Преображенский вопросительно поглядел на командующего. Ему не терпелось узнать, как это генерал хочет провести гитлеровских летчиков.
— Решение самое простое, Евгений Николаевич, — пояснил Жаворонков. Вылетать раньше или позднее. Сегодня вылетим на час раньше. Поглядим, что из этого получится. — Генерал усмехнулся: — Хитрость, правда, не ахти какая. Да на простоте, может, и легче провести самоуверенного врага. В общем, дайте распоряжение все перенести на час раньше. А я скажу об этом майору Щелкунову и капитану Тихонову. Сейчас еду туда…
По накатанной гравийной дороге, петляющей по лесу, Жаворонков поехал в Асте. В штабной землянке он собрал летчиков и штурманов армейской авиагруппы особого назначения и поставил им боевую задачу на бомбардировку Берлина. Уточнив порядок следования над морем и территорией врага, генерал сказал:
— Каждое ваше звено поведут летчики полковника Преображенского. Доверьтесь им, они прекрасно изучили весь маршрут от Сааремаа до Берлина. Ну а потом самостоятельно будете летать.
Летчики и штурманы армейской авиагруппы на опыте экипажей Преображенского уже знали, что ожидает их в пути. Третий налет показал, что противовоздушную оборону своей столицы гитлеровцы заметно усилили. А это значит — надо быть очень внимательным при подходе к цели и полете над ней. Бомбить следовало с высоты, близкой к потолку.
В свой первый налет на Берлин армейская авиагруппа направляла десять дальних бомбардировщиков. Полностью шла эскадрилья капитана Тихонова и три ДБ-3ф из группы майора Щелкунова: экипаж самого майора, капитана Крюкова и старшего лейтенанта Семенова. Остальные самолеты исправить пока не удалось: на ремонт требовалось время, и немалое.
К ужину Жаворонков вернулся в Кагул. В столовой было шумно. Летчики и штурманы шутили и смеялись, словно сейчас им предстоял не изнурительный и опасный полет на Берлин, а приятный отдых. Улыбался и Преображенский, хотя ему было и не до веселья. Из головы не выходили мысли о пропавшем экипаже старшего лейтенанта Фокина. Он прекрасно понимал, что потери неизбежны, ведь идет такая жестокая война, и все же никак не хотел смириться с этим.
Преображенский невольно посмотрел на соседний столик, за которым должен был сидеть Фокин. Место его свободно. Старшая официантка Элла даже положила столовый прибор и поставила холодную закуску, словно Афанасий Иванович вот-вот должен сесть за стол.
Преображенский одобрительно кивнул девушке. Элла подошла к нему.
— Он все равно прилетит! — воскликнула она.
В ее голосе чувствовалась неподдельная уверенность, и у полковника не хватило сил разуверить Эллу.
Неожиданно донесся гул моторов, низко пролетел самолет. В столовой воцарилась тишина. Откуда в воздухе мог появиться самолет? И чей он?! Наши только готовятся к вылету, а о вражеских оповестили бы посты ВНОС.
— Это он, он прилетел! — закричала Элла. — Он прилетел, Афанасий Иванович!..
Преображенский выскочил на улицу, прыгнул в кабину стоящей рядом полуторки и подтолкнул шофера:
— Гони на аэродром!
Когда они выскочили на зеленое поле, бомбардировщик уже катил по посадочной полосе. Да, это была машина Афанасия Фокина, Элла не ошиблась.
Едва спрыгнув на траву, Фокин попал в объятия командира полка,
— Афанасий, вы ли?!
— Я, я, товарищ полковник!
— А мы уж тут…
— Э-э, меня так быстро не похоронишь!
— Да откуда же вы?
— Оттуда, — Фокин показал на северо-восток. — Я не опоздал? — вдруг забеспокоился он. Преображенский не понял вопроса:
— Куда не опоздали?
— Да на Берлин.
Преображенский рассмеялся.
