легчайшие прикосновения. Постепенно, незаметно, атмосфера вокруг них начинала изменяться. Свет вернулся в его глаза, расстояние между их телами начинало стремительно уменьшаться.
— Лора! — Он подался вперед и нежно поцеловал ее. В этом поцелуе еще не было ни страсти, ни силы. Чейз еле касался ее губ, пробуя их на вкус, передавая ей собственное тепло. Девушка не торопила его, она давала ему время успокоиться, собраться с силами, сконцентрироваться на ней. — Милая! — Его ладонь поднялась выше, к волосам, поцелуй стал глубже, он крепче прижал свои губы к ее трепещущему маленькому рту. Вскоре, опьяненная мужской лаской, она уже ощущала его повсюду вокруг, но еще не внутри себя.
Лора отдалась этому поцелую, раздаривая всю себя до капли, предоставляя себя в полное его распоряжение. Чейз мог взять ее, если хотел, взять, как хотел, он мог делать с ней все, что угодно, — она была готова на все. Не имело значения, если этот вечер окажется единственным и последним, если потом они больше не увидятся…
— Нам хорошо вместе, ведь так?
Лора засмеялась в ответ:
— Ты действительно так считаешь?
— Да, — тихо произнес он, поднялся и взял ее на руки. — И, думаю, нам может быть еще лучше.
Чейз отнес девушку в спальню, уложил на кровать и встал рядом. Затем быстро расстегнул рубашку, обнажая широкую грудь и массивные плечи, о которых она так давно мечтала, расстегнул брюки и скинул их, глядя ей в глаза с обескураживающей нежностью и лаской.
Улыбка Лоры была напряженной. Она одновременно хотела его и была напугана предстоящей близостью до смерти.
Чейз пробежал взглядом по ее дрожащей фигурке. Должно быть, столь же снисходительно какой- нибудь древнегреческий бог поглядывал на простых смертных, снующих по грешной Земле. Ее дрожь все возрастала.
— Замерзла? — Он вскинул бровь.
Девушка покачала головой. Господи, этот парень мог иметь любую женщину, какую бы только захотел. Что же он будет делать, столкнувшись с мисс Маленькая Грудь, леди Неопытность, мадемуазель Незнающей Удовольствия Лорой? И почему сейчас она сама думала о нем, как о самом большом призе в своей жизни? Ведь он забудет ее имя, как только иссякнет вспышка страсти.
Чейз скользнул в постель и устроился рядом с ней.
— Что с тобой?
— Ну… просто я не то, чтобы очень опытный человек по части этого. — Она приложила все силы, чтобы не запаниковать или не заплакать.
— Чего — этого? Секса?
— Секса… без каких-либо чувств.
Он повернулся к ней, глядя в ее испуганные глаза.
— Ты хочешь сказать, что ничего не чувствуешь ко мне?
— Извини, пока еще… не могу понять. А ты сам? Ты же говорил, что твои чувства как буря.
— Говорил, — сказал Чейз задорно. — Думаю, я шутил.
Лора опешила, но потом поняла, что он хотел сказать.
Он с любопытством посмотрел на нее.
— Так о чем ты сейчас думаешь?
— Ну, сложно так сразу… — Что в состоянии объяснить человек, оказавшийся у жерла раскаленного вулкана!
— Признайся хотя бы, тебе приятно?
— Приятно… — Она, сама того не ожидая, произнесла это соблазнительным шепотом.
Чейз лег сверху и принялся расстегивать пуговицы на ее одежде. Высвободив грудь из лифчика, он стал, едва касаясь подушечками пальцев, поглаживать ее.
— Скажи, чего ты хочешь.
Лора опешила от его слов и еле сдержалась, чтобы не скрестить руки на груди. Ему что, приглашение нужно? Или руководство к действию? Он хотел, чтобы она лежала здесь в чем мать родила и обсуждала планы на сегодняшний секс наподобие ресторанного меню?
— Я не…
— Тихо! — Он провел горячей ладонью вдоль ее тела, между грудями, вниз к животу, ловко проник под пояс ее джинсов и остановил движение. Ее дрожь прекратилась, — ей хотелось еще более интимного прикосновения.
Она раздвинула ноги, тяжело дыша сквозь слегка приоткрытые губы. Его руки вернулись к ее груди, сжимали ее, ласкали, играли с сосками, заставляя Лору то и дело шептать имя обладателя этих чудесных рук.
— Скажи мне наконец, чего ты хочешь, Лора.
— Ты знаешь.
— Нет, скажи.
— Зачем?
— Скажи, Лора, пожалуйста. Я хочу услышать.
Она сглотнула.
— Коснись меня…
— Где?
— Между моих… коснись, меня там…
Он расстегнул молнию на ее джинсах, запустил руку вовнутрь, заставляя ее дрожать и напрягаться.
— Здесь?
Лора извилась так, что его рука оказалась как раз там, где ей было нужно. Она закрыла глаза и стала чуть покачиваться, у нее перехватило дыхание, пропало всякое чувство реальности, словно в забытьи.
— Что теперь? — шептал Чейз, касаясь губами ее щеки.
Девушка повернулась, поцеловала его и обхватила сильное мужское тело своими бедрами.
— Я хочу чувствовать тебя во мне, — шептала она, сходя с ума от его прикосновений.
Он застонал, поцеловал ее, потом опустил руку еще ниже, и Лора почувствовала, как он ввел внутрь сначала один палец, затем другой. Найдя границу ее наслаждения, подбросив ее за облака, Чейз становился все настойчивее, наблюдая, как его возлюбленная извивается от наслаждения.
— Нет, — она стала сопротивляться ему, — не так.
— Да, — продолжал Чейз еще настойчивее, — я хочу, чтобы ты получила удовольствие.
Он держал ритм движений, двигал рукой все быстрее и наконец из самых ее глубин прорвался наружу громкий стон, Лора достигла вершины наслаждения.
Усталая, она распласталась на простыне.
— Но я думала, я делала это и для тебя тоже, мне казалось, что ты хочешь этого вместе со мной.
— Поверь, это так, — прошептал он. — Это — самое сексуальное проявление, с каким я когда-либо сталкивался.
Он целовал ее грудь, потом живот… Спустился ниже, туда, где была его рука. Лора подняла бедра навстречу его языку, и Чейз жадно припал к заветному источнику блаженства. Она отклонилась назад и позволила мужчине насладиться своим вкусом. Когда возлюбленный поднялся, она улыбнулась:
— Теперь твоя очередь.
Он засмеялся, потянулся к ночному столику, достал презерватив, надел его и сел перед ней. Женщина робко взглянула вниз, на его великолепное орудие любви, и открылась ему, впустив в себя.
— Лора… — шептал Чейз в порыве страсти.
Он чуть опустил бедра, потом вновь поднял их, входя в самые потаенные ее глубины. И тут же, слегка смежив веки, проник тем особенным, какой может быть лишь в момент истинной близости, взглядом в ее огромные зрачки. Некоторое время Лора еще была способна смотреть на него, но потом в наслаждении закрыла глаза, покачиваясь, как на волнах, ощущая гармонию и полное единение тел.
