столкнуться с ними где-нибудь на дороге.
Закусив губу, она тщательно осмотрела окружающую местность, обдумывая, какое из этих двух зол является меньшим.
Мгновение спустя она тяжело вздохнула и решила остаться. Злоумышленники, напавшие на ее карету, были явно намерены причинить ей серьезный вред, тогда как одинокого незнакомца в церкви терзали, по-видимому, исключительно собственные демоны.
Она вдруг почувствовала какое-то движение за спиной.
Быстро повернувшись, София вытащила нож.
С бешено колотящимся сердцем она вгляделась в темноту, но никого не увидела. Ее внимание привлекло какое-то движение у основания кучи сена.
Не может быть!
Она тихо ойкнула, опустив руку с ножом, прижала другую руку к сердцу, ожидая, пока бешеное сердцебиение, снова войдет в норму. Да это же котята.
Маленькие комочки меха, видимо, вышли на большую ночную охоту!
Покачав головой, она стала наблюдать, как эта троица обнаружила ее ранец. Один из них залез внутрь. Снаружи торчал только его полосатый хвост.
Потом хвост исчез, и ее ранец вместе с содержимым двинулся по полу. Усмехнувшись, она увидела, как исчезнувший внутри котенок выскочил из ранца и напал на своего брата, после чего оба покатились по полу.
Ну что ж. Это, конечно, не ангелы-хранители, которые нужны ей сейчас, но они по крайней мере развлекут ее.
Последний раз взглянув через плечо на одинокую церквушку, София выбросила из головы загадочного незнакомца и решила подружиться с пушистым трио маленьких искателей приключений.
Усевшись на плащ рядом с барахтающимися котятами, она задумалась. Кого она пытается обмануть и как ей вообще могло прийти в голову, что может осуществиться ее план вернуть трон, который потерял ее отец? Когда она сидела здесь, в темноте, совсем одна, у нее возникло множество сомнений. Кто она такая, чтобы править страной? Всего лишь самонадеянная девчонка!
А самое худшее заключалось в том, что она в глубине души понимала, что почти не помнит Каврос, потому что ей было всего три года, когда ее семья была вынуждена бежать, хотя она до сих пор не забыла, как громко стреляли пушки в ту ужасную ночь. Да, в жилах ее текла королевская кровь, но, видит Бог, София была всего лишь девушкой, которой едва исполнился двадцать один год!
Подумав об этом, София сразу же вспомнила, что сегодня ее день рождения. Один из котят тем временем подошел ближе и пощекотал усами ее руку. Вот и первое поздравление! Она закрыла глаза, изо всех сил сдерживая слезы.
Вдруг она почувствовала, как озорной котенок куснул ее руку острым как иголка зубом.
Ну что ж, очевидно, Леон был прав. Верить нельзя никому. Даже крошечному комочку меха.
Она подняла котенка и строго взглянула на него, но тот лишь отбивался лапками.
Глава 2
Ночами было особенно тяжело, потому что, когда мир погружался в темноту, тревожные мысли наполняли его голову. Куда он попадет — в ад или в рай, — было пока неясно, однако он мог с твердой уверенностью сказать, что выскользнул из костлявых пальцев смерти не случайно. Прежде чем приехать сюда, в это безлюдное место, он был солдатом, причем храбрым солдатом.
Он совсем не был уверен, кем является сейчас, но утреннему свету всегда удавалось восстановить его душевное спокойствие.
Новый день был слишком волнующим событием, чтобы воспринимать его как нечто само собой разумеющееся.
Майор Гейбриел Найт вышел на выложенное плитняком крыльцо старого фермерского дома и медленно вдохнул прохладный, свежий утренний воздух.
Было приятно иметь возможность снова дышать, не испытывая боли.
Он запрокинул голову, смакуя ощущение солнечных лучей на своем лице.
Новый день вызвал у него некое подобие улыбки. Он поднял над головой руки и расслабил плечи, все еще болевшие после вчерашних изнурительных попыток полностью восстановить их былую силу.
Опустив руки, он положил их на пояс и окинул взглядом живописный пейзаж.
Здесь было так красиво. Так тихо.
Родившийся и выросший в Британской Индии, он, всего пару месяцев назад вернувшись в Англию, медленно привыкал к неспешному ритму жизни в этой ухоженной стране с ее живыми изгородями и полями, напоминающими лоскутное одеяло. Странно, когда вокруг слишком безопасно. Но несомненно, приятно. Клочья тумана все еще висели в зеленых впадинах между пологими холмами, а позади старинной каменной церкви он заприметил свою белую лошадь, стоявшую по колено в поздних осенних полевых цветах и пощипывавшую росистую траву.
Улыбка на его лице расплылась еще шире. Спустившись с крыльца, он отправился исполнять свои утренние обязанности.
Они сильно отличались от его обязанностей в той жизни, которую он оставил позади вместе со смертоносными орудиями своего ремесла и кровавой атрибутикой войны.
Его воинская слава больше не имела значения. Он был человеком, у которого открылись глаза.
Пусть даже какая-то часть его существа сознавала, что судьба может еще кое-что потребовать от него как от воина, он и слышать не хотел того, что подсказывала ему интуиция. Ему был дан второй шанс жить, и он имел твердое намерение им воспользоваться. Не многим смертным удается увидеть то, что ждет человека после смерти, но Гейбриел пережил достаточно, чтобы понять, что мудрый человек должен наслаждаться простейшими радостями повседневной жизни — пока она продолжается.
Твердо решив именно так и поступать, он начал с того, что накачал воды из колодца. Постоял, зачарованный ее хрустальной прозрачностью. То, что он раньше воспринимал как нечто само собой разумеющееся, иногда потрясало его своей красотой. Вода, например. Бог свидетель, он достаточно часто водил своих людей через индийские пустыни и давно понял, что вода означает жизнь.
Накачивая воду, он заметил, что больше не ощущает болезненного напряжения в солнечном сплетении. Значит, он почти вылечился и к нему вернулась прежняя сила. Возникал вопрос: для какой цели он использует ее на сей раз? Ответа у него пока не было. Терпение, в сотый раз напомнил он себе.
Затем он отмерил овса для своего коня и понес бадью в загон. Гром с голодным ржанием рысью примчался к нему. Гейбриел поставил бадью перед породистым конем, обратив внимание, что олень снова приходил из леса в надежде полакомиться.
Ну что ж, Гром, судя по всему, не возражал против того, чтобы поделиться с ним своим лакомством. Потрепав коня по шее, Гейбриел оставил его с аппетитом поглощать корм, а сам отправился в курятник. Пока шумливые куры с кудахтаньем клевали зерно, пригоршню которого он им бросил, он собрал несколько яиц. Яйца были такие гладкие на ощупь. Он отнес их в дом и отдал миссис Мосс, своей седовласой экономке, отличавшейся отвратительным характером, которая уже суетилась на кухне, как это делала каждое утро.
— Вы еще не принесли молока, сэр? — сварливо спросила она.
— Я как раз собирался сделать это, — ответил он и вышел из кухни, прихватив с собой ведерко. Эта женщина, несомненно, считала его большим чудаком, и неудивительно. Разве не странно, что джентльмен-арендатор собственноручно выполняет всю работу по дому, вместо того чтобы привезти с собой кучу слуг? Армейская жизнь делала человека вполне самодостаточным, но дело было не только в этом. Гейбриелу просто очень хотелось побыть в одиночестве.
Он снова вышел из дома и нашел обеих послушных коров на лугу под огромным дубом. Подоив их, он отнес ведро с молоком в дом, но, прежде чем отдать его миссис Мосс, отлил немного в миску.