— Я так торопился, товарищ полковник. Боялся, без меня улетите, — говорил Фокин. — А машина в порядке. Только дозаправить ее. И бомбы подвесить. Да штурмана другого… Заболел мой. От перенапряжения, должно быть. В полете сознание потерял…
Подошел капитан Комаров.
— Что будем делать с ним, начальник штаба? — спросил Преображенский, показывая на Фокина.
— Все равно ведь не удержать его, Евгений Николаевич, — улыбнулся Комаров.
— Ладно, быть по-вашему, Афанасий. Летите! — согласился Преображенский. — А штурманом пойдет лейтенант Шевченко. — Он обернулся к Комарову, приказал: Срочно готовьте машину старшего лейтенанта к полету.
Подошла санитарная машина и увезла лейтенанта Швецова в госпиталь. Остальных членов экипажа Преображенский повез на полуторке в столовую.
— А теперь рассказывайте, где это вы так задержались, — потребовал он у Фокина.
— Да и рассказывать особо нечего. Заблудились и сели в районе Таллинна, замялся Фокин.
На счастье, они сели на учебный аэродром, в двух километрах от линии фронта. Убедившись, что самолет советский, командир оборонявшейся здесь части приказал отбуксировать ДБ-3 в тыл. Иначе артиллерия противника могла его расстрелять прямой наводкой.
Трактор долго тащил бомбардировщик по полям и лугам, пока тот не оказался на большой ровной поляне. Несколько часов пришлось ждать обещанного бензозаправщика из Таллинна. А когда самолет наконец был заправлен, Фокин взял курс на Сааремаа. Теперь он снова с боевыми друзьями.
Вылетали, как и было условлено, на час раньше. Капитан Каспин дал метеосводку с заметными улучшением погоды.
— Наконец-то расщедрился наш метеобог! — шутили штурманы. — Давно бы так, Каспин!
— Я тут ни при чем, — отмахивался метеоролог. — Просто центр циклона наконец сместился к востоку.
Взлетали звеньями, как и раньше, с интервалом пятнадцать минут. Задача та же: подольше воздействовать на Берлин. Поднялись все самолеты в Кагуле и Асте. Над морем они смыкались в строй и брали курс на Берлин.
Проводив взглядом последний самолет, скрывшийся за кромкой леса, Жаворонков спустился в подземный командный пункт. Тут же вошел Комаров, взволнованно доложил:
— Товарищ генерал, посты ВНОС сообщают о приближении шума моторов.
— Они! Летят! — вырвалось у Жаворонкова. Он посмотрел на часы: — Двадцать один ноль-ноль. Ничего не скажешь, пунктуальны!
Вначале появились «Мессершмитты-110». С небольшой высоты они открыли огонь из пушек и пулеметов, стремясь подавить зенитные батареи. Их сменила группа «Юнкерсов-88». Рев мощных моторов десятков бомбардировщиков смешался с раскатами взрывов бомб. Земля, казалось, заходила ходуном, точно ее встряхивала невидимая сила.
Первую группу немецких бомбардировщиков сменила вторая. И снова бесконечные взрывы.
Жаворонков позвонил в Асте. И там над аэродромом кружили Ю-88. «Быстро же они распознали, что и в Асте есть дальние бомбардировщики», — подумал он. Стало ясно, что тут действует вражеская агентура, о которой предупреждали и комендант Береговой обороны Балтийского района генерал Елисеев, и первый секретарь уездного комитета партии Муй.
Немецкие самолеты улетели из Кагула и Асте внезапно, как и появились. Жаворонкову сообщили результаты налета: несколько человек ранено, уничтожена одна «чайка», подожжены три хутора, пострадал аэродром. Майор Георгиади немедленно выслал аэродромную команду и технический состав засыпать воронки на аэродромном поле.
«Надо будет эвакуировать население из ближайших хуторов, чтобы не подвергать его риску попасть под бомбы», — подумал Жаворонков. Но главное — его беспокоило завтрашнее утро, когда ДБ-3 будут
