когда Джордан уже стал разворачивать коня.
Он удивленно оглянулся, пожал плечами и ответил:
— Почту за честь.
Он спрыгнул с лошади и с бесстрастным лицом направился к Маре. Мара вздернула подбородок, а Томаса страшно заинтересовала черная бобровая шапка. Однако его мать тоже не могла оторвать глаз от собеседника. Холодная синева его глаз гармонировала с цветом весеннего неба, лицо разрумянилось от верховой езды.
— Лорд Фальконридж, — наконец заговорила она, стряхивая с себя наваждение, — позвольте представить вам Томаса, следующего виконта Пирсона.
— Рад с вами познакомиться, милорд. Буду с нетерпением ждать вашей первой речи в парламенте. — Джордан отвесил ребенку поклон.
Мара сдержала улыбку.
Томас пальчиком показал на шапку Джордана и что-то пролепетал на своем языке.
— Значит, вам понравилась шапка? Так возьмите ее. Должен сказать, молодой человек, у вас отличный вкус. — Он снял головной убор и водрузил его на голову малышу.
Томас расхохотался, несмотря на то что шапка почти закрыла ему глаза. Джордан улыбнулся и слегка кивнул миссис Басби и Джеку.
— Мы приехали покормить уток, — сообщила Мара. Голос ее потеплел. Казалось, холодность того вечера у Дилайлы забыта. — Можете к нам присоединиться, если хотите.
Джордан на мгновение задумался.
— Жеребца надо прогулять, чтобы он остыл, но я все же останусь ненадолго.
— Какое великолепное животное!
— Благодарю вас. Он устал от конюшни. Да и я тоже. Прекрасный день, сударыня. Чувствуется, что скоро весна.
— О да. Ятоже так думаю.
Они были так близки друг другу когда-то, а теперь напряженным тоном вели пустой разговор о погоде. Но ведь надо же с чего-то начинать…
Мара спустила Томаса на землю и рассмеялась, когда он сдвинул шапку с глаз и, задрав голову, стал рассматривать графа.
— У него ваши глаза, — мягко проговорил Джордан, в свою очередь рассматривая мальчика.
— Это правда, — улыбнулась Мара.
— Да ты не выше моих сапог, — засмеялся Джордан и наклонился, чтобы перехватить ручку малыша, когда тот потянул в рот кусочек гравия. — Не стоит, парень.
— Вы любите детей, — заметила Мара, забирая у сына камешек.
— У меня две дюжины племянников и племянниц, миледи. Мне пришлось научиться обращению с детьми, иначе было не выжить.
— Две дюжины… — повторила Мара. — Ваши братья и сестры очень плодовиты.
— О да. Во всяком случае, титулу ничего не угрожает, даже если со мной случится что-нибудь неожиданное.
— Как дела в вашей семье?
— Благодарю вас. Все в порядке. А у вас?
Мара бросила на него быстрый взгляд.
— Вы же знаете моих родителей. Они не могут быть счастливы, если им некого притеснять.
Джордан сочувственно кивнул:
— Я помню.
— Мы только что от них, — сообщила Мара и вздохнула. — После такого визита поход в парк просто необходим. А может быть, и стаканчик бренди.
— Это уж точно, — пробормотал Джордан и усмехнулся.
После сегодняшней встречи с родителями ей требовался именно такой понимающий взгляд. Однако их взаимно настороженные улыбки взволновали ее. Сердце застучало сильнее. Мара отвела взгляд. Наблюдая, как Томас гоняется за утками, она остро чувствовала присутствие Джордана и вдруг ощутила такую тоску по всем потерянным годам, пока его не было в ее жизни.
Внезапно Мара испугалась, что через секунду он вновь исчезнет, ускачет на своем чистокровном жеребце, и она никогда его больше не увидит. Мара поняла, что сегодня он сделал первый шаг, сам подошел к ней, и сейчас наступила ее очередь ответить. Возможно, это ее последний шанс приблизиться к нему. Кровь стучала в висках. Не отрывая глаз от играющего у ног сына, она осторожно проговорила:
— В тот вечер вы так рано уехали…
Мара почувствовала, как Джордан напрягся.
— Я и не знал, что вы заметили.
— Конечно, заметила. — Мара все так же холодно улыбалась и не поднимала глаз. — У нас даже не было возможности поговорить.
— И о чем же именно мы могли бы поговорить?
Услышав его бесстрастный голос, Мара удивленно взглянула ему в лицо.
— Будьте же откровенны, леди Пирсон. Прежде всего вы не хотели, чтобы я ехал к миссис Стонтон. Вы сами заявили, будто это не самая удачная мысль. — Джордан оглянулся на свою лошадь. — Мне следовало прислушаться к вашему мнению.
— Значит, вы совсем не получили никакого удовольствия?
Джордан повернулся и посмотрел ей в глаза.
— Мара, я пошел туда не для того, чтобы получить удовольствие. Я хотел увидеть вас.
Мара не знала, как ответить.
Утки крякали, Томас смеялся. Бдительная миссис Басби не отходила от него ни на шаг.
— А вот вы, — продолжал Джордан, — зная, что я там буду, не явились.
— Но я же приехала, — слабо запротестовала Мара. — Просто немного опоздала.
Джордан с иронией приподнял бровь. Мара оставила попытки изобразить безразличие.
— Ну хорошо. Я признаюсь. Наша встреча в «Кристиз»… испугала меня. Столько лет прошло… Но потом я передумала и поехала на обед, чтобы повидаться с вами. — Она пристально посмотрела ему в глаза, затем пожала плечами. — А вы говорили с кем угодно, только не со мной, и при первом же удобном случае ускользнули.
Джордан плотно сжал губы. Смотрел он только на Томаса.
— Ну что же, я прошу простить меня за неразговорчивость. Но если бы вы действительно хотели поговорить, то не стали бы окружать себя полудюжиной других мужчин. А вы ждали, что я стану проталкиваться сквозь толпу, чтобы побеседовать с вами? Совсем как в старые времена?
Мару неприятно поразили жесткие ноты в его голосе, но она сдержала гнев.
— Боже, если бы я вас не знача, то решила бы, что вы ревнуете.
— Но, дорогая, разве вы не этого добивались? — отозвался Джордан. — Вы, очевидно, забыли, что я никогда не играл в эти игры, даже когда мы были молоды. А вот вы, насколько я помню, всегда любили доводить бедных мужчин до всяческих сумасбродств.
Мара ответила ему непреклонным взглядом.
— Это было давно, — сухо проговорила она, но Джордан не сдавался:
— На самом деле, всего несколько дней назад. — Он холодно улыбнулся, а Мара нахмурилась.
— В семнадцать лет все девушки — кокетки! — воскликнула она. — Возможно, я и поощряла некоторых из моих поклонников. И правильно делала. Потому что оказалось, что на вас я не могу положиться.
Джордан фыркнул, но отвел взгляд. Мара с горечью продолжила:
— В любом случае мы оба знаем, что не в моей власти заставить вас ревновать, милорд. Вы давно дали понять, что вас не волнует, жива я или нет.
Глядя на воду, Джордан холодно произнес:
— Как скажете, миледи.
Его равнодушие подняло в ней волну гнева. Мара хотела промолчать, но не сдержалась, и горькие
