простом бароне.
В глазах хозяина кабинета мгновенно зажегся жадный огонек.
— Вы так считаете?
— Конечно.
Мистер Мэннинг задумался на минуту, а потом покачал головой:
— Лорд Рэнделл показывал мне карту своих владений. На его землях находятся богатейшие залежи каменного угля, а этот глупец даже не подозревает о них. Я значительно увеличу свое состояние, если возьмусь за их разработку.
Лиззи с упреком посмотрела на него:
— Сэр, этот человек сделает вашу дочь несчастной. Она не могла подвести Дейва и открыть Мэннингу всю правду о Квентине Барнсе, рассказав об участии этого человека в страшном преступлении, к тому же это было слишком опасно. Тем не менее ничто не мешало ей поведать хозяину кабинета о том, какие слухи ходят в обществе о членах клуба «Лошадь и коляска» и их недостойных развлечениях.
Когда она закончила свой рассказ, мистер Мэннинг глубоко задумался и долго молчал, посасывая свою сигару. Слова Лиззи не убедили его, однако он в конце концов заявил, что наймет частного сыщика, чтобы навести справки об образе жизни лорда Рэнделла, и, как только соберет нужные сведения, примет окончательное решение. После этого Лиззи осталось только посчитать, что ее миссия выполнена, и откланяться.
Через несколько дней Дейв и его слуга вернулись в Лондон вместе с юной Сьюзи, которая, сидя в карете, во все глаза смотрела в окно на бурлящие лондонские улицы; чувствуя поддержку Дейва, она была готова дать показания против Квентина и Карстэрза на Боу-стрит. Несмотря на всю свою наивность, девушка понимала, что, если бы за ней не стоял виконт, никто бы даже не прислушался к ее словам.
— Надеюсь, они поверят мне, сэр, — с надеждой взглянув на сидевшего рядом Дейва, робко проговорила она.
— Конечно, поверят, — кивнул виконт. Его лицо выражало уверенность, он ободряюще улыбнулся Сьюзи.
От скуки и забавы ради Карстэрз решил сопроводить своего приятеля Рэнделла в контору его будущего тестя.
— Рад, что вы согласились взглянуть на составленные этим пройдохой документы, граф, — с удовлетворением заметил Квентин. — Я совсем не разбираюсь в разного рода юридических бумагах, а папаша моей невесты наверняка попытается облапошить меня. С ним надо держать ухо востро.
— Да уж, тут лучше не зевать, — пробормотал Карстэрз.
Между тем их экипаж въехал в деловую часть города. Обычно Карстэрз не ввязывался в подобного рода дела, но на этот раз ему захотелось посмотреть, как живут деловые люди, так называемые выскочки, разбогатевшие выходцы из народа; кроме того, в душе он был рад, что его приятель наконец-то разбогатеет, женившись на дочери крупного угольного магната, и перестанет занимать у него деньги. Этот простофиля Рэнделл даже не мог позволить себе нанять хорошего поверенного.
Роскошный экипаж, запряженный породистыми лошадьми, с шиком подкатил к зданию конторы. Когда одетый в ливрею Джонни спрыгнул с козел и спустил металлическую подножку кареты, Карстэрз и Рэнделл вышли из экипажа и направились к дверям конторы, при этом граф помахивал своей неизменной тростью с серебряным набалдашником.
Пока один из его лакеев разговаривал с секретарем мистера Мэннинга, Карстэрз, морщась, оглядывался вокруг, а Квентин переминался с ноги на ногу, сгорая от нетерпения: ему хотелось побыстрее заполучить в жены юную Дейзи.
Внезапно помещение конторы огласилось громовым возгласом:
— Следующий!
Карстэрз изумленно приподнял бровь; а секретарь вскочил и бросился в кабинет своего начальника.
— Боже, какой он милый! — хмыкнул Карстэрз, едва сдерживая улыбку. И тут из кабинета сначала высунулась голова мистера Мэннинга с багровым лицом и поросячьими глазками, а потом появился он сам.
Угольный магнат был одет в ужасающего вида костюм коричневого цвета.
