не любит его.
В Ласуль Харон тоже видел Джули… свою дочь. Но только в идеальном ее варианте. И Харону становилось тяжело и неуютно; глядя на Ласуль, Харон чувствовал то, что не должен чувствовать человек, вспоминающий свою дочь. В нем еще жило чувство, которое должно было умереть давным-давно…
У меня по спине поползли мурашки.
— Что вы сказали? — спросила Ласуль.
Но я ей ничего не говорил.
— Ничего, мадам, — ответил я. Я не был вполне уверен, удалось ли звукам просочиться наружу или я просто промычал нечто неопределенное. — Джиро здесь? — переменил я тему, чтобы переключиться. Мальчика нигде не было видно, но, если мне нужно нащупать того, кто играет в дурацкие телекинетические игры, он — кандидатура номер один.
Она покачала головой:
— Нет. Джиро хотел прийти понаблюдать за встречей, но я запретила. Это наказание за его вранье.
Я чуть было не ввернул, что вранье — это как раз то, чему будущая элита учится в первую очередь. Но промолчал. Возможно, причина наказания — не ложь. Возможно, парню досталось только за то, что он признался. За правду.
Я увидел, как Харон направляется к нам.
— Мадам, — поклонившись, я отошел от нее.
Я пробрался сквозь толпу к Элнер. Она стояла в затемненной нише, беседуя с двоюродным дедушкой Джули Сальвадором, который казался моложе Элнер, хотя был вдвое старше.
— Мез Кот, — заметив меня, кивнула Элнер. Она выглядела уставшей, а чувствовала себя и того хуже. — Нам пора идти. Я должна вернуться к работе.
Элнер слегка лихорадило, но она испытывала огромное облегчение, что наконец-то можно освободиться от этой стаи родственников и что я ни разу не побеспокоил ее.
Я кивнул ей в ответ, радуясь этому еще больше. Джордан подошла к нам и, в кои веки раз, взглянула на меня без раздражения.
— Слава Богу! — сказала она.
В это время позади нас проходил Дэрик Та Минг, держа в руке огромную хрустальную кружку с вином. Он затормозил, и в глазах его заплясали едкие огоньки. Я выдержал этот взгляд, зная, что сегодня я не прокалывался и повода для злобных насмешек ему не найти.
— Итак, ты был сегодня пай-мальчиком, новый помощник… — сказал Дэрик и двинулся было дальше, но, слегка поколебавшись, вернулся. Рот его искривился в язвительной усмешке: — Ты знаешь, что твой полет раскрыт?
Я уставился в пол, все остальные — тоже. Это невозможно. Дэрик ошибся… Нет, не ошибся. Все видели, как я закрывал флайер.
Глава 8
Два дня подряд я сопровождал Элнер в Комитет. На Земле я всего неделю, а казалось, что гораздо дольше. За это время ничего особенного не произошло, кроме, может быть, того, что я стал помощником. Я переварил все данные, проглоченные мною в первый день, и пользовался ими. Каждый раз, садясь за терминал, я проглатывал порцию информации. Иногда я понимал в работе больше Джордан, а иногда не знал, вводить ли в модуль информацию, данную мне Джордан, или самому заглатывать ее. Поначалу это создавало некоторые неудобства. Но потом Джордан перестала удивленно коситься на меня. И леди Элнер забывала, что я выродок, и смотрела на меня уже без испуга.
Как-то утром я вызвал юридическую программу и привел свой контракт с Центавром в удобочитаемый вид. Потом зарегистрировал его. Следующие несколько часов я провел, блуждая вокруг комплекса Федерации по воздушным тропинкам улиц и уровней города. Причудливые сочетания старого и нового, стремительно взлетающие виражи; кривые, как лезвие ножа, выступы; камень, металл и керамопластик, стекло и композитные материалы… Меня словно закапканила утроба какого-то древнего кристаллического существа, рака-мутанта. В слоях его структуры я видел слои времени; чувствовал лоскутное одеяло жизней, поселившихся в его сердце, — обособленный поток бытия, текущий сквозь пустоты его тела.
