потребуется охрана, просто дай мне знать.
— Я учту, — улыбнулась Аргентайн и обратилась ко мне: — Рада видеть тебя в компании хороших людей.
— Да, — согласился я, глядя на Мику. — Ты сделаешь это для меня?
Он, бросив взгляд на Аргентайн, поднял бровь. Я кивнул. Он сказал:
— Если я достану ответ, что будет дальше? Ты скормишь его Центавру?
Я почувствовал, как у Мики подскочило давление. Подобное информационное стукачество не вписывалось в его моральный кодекс в гораздо большей степени, чем в правила Брэди. Он торжественно присягнул мне на верность, но тут неожиданно пошел на попятный.
Я задумался. Чего же я хочу на самом деле? Труп Дэрика? Нет. Сделать из Брэди счастливчика? Тоже нет.
— Я еще не выбрался. И мне нужно просто понять для себя, что происходит.
Мика дернул плечом. По мощному панцирю его защиты пробежали световые блики.
— Посмотрю, что могу сделать. — Он встал и, изрядно смутившись, выпалил в адрес Аргентайн целый поток галантных, изящных комплиментов. Я страшно удивился. Аргентайн тоже. Мика развернулся и торжественно удалился.
— «Старый друг»? — спросила Аргентайн, глядя ему вслед.
— Мы вместе добывали руду на Синдере.
Я почувствовал, как Аргентайн вспомнила про шрамы.
— Сколько тебе лет? — спросила она.
— Ммм… Лет двадцать. А тебе?
Аргентайн рассмеялась и не ответила. Ей было двадцать восемь.
— О чем вы говорили?
— О Дэрике.
Лицо ее окаменело, когда она поняла вдруг, что судьба Дэрика — в руках таких людей, как Мика… Как я.
— Он сам виноват, — повторил я уже, кажется, в сотый раз.
— Что ты собираешься делать? — спросила Аргентайн; взгляд ее стал тяжелым.
— Это зависит… от многого, — сказал я, потому что сам не знал ответа. Или, может, потому, что не хотел знать. В моей голове завертелись сомнения, ошибки, воспоминания. Поток бесконтрольных образов нахлынул на меня, как наркотическое похмелье.
— Например? — Пальцы Аргентайн дрогнули.
Мне стоило большого труда посмотреть ей в лицо.
— Например, от того, что я решу насчет себя самого… — Я взъерошил волосы, потер мочку уха, где на месте изумрудной серьги теперь была рваная дырка, и почувствовал, как что-то взорвало мою память, в мозгу вдруг зазиял пролом, и все ухнуло туда…
— Мне нужно поговорить с Элнер. — Я встал и вышел из клуба. И только пройдя порядочное расстояние, я вспомнил, что даже не попрощался.
По крайней мере, мои рабочие каналы все еще функционировали. Всю дорогу к Федеральному комплексу и внутри него я шел как запрограммированный. Мне казалось, что я ослеп — на все свои четыре глаза — обычные и внутренние.
Из затмения меня вывел чей-то окрик. Я только потому остановился и задрал вверх голову, что уже не мог идти дальше, поскольку налетел на чье-то тело, перегородившее мне дорогу.
Тело Страйгера. Я уперся в него взглядом и на мгновение мне показалось, что это я сам каким-то образом вызвал его из темных глубин своих мыслей, как вызывают духов умерших.
— Что вы здесь делаете? — задал я дурацкий вопрос. Окруженный живым щитом из тел своих идолопоклонников, он как раз выходил из офиса леди Элнер.
— Я собирался спросить вас о том же самом. — Страйгер удивился даже больше, чем я. — Мне только? что сказали, что вы уже не работаете у леди Элнер… что вас и на планете-то нет. — Страйгер вытаращил глаза на меня — стоящего прямо перед его носом, такого реального, что он мог вытянуть руку и дотронуться… По безупречному лицу расползалась багровая краска — Страйгера словно пламенем объяло.
— Думаю, вы ослышались.
Тут меня стало охватывать восхищение — им, его видом… Я заставил себя остановиться. Возбуждение ползло вверх по моему позвоночнику, как мурашки.
— Они сказали: «по семейным обстоятельствам». — Глаза Страйгера оглядели меня так, словно жили своей собственной жизнью, изучили каждую черточку лица, казенную одежду, браслет на запястье. Из Страйгера наружу просочились любопытство и подозрение. Он уже не мог ждать Дэрика, чтобы спросить у него. — Признаюсь, я удивился, услышав такое. Ведь я знаю, что у тебя нет семьи.
Смысл его слов дошел до меня только через секунду. И вдруг мой мозг заполнило воспоминание о девочке, которую Страйгер избил. Вот кто ему нужен: бездомные, больные. Никто не заступится. Никто не будет тебя ждать, обшаривать улицы, звать по имени… И неожиданно я очутился за полгалактики отсюда, вполовину моложе, и некому было помочь мне, и не было ни единого воспоминания…
— Вы ослышались, — повторил я и решительно шагнул вперед, вынуждая Страйгера отступить. Я отпихнул локтем парочку истинно верующих, возмутившихся было полным отсутствием у меня благоговения перед их богом.
Я решительно, большими шагами — как будто все еще работал здесь — направился в офис Элнер и даже не оглянулся, почувствовав, как сноп его ярости беспомощно ударил мне в спину.
— Кусок дерьма, — сказал я вслух, чтобы удержаться и не послать это прямо ему в мозг.
Люди, с которыми я проработал столько недель, увидев меня, уже не знали, что и подумать. Но ведь они всегда на меня так смотрели. Я заметил в комнате новое лицо. Раньше я этого человека не встречал.
— Мне нужно увидеться с ней, — сказал я Гезе.
Как только я произнес эти слова, охранный экран, перекрывающий проход во внутренний офис Элнер дематериализовался. Элнер уже ждала меня.
— Вы здесь? — прозвучало полувопросом-полутребованием, и она махнула, чтобы я заходил.
Когда мы остались наедине, Элнер сказала:
— Теперь объясните: вас не было целое утро. Мне поступило несколько сообщений… Одно от Брэди: он сказал, что я могу больше не беспокоиться за свою жизнь. Второе от Харона: в нем говорилось, что вы больше не мой помощник, что вы покинули Землю.
— Семейные обстоятельства? — поинтересовался я. Элнер кивнула, стоя у стола и сцепив руки в замок.
— Он не сказал, чьей семьи?
На ее лице появилось выражение беспокойства.
— На мои запросы никто не ответил. Что случилось?
Я уткнулся взглядом в пол, поддерживая больную руку.
— Харон… Ласуль уехала. Он ее выслал. Он узнал. — Я поднял голову. Лицо Элнер стало белым как полотно. Она отвернулась, чтобы не смотреть на меня. — Талиту тоже.
— Джиро… — забормотала она. — Я видела его сегодня утром. Он не заговорил со мной. Я решила, что это из-за того, что вы…
— Это из-за меня, — прервал я Элнер. — Харон держит его здесь лишь для того, чтобы мучить Ласуль.
Элнер прикрыла ладонью глаза, словно хотела отгородиться от дневного света, и стала перебирать в уме, что она сделала или, возможно, сказала не так…
Я не мог ответить ей. Мой взгляд бегал по периметру оконной рамы за спиной Элнер. Круг за кругом, круг за кругом… Я сжал зубы и остановил эту карусель.
Элнер тяжело опустилась в кресло.
— О Кот… ну почему?!
На это я тоже не мог ответить.
