовал за нас обоих. Поэтому я и удивился твоему визиту. Я знал, что ты обязательно придёшь уговаривать меня отправиться ещё куда-нибудь. Но я думал, что ты придёшь ровно через три года. Вспомни! Ты сама дала мне время подумать и отдохнуть в кругу семьи. У меня родился сын Полипорт. Я совсем не занимался Телемахом, и хочу хотя бы из Полипорта вырастить человека, а не здорового и тупого забияку, каким вырос его старший братец.
— Ах, Одиссей, вспомни себя. Разве ты таким не был? — рассмеялась Афина. И опять погладила Героя по щеке. Одиссей накрыл её ладонь своей и наконец-то встретился с Богиней взглядом. Афина была прекрасна, как и все эти годы, за которые он успел превратиться из пылкого и весёлого юноши в замертвевшего сердцем солдата, повидавшего все стороны жизни и смерти, какие есть в природе.
С опытом к каждому мужчине приходит понимание, что если отдать женщине себя, то рано или поздно рискуешь остаться на пепелище эмоций, перестав вообще что-либо чувствовать.
— Афина. Я был влюблён в тебя все эти годы. Я шёл за тобой, для тебя и во имя твоё, туда, куда ты мне указывала. Я спал с женщинами, которых ты мне и подкладывала. Я совершал подвиги, чтобы доказать тебе, что достоин твоей любви и внимания, опасаясь, что ты меня бросишь и я так и не увижу родную Итаку. Осёл не может всё время бежать за морковкой. Рано или поздно он остановится попить. Ты давала мне отдых у Цирцеи и Калипсо, но я всегда знал, что это лишь остановка. А теперь. Теперь я на Итаке и мне не нужно думать о том, что это привал. Это не привал. Это мой дом. Моя Родина. Тут растут мои дети. И знаешь, мне больше ничего не надо. Я уже не юн, в отличии от тебя, о прекрасная Афина! Я совершал то, чего не совершал до меня никто, и теперь, справедливо полагаю, что заслужил отдых. Прости, но я никуда
