попытайся успокоиться. А я пойду наберу холодной воды и пошлю Алека за местной полицией и врачом. /
— Серафина! Не выходи из комнаты, пока не сменишь платья.
Серафина рассмеялась.
Лицо Дариуса озарилось ослепительной улыбкой, и он протянул к ней руки:
— Вернись ко мне, негодница. Она весело подбежала к нему.
Дариус притянул жену на постель, перекинул через бедро на матрас и, повернувшись на бок, осыпал поцелуями ее лицо.
— Как же я люблю тебя. Люблю тебя! Люблю!
— Я тебя люблю, — прошептала Серафина. — Я люблю в тебе все! Нет ничего, чего бы я в тебе не любила! Помни это.
Дариус кивнул:
— Запомню. Я все еще не могу поверить в то, что ты рисковала из-за меня жизнью.
— Почему же? Ты все время делаешь это ради меня. Он все еще недоумевал:
— Ты из-за меня осталась здесь. Ради меня явилась в ту комнату, хотя могла… хотя должна была… думать о том, как спастись самой. Я чувствую себя… — Он покачал головой.
— Что ты чувствуешь?
— Что жизнь моя только начинается. Я покончил с тайнами, Серафина. Я был напуган и вел себя как последний ублюдок. Но ты была так терпелива со мной…
— Ты того стоишь, Дариус.
Серафина склонилась над ним и нежно поцеловала в губы. Когда она откинулась на постель, Дариус робко улыбнулся ей милой детской улыбкой.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Что? — изумилась она.
— Я ведь так и не задал тебе этот вопрос.
— Право, не знаю, Сантьяго. Это такой серьезный шаг. Ты считаешь, что готов к нему?
— Я-то готов, — прошептал он. Принцесса засмеялась и обняла его.
— Наконец-то! Я с четырех лет ждала, что ты попросишь меня об этом!
— Тогда мне, кажется, надо многое нагонять.
— Угу! — с чувством промолвила она и, засмеявшись, притянула к себе для поцелуя.
Эпилог
— О, Серафина, как здесь красиво! — воскликнула Эль, следуя за принцессой по комнатам первого этажа желтой виллы. — Неудивительно, что мы больше никогда не видим тебя при дворе. Ты создала здесь маленький рай!
Серафина весело улыбнулась и, отбросив назад выбившийся локон, поманила лучшую подругу в столовую.
— Посмотри на эту фреску. — Она показала на потолок, где были тщательно восстановлены сочные краски барочной картины. Опутанные золотой сетью Марс и Венера, казалось, вовсе не жалели о том, что они в плену.
Эль насмешил намек:
— Они напоминают одну знакомую мне чету. Серафина фыркнула:
— Пойдем, я покажу тебе утренний салон. В нем такое необыкновенное освещение, что я пересадила туда чуть не половину всех лимонов и апельсинов.
Завершение всех переделок и перестроек виллы совпало с окончанием угрозы войны, которая висела над Асенсьоном в течение пяти месяцев. В этот день Серафина и Дариус были хозяевами праздника урожая.
Неделю назад, как раз в то время, когда на острове шел сбор винограда, адмирал Горацио Нельсон одержал победу над Вилльневом, заплатив за нее своей жизнью. Он разгромил франко-испанский флот под Трафальгаром.
Теперь у Наполеона больше не было средств для вторжения на остров, и тем более в Англию. Угроза, нависшая над королевством, рассеялась навсегда.
Серафина показала Эль библиотеку. Ужасные воспоминания о Туринове и его устрашающих слугах наконец стали забываться.
Теперь эта комната выглядела совсем иначе. Ее полностью перестроили и покрасили стены в нежно- кремовый цвет. Новые светлые ковры постелили вместо прежних, залитых кровью. Хотя здесь погибло столь важное лицо, расследование событий той ночи свернули благодаря вмешательству царя Александра.
Похвалив Серафину за храбрость, молодой император поблагодарил письмом Дариуса за сведения об обстоятельствах смерти первой жены Туринова. То, что Туринов погиб на Асенсьоне, помогло императору замять скандал.
Когда пришло письмо, Дариус объяснил жене, что стоит за его вежливыми строками. Если бы Туринов остался жив, суд над ним вызвал бы громкий скандал, который мог задеть и самого царя, как его кузена. Скандал также привел бы к противостоянию с правительством сторонников Анатоля в армии и среди старой знати.
Что же касается семьи княгини Маргариты, царь написал, что лично принес родителям соболезнования и сообщил истинные обстоятельства ее смерти. Теперь, поскольку Анатоль был мертв, они считали, что дочь их отомщена и справедливость в какой-то мере восстановлена.
Эль прервала ход мыслей принцессы.
— Мне нравится этот цвет. — Она, улыбаясь, закружилась по комнате.
Пока рыжеволосая красавица ахала над древнегреческими скульптурами, взор Серафины остановился на письменном столе. Очки Дариуса лежали поверх толстых журналов его торгово-судоходной компании.
Хотя он все еще сохранял за собой пост особого советника при министерстве иностранных дел, опасных поручений он больше не выполнял. И Серафина благодарила за это Бога. Дариус много и тяжко поработал на благо своей новой родины, теперь пришла пора другим талантливым людям проявить себя. Принцессе нравилось поддразнивать мужа, намекая, что и без его хитроумного вмешательства мир почему-то не погиб.
Подруги, продолжая осмотр дома, поднялись по лестнице.
Эль взглянула на Серафину:
— Что ты думаешь об Алеке?
— Он очень мил. Очень надежен. Хороший человек.
— По-моему, чересчур чопорный и слишком ручной, — осторожно заметила Эль.
— Возможно, ему нужна женщина, способная добавить в жизнь перчика?
Эль фыркнула и покраснела. Серафина рассмеялась и продолжала показывать подруге комнаты, пока они не добрались до розовой спальни.
— А-а, то самое любовное гнездышко?!
— Эль! — теперь покраснела Серафина. Эль вздохнула:
— Ты везучая. Такая жизнь. Такой муж. Такой дом.
— Я знаю, — согласилась принцесса.
Эль подошла к окну и выглянула в него, чтобы полюбоваться пейзажем.
Серафина посмотрела вниз на свои босые ноги и увидела, что стоит на краешке старого тканого ковра. Она смотрела на блеклые нежные тона картины танца юношей и девушек вокруг майского дерева среди моря ярких цветов и трав. — Твой бедный брат, — вздохнула Эль, бросив взгляд на галерею внизу. Она покачала головой, когда Серафина присоединилась к ней. — Посмотри на него. Он очень изменился.
Под ярко-синими небесами простирались залитые солнцем поля и луга. Золотая осень обнимала виллу и ее гостей, расположившихся в прелестном саду. В центре восседала Аллегра со спящим младенцем на руках, очаровательным принцем Лоренцо. Пия сидела рядом с ней и улыбалась ребенку. У дальней ограды сада над поздними алыми розами склонился король.
