четверка крейсеров, призванная, вероятно, подавить ракетные комплексы, дальше, следовали Х-СОМы, а за ними галатранспорты, один из которых был окружен оставшейся четверкой крейсеров.
— Полторы стандартные минуты до точки встречи.
— Джейк, проверь, пожалуйста, тот сухогруз, что в окружении четырех крейсеров, не «Краб» ли? — Стэн отлично помнил о некоторых особенностях этого корабля и искренне надеялся, что ими удастся воспользоваться.
— Он самый, только еще далековато, под контроль не возьму.
— Пока не надо. Время?
— Тридцать секунд.
— Флот! Обратный отсчет. Двадцать девять, двадцать восемь…
Стэн машинально произносил цифры, а в это время полностью расслабился и очищал свой мозг от каких бы то ни было мыслей. В бою они могли только помешать.
— …пятнадцать, четырнадцать…
Почему-то вспомнился его первый боевой вылет. Тогда Патруль разделывался с «Амальгамой» — мощным объединением, поставившим своей целью построить на всех известных планетах рабовладельческое общество, а самим стать его божествами. Стэн даже не очень помнил, что происходило. Его крейсер получил очень большие повреждения, и он, только выпустившийся лейтенант, перехватил управление и целых двадцать минут вел огонь по тяжелому крейсеру противника, решившему, что все уже хорошо, и подошедшему взять крейсер Патруля на абордаж. За это Стэн заработал свой первый орден. Потом было много других боев… А потом была Янта.
— …три, два, один. Начали, Рэйли!
Наперерез эскадре сциллийцев выскочили корабли Омаса, прятавшиеся до этого момента в тени Люсии. Сзади ударил «Крысобой», ведя за собой отдельную эскадрилью. Бой начался.
Сциллийцы быстро сориентировались. Несмотря на внезапность случившегося и потерю почти трех десятков кораблей в самом начале боя, они умудрились перестроить порядки и начать контратаку. Тут Джейк и врубил генератор помех.
Эффект превзошел все ожидания Сначала сциллийские ракеты, уже выпущенные и имеющие, кроме всего прочего, головки наведения на большую массу, дружно повернули к своим же кораблям, которые находились поближе. Потом столкнулись сразу несколько Х-СОМов. Тем временем атака двух эскадр под управлением Рэйли усиливалась, и Стэн решил заняться крейсерами противника. Он осторожно подвел «Крысобоя» к ближайшему из них и дал залп из носовых батарей. Если смотреть на фейерверк с земли, то это красиво, если примерно такое же зрелище рассматривать с воздуха, это величественно, а если этот фейерверк происходит в каких-нибудь ста километрах от тебя и взрывается не трехсотграммовый пороховой заряд, а многотонный крейсер, то изрядно тряхнет. Именно это и испытал экипаж «Крысобоя».
— Рэйли! Один крейсер готов, — бросил в переговорное устройство Стэн.
— Понял. Как там с флагманом? — У Рэйли на борту явственно были слышны крики и ругань.
— Еще не добрался, — ответил Стэн. — А ты надень на своих болванов скафандры. И бегом!
— Понял. Сделаю! — И Рэйли отключился.
— Джейк! Расстояние до флагмана? — Стэн с ходу переключился на свою часть боя.
— Семьсот пятьдесят тысяч миль, приближаемся.
Стэн удовлетворенно кивнул. Вообще-то он плохо себе представлял, что будет делать с захваченным флагманом. Первым побуждением было разогнать его как следует и врезать в одну из лун. Но, по здравом размышлении, крайне недурственно было бы его посадить на Омас и судить экипаж за агрессию. Как бы то ни было, а сейчас к «Крысобою» приближались целых два крейсера, капитаны которых явно смекнули, что к чему.
