Два дня у Дрейка невыносимо болела голова. Он почти ничего не ел и не выходил из своей комнаты, где толстые шторы не впускали свет внутрь. Весь третий день, когда самое худшее было позади, он сидел в качалке, смотрел в окно и ни с кем не хотел разговаривать. Он как будто снова стал таким, каким был сразу по приезде.
Эмили очень тревожилась за него.
Она не собиралась оставлять свои усилия, но Дрейк очень изменился со времен юности. И пациентом оказался сложным. Эмили доводилось лечить диких животных, с которыми было легче, чем с графом.
Она хотела лишь одного — выхаживать его, пока он не выздоровеет. Как она выхаживала раненых лис, птиц со сломанными крыльями и даже маленького олененка. Малыша ранило охотничьей пулей, которая убила его мать. Эмили выкормила оленя и отпустила на волю, но он и потом частенько забредал в парк Уэствуд- Мэнор, а если Эмили предлагала ему угощение, ел прямо из рук.
К несчастью, сейчас она могла предложить Дрейку только простой отвар от головной боли. Но, слава Богу, было хотя бы это.
Стоя у стола с горшочками в небольшой теплице возле огорода, Эмили думала о Дрейке. Как он будет себя чувствовать сегодня, на четвертое утро? Она уже много лет выращивала в горшках все необходимые травы, чтобы они были доступны в любое время года. Срезав несколько стебельков шалфея — основного компонента ее испытанного отвара, Эмили добавила их в чашу с розмарином, вдохнула запах свежих трав и пошла за листьями мяты.
Все ингредиенты следовало залить кипятком. Старинный деревенский отвар издавал чудесный запах. И, что важнее, помогал при обычных мигренях. Однако с Дрейком все было необычно.
Готовя отвар, Эмили в который раз задумалась о том, что у головной боли Дрейка могут быть не только физические причины.
Теперь, когда он прожил в своем родном Уэствуд-Мэ-нор уже две недели и начал чувствовать себя в безопасности, возможно, он позволит своей памяти восстановить утраченное?
Лорд Ротерстоун пытался втянуть Дрейка в разговор, спрашивал, не вернулась ли к нему память. Эмили тоже старалась до него достучаться, но Дрейк не позволял, чтобы ему докучали, предпочитая в одиночку сражаться с демонами в своей голове.
У Эмили разрывалось сердце при виде того, каким он стал. Казалось, прежняя беззаботная радость навсегда ушла из его блестящих синих глаз. Теперь в них отражался страх и подавленный гнев. Нет, это не тот Дрейк, которого она знала. Но она будет бороться за него. Во всяком случае, он жив. И это главное. Нынешнее положение лучше, чем те страшные месяцы, пока он считался пропавшим без вести и Эмили боялась, что он погиб. А раз он вернулся, она его вылечит, чего бы это ни стоило. Ей безразлично, что его мать считает ее недостойной своего сына. Эмили и сама знала, что не может выйти замуж за хозяина. Но никто не мог запретить ей не любить Дрейка. И пока она жива, больше никто не причинит ему вреда.
Эмили потянулась за мытником в последнем ряду горшочков, чтобы добавить его стебель в отвар, но услышала шум за спиной и, оглянувшись, увидела, что в теплицу вошел Дрейк.
— Дрейк! Ты встал. — Она срезала стебель мытника, отложила нож и радостно улыбнулась молодому человеку. — Как ты себя чувствуешь? — Она вытерла руки о рабочий фартук поверх простого коричневого платья.
— Намного лучше, — пробормотал он, заглядывая ей в глаза. — Благодарю.
Эмили взяла его за руку.
— Я так беспокоилась о тебе.
— Я знаю, — медленно произнес он. — Но думаю, теперь все будет хорошо.
— Правда? — с жадным интересом спросила она. Дрейк не ответил, а притянул ее к себе. Эмили закрыла глаза, наслаждаясь этим нежданным объятием.
