я пропадаю.
— Может быть, позвать врача?
— Нет. Зачем? Чтобы он дал мне для успокоения лауданум? Я уже принимал его. Не действует. От него голова только наполняется еще худшими видениями, чем было раньше. Господи! — Он прислонился головой к стене и закрыл глаза с видом полного изнеможения.
— Как давно это продолжается? — спросил Люсьен.
— Некоторое время. — Деймиен помолчал. — Клянусь, я вижу лицо каждого солдата, которого потерял, и они хотят знать, почему я вернулся домой, а они — нет. Почему я получил титул и благодарность от нации, тогда как все они обрели могилу в испанской земле.
Люсьен с трудом сглотнул, потрясенный словами брата.
Деймиен решительно посмотрел на него, при лунном свете на его обветренных щеках были видны пятна от высохших слез.
— Окажите мне благодеяние и, если я окончательно сойду с ума, избавьте меня от такого жалкого состояния. Вы сделаете это для меня, не так ли? Теперь мне все равно. Отравите меня, застрелите, только не отдавайте в сумасшедший дом, потому что там не могут вылечить человека, а я не хочу, чтобы люди приходили поглазеть на меня ради развлечения и смеялись. Все, что угодно, только не это…
— Ш-ш, — оборвал его Люсьен, обнимая. Он долго держал его так, мысленно вернувшись к тем временам, когда они были детьми и Деймиен успокаивал его после очередного ужасного приступа астмы.
Он склонился к голове Деймиена и стал внушать ему мысли о хорошем самочувствии.
— Вы вовсе не сходите с ума. Просто вам нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к новой жизни. Господи, вы ведь участвовали почти во всех главных делах, Демон, какие только были. Не можете же вы ожидать, что это никак на вас не отразилось. Все пройдет.
— Надеюсь, вы правы.
— Хотите, я пошлю за ребятами из вашего полка? За Шербруком? Он всегда не прочь выпить.
— Господи, нет! Я не хочу, чтобы они видели меня в таком состоянии. — Деймиен тихо вздохнул. — Что мне, черт побери, делать? — спросил он с отчаянием. — Я служил своему делу, а теперь оно закончено. Я умею хорошо делать только одну вещь — убивать.
Люсьен сел на пол рядом с братом, встревожено глядя на него.
— Может быть, вам стоило бы уехать из Лондона на некоторое время. Поезжайте в какое-нибудь спокойное место. Может быть, пара недель в Хоксклифф-Холле поможет вам очистить голову.
— Прежде чем я кого-нибудь изувечу, хотите сказать? — Деймиен с трудом открыл глаза и посмотрел на Люсьена с циничной улыбкой. — Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо. Все прошло. Мне нужно только переспать с женщиной, — насмешливо добавил он. — Доброй ночи. Я уверен, что девочки уже во всеоружии и готовы приступить к делу.
— А вы уверены, что это хорошая мысль?
— Действует лучше, чем этот проклятый лауданум. — Деймиен поднялся на ноги и выпрямился, сбросив напряжение пожатием плеч.
Люсьен тоже с немалым трудом поднялся, он почти видел, как Деймиен надевает свои умственные доспехи, снова становясь прославленным полковником, как всегда гордым, полностью держащим в руках себя и весь мир вокруг, словно ничего вообще не случилось. Это опечалило Люсьена, но по крайней мере Деймиен снова чувствует себя лучше. Деймиен открыл окно и вдохнул несколько раз холодный ночной воздух. Взгляда Люсьена он избегал.
— Передайте, пожалуйста, мисс Монтегю, что я прошу прощения за то, что испугал ее.
— Никаких извинений не нужно. Элис просто хочется, чтобы вам было хорошо, как и мне. — Люсьен покачал головой. — Господи, Деймиен, не берите с собой поясного оружия, когда вы в таком состоянии. Вы меня чертовски напугали. Я ведь ваш близнец. Я должен был понять, что с вами что-то неладно. Обычно мне не нужно даже быть в одной с вами стране, чтобы знать, как вы поживаете, но вот мы с вами оба в Лондоне, живем под одной крышей, черт побери, а я ничего не почувствовал.