Стэну как-то очень не хотелось погибать, а тем более в самом начале боя. Он, как и всякий игрок, в душе наслаждался именно самим процессом. Хотя и результат был ему далеко не безразличен. Круто отвернув в сторону и попутно разнеся в щепки один из вражеских Х-СОМов, «Крысобой» выпустил управляемую ракету и занял позицию, чтобы солнце было у него за кормой. Крейсерами противника управляли тоже не зеленые юнцы, но тягаться со Стэном в боевом маневрировании они не могли. Его-то учил сам Боб Джемински, который не то что собаку, скорее гиппопотама съел на этом деле. Противники Стэна явно не ожидали такого маневра и потеряли несколько драгоценных секунд на установку солнцезащитных фильтров. Именно благодаря этому Джейк аккуратно влепил одному из них ракету под рубку. Крейсер дернулся, выпустил из себя струю горящего воздуха и повис в пространстве грудой металлолома. Стэн сразу же представил себе все прелести реставрации этой машины после боя, и его передернуло. Второй противник Стэна вдруг передал внешним семафором хорошо известный Стэну сигнал. Это даже как-то смутило капитана «Крысобоя». Сигнал этот означал формальный вызов на дуэль, и перевести его можно было как «Ты и я». Об этом сигнале мог знать только легионер из Галактического Патруля. В Патруль сциллийцев не брали. Значит… Додумать Стэн не успел, потому что его пальцы уже набрали на клавиатуре, а внешний семафор понес в пространство стандартный ответ: «Я и ты». Дуэль началась.
Казалось, бой остановился. Все взгляды были устремлены на два крейсера, занимающих боевые позиции. Им никто не мешал. Стэн осторожно подал вперед джойстик, и «Крысобой» пошел на сближение с противником. По классу крейсеры не отличались, но вооружение «Крысобоя» имело явное превосходство. Стэн не зря навесил на свой крейсер две дополнительные батареи на нос и с десяток «лишних» ракет. Противник Стэна не торопился. Похоже, они учились у одного и того же учителя. Крейсер сциллийцев оставался неподвижным, а потом медленно двинулся к противнику, хотя пламени двигателей видно не было. «Воздух стравливает», — догадался Стэн. Сам он этого никогда не делал, потому что не любил рисковать целостностью компьютера. Но противник Стэна понимал, что без повреждений ему не обойтись, и пожар внутри корабля его явно не устраивал. Крейсеры начали медленно кружить друг напротив друга. Обычно Стэн выигрывал такие поединки за счет выдержки, которой во многих других ситуациях ему не хватало. Нос «Крысобоя» слегка приподнимался и опускался в такт его мягким и грациозным боковым прыжкам. В Патруле эту манеру вести бой называли «танец смерти». Практически любое движение противника, сделанное им с малейшей ошибкой, вело к повреждениям, несовместимым с дальнейшим ведением боя. Залп носовых батарей мог в доли секунды разделаться с любым кораблем, проломив его защитное поле и броню. Похоже, что противник Стэна прекрасно был об этом осведомлен и резких движений не делал.
Пальцы Стэна опустились на клавиатуру, и с десятисекундной задержкой внешний семафор понес в пространство вопрос: «Кто ты?» Ответ пришел секунд через тридцать. Сциллиец тоже осторожничал. «Я — твоя головная боль». Это Стэна позабавило. Но в дальнейшие пререкания с «головной болью» он вступать не стал, четко понимая, что раз пошли такие заявления, то противник его попросту боится. А если боится, то сделает глупость.
Глупость не заставила себя долго ждать. «Головная боль», как мысленно окрестил про себя противника Стэн, сделал резкий поворот вправо и вверх и выпустил одну за другой три ракеты. Джейк спокойно навел башенный лазер на каждую из них, и три вспышки озарили поле боя. Стэн же, воспользовавшись маневром противника, резко сместил «Крысобой» влево и дал залп по днищу вражеского крейсера. После залпа Стэн не только не остановил движение своего крейсера, но и придал ему еще немного ускорения. Маневр его стал ясен чуть-чуть позже, когда от искореженного днища поверженного противника отделилась и с устрашающей скоростью понеслась вниз шарообразная конструкция. В первый момент никто ничего не понял, и только Стэн удовлетворенно улыбнулся. Это вылетела в пространство активная зона реактора. Теперь крейсер противника был беспомощен, как вытащенная из воды рыба. Стэн круто развернул «Крысобой» и выпустил ракету по пролетавшему недалеко вражескому Х-СОМу. Бой разгорелся с новой силой.
— Осталось три крейсера и куча мелочи, — доложил Джейк.
— Расстояние до флагмана?
— Четыреста пятьдесят. Будем брать?
— Рано. Сначала крейсеры.
Стэн заложил резкий вираж и выпустил ракету. Крейсер попался до предела верткий, и ракета опять