Жизнь вокруг шла так, как ей и было положено. Правда, я встречался с Дэриком, братом Джули, чаще, чем мне того хотелось. И с Ласуль тоже.
Мне казалось, что я знаю, почему Ласуль с детьми ночевала у Элнер, а не в Хрустальном дворце. Ко мне это не имело отношения. Но это не облегчало мне сосуществования с ними. Я избегал Джиро и Талиты как какой-нибудь уличной банды, и причем по сходным причинам.
Я изо всех сил старался держаться подальше от их матери. Но полностью избежать встреч с ней было невозможно, если, конечно, не задаваться целью помереть голодной смертью, запершись у себя в комнате. И, когда бы я ни встретил Ласуль, я вынужден был чувствовать ее мысли обо мне. И сам думал о ней. Образ ее являлся ночами, когда я не спал, ожидая звонка от Брэди. Я понимал, что думать о веселеньком времяпрепровождении с женой Харона Та Минга все равно, что думать о самосожжении. Смысл один и тот же. Ни хуже, ни лучше от таких мыслей не становилось.
И каждый вечер, когда все в доме засыпали, призрак Брэди материализовывался в воздухе над терминалом, и я докладывал ему о том, что увидел и услышал за день. И что, черт возьми, я думал. Ну какая ему разница? Что это может изменить?
К концу второй недели я уже мог продираться сквозь рутинную работу в офисе, не мучая систему и не превращая окружающих в сумасшедших. Иногда мне даже казалось, что это обычная, честная работа…
— Мез Кот, — вдруг раздался голос Элнер. — Вы не нашли занятия получше?
Я в это время смотрел программу «Вы — очевидец» «Независимых ежедневных новостей», впитывая трагический репортаж о космической катастрофе; картинка сопровождалась потрясающим чувственным рядом.
Я заглушил передачу ощущений, оставив лишь изображение, потому что пронзительные вопли и запах горящих тел перегревали мой мозг. Рейтинг «Независимых» дышал на ладан, поскольку командиры не субсидировали им достаточную зону охвата. В «Независимых» странно перемешались благородство и низость, честность и грязь, и это притягивало меня.
Я вырубил экран.
— В систему введено все, кроме сводки заседания комитета: мы до сих пор не получили данные. Я жду, когда Гейз подсуетится.
— А доклады?
— Я свалил в кучу то, что вы просмотрели, остальное — наготове.
Элнер помолчала с минуту, размышляя о том, чего бы мне еще подкинуть. Но придумать ничего не могла.
— Кот, — Элнер опустила глаза, — признаюсь, что вы — чудо в своем роде. Вы ухитряетесь прекрасно исполнять свои обязанности. Честно говоря, я считала вас абсолютно неподготовленным к роли помощника. И теперь я поражена.
Я улыбнулся. Она улыбнулась тоже.
Внезапно я почувствовал, как она побелела, когда просмотрела информацию, поступившую ночью на ее модуль. На вызов, которого я не услышал, из соседнего офиса пришла Джордан.
— Что это? — спросила Джордан. Я давно думал, что Джордан не только помощник Элнер и мой надзиратель. Она знала все мало-мальски важное и даже имела усиление, достаточное для того, чтобы держать это в уме. Она — единственный человек, которому Элнер безоговорочно доверяла.
— Вы только посмотрите на это, — Элнер перевела что-то на экран моего модуля. Я уселся в кресло. Джордан, выглядывая из-за моего плеча, принялась читать. Из всего увиденного я понял только, что речь шла о Триумвирате.
— Триумвират блокирован? — пробормотала Джордан в изумлении, как будто случилось нечто невообразимое. Наверное, мысль о том, чтобы улыбнуться мне, и то не привела бы Джордан в такое недоумение. — Вы только вчера связывались со Сьюзен. Откуда Центавр узнал о коллегиальном управлении?..