— Я не хотел, чтобы вы знали.
— Потому что вы сердитесь на меня?
— Я на вас не сержусь.
— Что? — спросил Люсьен. — Вы же обращались со мной прямо как с прокаженным.
Деймиен окинул его взглядом.
— Да, потому что мне не хотелось обращать внимания на эту проблему, и я знал, что вы мне этого не позволите. От вас никто ничего не может утаить. Это раздражает.
— Вы хотите сказать, что не сердитесь на меня за то, что я покинул армию? — воскликнул Люсьен.
— Нет, Люсьен. Я радовался, что вы это сделали. Если бы вас убили, как многих наших друзей… — Голос Деймиена замер.
Люсьен изумленно потряс головой.
— Я думал, что вы возненавидели профессию, которую я выбрал.
— Отчасти это так. Грязная работа, но, как утверждает Веллингтон, необходимая. Признаюсь откровенно — я не мог бы ею заниматься, у меня не хватило бы мастерства. Говорю вам, Люсьен, я должен уважать вас за то, что после Бадахоса вы последовали велению своей совести. Для этого нужно иметь характер.
— Ах ты, сукин сын, — сказал Люсьен, тихо и довольно смеясь. — Ты меня совсем одурачил.
— Вот как? Ну что же, это уже кое-что. — Задумчивая улыбка сбежала с лица Деймиена. — Полагаю, теперь розыгрыш закончен.
— Ну, не волнуйся! Я хорошо умею хранить секреты. Но выслушай меня, перестань беспокоиться из-за своих солдат и немного позаботься о себе. Вопреки всеобщему мнению ты не железный. И в этом нет ничего постыдного.
— Черт бы побрал все это! Не ты же сходишь с ума. Кстати, — сказал Деймиен, меняя тему разговора, — я очень надеюсь, что ты образумился касательно женитьбы на Элис. Тебе сильно повезло, что ты нашел такого преданного человека. Она совершенно безукоризненна. Она, знаешь ли, отвергла мое предложение. Элис совершенно недвусмысленно заявила мне, что любит тебя.
Люсьен усмехнулся и направился к двери.
— Я уже слышал это, уже слышал! И уверяю тебя, это страстное чувство взаимно, и я женюсь на ней обязательно. Да, кстати, ты будешь моим шафером!
Деймиен насмешливо посмотрел на него.
— Почту за честь, если вы, конечно, не возражаете против присутствия на свадьбе сумасшедшего.
Люсьен остановился в дверях и успокаивающим взглядом посмотрел на брата.
— Все мы немного сумасшедшие, дружище. Это делает жизнь интересной. Если вам что-нибудь понадобится, вы знаете, где меня найти.
— Спасибо, — тихо ответил Деймиен.
Люсьен кивнул и вышел. Он прошел по коридору в свою комнату, наслаждаясь ощущением победы. Открыв дверь, он увидел, что его спальня интимно освещена свечами. Постель была застелена, и Элис ждала его, сидя перед догорающим камином, полуодетая, в тонкой батистовой сорочке. Ее великолепные волосы каскадом упали ей на плечи, когда она нагнулась, чтобы поболтать рукой в ванне с горячей водой, которую, как он понял, она велела приготовить для него, пока он разговаривал с Деймиеном.
«Ах как хорошо быть мужчиной», — подумал Люсьен, громко закрыв за собой дверь и бросив на Элис озорной взгляд.
— Ну и ну, какой приятный сюрприз!
— Наверное, я шокировала вашего дворецкого, когда попросила его провести меня в вашу комнату, — сказала Элис, мило краснея и вытирая руку о свое бедро. — Я попробовала объяснить, что мы помолвлены, но вид у него был нерешительный.
— Вот как? — Люсьен посмотрел на нее, чувствуя, что душа его переполнена любовью. Она подошла к нему, ступая босыми ногами. Он любил ее глаза, он любил ее улыбку, он любил ее бледные гибкие руки. Он любил ее изящные лодыжки, просвечивавшие сквозь подол сорочки. Он любил ее скользящую походку и то, как ее длинные, густые волосы колышутся вокруг ее талии, когда она поспешно идет к нему. «Господи,