—.От тебя пахнет мятой и шалфеем, — с любовью проговорил он, не отпуская девушку, и вдохнул запах ее волос.
— Я готовила тебе отвар.
— Спасибо тебе, милая Эмили, за заботу.
— Не стоит меня благодарить. — Девушка смутилась от неожиданной похвалы.
— Для меня это значит больше, чем для тебя. — Он провел губами по ее волосам и добавил: — Ведь ты единственное чистое и доброе создание в моей жизни.
У Эмили защемило сердце, она не могла произнести ни слова, но обняла его в ответ. Ей так хотелось оградить его от бед!
— Я… я так рада, что тебе лучше, — несмело проговорила она.
В грязном окне над столом она вдруг заметила сержанта Паркера. Тот стоял, поджидая Дрейка.
Лорд Ротерстоун отправился на утреннюю прогулку на своей чистокровной верховой. Сейчас он как раз въехал во двор, поздоровался с сержантом Паркером, похлопал лошадь по шее и о чем-то заговорил с ним.
— Эмили, я должен тебе кое-что сказать, — прошептал Дрейк.
— К тебе вернулась память… — начала было она, но он не дал ей продолжить, стиснул ее плечи и пристально посмотрел в глаза.
— Что бы ни произошло, моя милая, невинная Эмили, я хочу, чтобы ты знала, как много для меня значишь.
— О Дрейк! — Она широко распахнула глаза. Может быть, это сон?
— Я никогда не причиню тебе зла.
— Конечно. Я знаю, что…
— Вот и хорошо.
— Дрейк, что случилось? Ты так странно выглядишь. Почему ты мне это говоришь?
И опять он не позволил ей договорить, на сей раз, к ее радости, с помощью нежного поцелуя. Ее сердце рванулось ему навстречу.
— Прости меня, — задыхаясь, произнес он через минуту.
— Все… хорошо, — заверила она его, прикладывая ладони к покрасневшим щекам. — Я не против.
— А могла бы, — прошептал он. В мгновение ока Дрейк схватил ее рабочий нож и развернул Эмили так, что она уперлась спиной в его грудь. Девушка с ужасом ощутила, что он приставил нож к ее горлу. Секунду она не могла произнести ни слова. Дрейк плотнее прижал ее к себе и подтолкнул к выходу.
— Что ты делаешь? — возмутилась она.
— Выбираюсь отсюда. Не сопротивляйся.
— Дрейк, пожалуйста, не делай этого! Они убьют тебя!
— Я не могу здесь оставаться. Если я не сбегу, Джеймс погибнет.
Их заметили, как только они появились в дверях. Во дворе поднялась страшная суматоха. Сержант Паркер что-то кричал, слуги забегали, лорд Ротерстоун побелел как мел и соскочил с лошади.
— Отпусти ее! — взревел он и бросился к Дрейку.
— Не подходи, или я перережу ей глотку! — оскалился тот.
— Дрейк! — закричала Эмили. Ее сердце разрывалось от горя. Как он мог так с ней поступить?
— Стреляй! — приказал маркиз.
Сержант Паркер вскинул ружье. Эмили завизжала:
— Нет!
Дрейк замер. Эмили вдруг успокоилась. «Он не ведает, что творит».
Ротерстоун поднял руку, давая команду Паркеру не стрелять.
— Дрейк, ты с ума сошел. Отпусти Эмили. Она была к тебе так добра.
— Мне плевать. Я вам ничего не должен. Назад! Я забираю твою лошадь. Не пытайтесь меня догнать, иначе она умрет, — предупредил Дрейк, выругался сквозь зубы и потащил девушку к лошади, которую только что выгулял лорд Ротерстоун.
— Он рехнулся! — закричал сержант Паркер.
Эмили всхлипнула, но не забыла об обещании, которое ей дал Дрейк несколько минут назад, — что он