— А, лорд Рэнделл! — приветливо воскликнул он, а затем, уперев руки в бока, поздоровался с Карстэрзом: — Добрый день, сэр.
Квентин кивнул, а затем представил Карстэрзу своего будущего тестя:
— Познакомьтесь, граф, это мистер Джозеф Мэннинг. На этот раз Рэнделл вел себя как никогда вежливо и учтиво. Карстэрз же, по своему обыкновению, окинул мистера Мэннинга высокомерным взглядом. Когда магнат жестом пригласил Квентина в кабинет, он тоже хотел войти, но Мэннинг решительно остановил его:
— Прошу прощения, но я хотел бы говорить с лордом Рэнделлом с глазу на глаз.
Карстэрз с усмешкой махнул рукой:
— Да как вам будет угодно!
Пройдя вслед за Квентином в кабинет, Мэннинг закрыл дверь как можно плотнее, но Карстэрз был спокоен за своего приятеля, так как они договорились, что Рэнделл ничего не будет подписывать до тех пор, пока граф не ознакомится с содержанием документов.
Расхаживая по приемной из угла в угол, Карстэрз от нечего делать стал внимательно разглядывать помещение, походившее на гудящий улей; через десять минут это ему окончательно надоело, и он решил, что деловой мир живет по своим скучным законам, недоступным его пониманию.
Спустя еще пять минут Карстэрз начал нетерпеливо поглядывать на дверь кабинета, дожидаясь, когда же выйдет его приятель, как вдруг за дверью раздался громкий стук, а потом послышался истерический голос Квентина, от которого дрогнули стены конторы.
— Что значит «свадьбы не будет»?! Клерки испуганно замерли.
— О Боже, этого еще не хватало… — пробормотал Карстэрз, потирая переносицу. Зная характер своего приятеля, он уже хотел было войти в кабинет и вмешаться в ссору, явно грозившую перейти в драку, но передумал. В конце концов, Мэннинг производил впечатление человека, вполне способного самостоятельно постоять за себя. Поскольку разговор перешел на повышенные тона, каждое слово было теперь отчетливо слышно в приемной.
— Кто вам все это наговорил? Это наглая ложь! —
кричал Квентин.
— Нет, это не ложь, у меня есть свидетели! — не отступал Мэннинг.
— И все же я желаю знать, кто обвиняет меня во всех смертных грехах!
— Какая вам разница? Я сам навел о вас справки и убедился, что вы не достойны моей дочери!
После того как прозвучали эти слова, Карстэрз услышал звук рвущейся бумаги.
— Вы, сэр, подлец и хам, я никогда не отдам за вас свою дочь! — взревел мистер Мэннинг, а затем раздался глухой удар. Карстэрз глубоко вздохнул, решив, что Квентин вмазал Мэннингу кулаком в челюсть. Тут анемичные клерки бросились на помощь своему начальнику, однако они не могли ничего поделать с разбушевавшимся Квентином, молотившим своего обидчика, как боксерскую грушу.
— Я не позволю, чтобы на меня клеветали! — возмущенно вопил Рэнделл, безостановочно работая кулаками и одновременно стряхивая с себя набросившихся на него клерков. — Назовите мне имя того человека, который оклеветал меня, черт бы вас побрал! — орал Рэнделл, явно теряя последние остатки самообладания. В то же время Карстэрз, всегда поступавший более разумно, чем его вспыльчивый приятель, зайдя за конторку секретаря, пробежал глазами список посетителей, которые недавно побывали в кабинете мистера Мэннинга, и сразу наткнулся на имя мисс Элизабет Карлайл.
Граф сразу же припомнил девушку, которая носила это имя: она преподавала в той школе, в которой училась Дейзи. Кроме того, за мисс Карлайл ухлестывал Дейв Стратмор.
Но с какой стати мисс Карлайл явилась к Мэннингу и что заставило ее открыть ему глаза? Как такое вообще могло произойти? Откуда учительница знает так много подробностей из жизни Квентина и других членов клуба «Лошадь и коляска»? Впрочем, в ответе на последний вопрос Карстэрз не сомневался: не кто иной, как Дейв Стратмор, рассказал своей пассии о своих новых приятелях. Однако что именно знает о них