Оставишь номер телефона, по которому я смогу связаться с твоей дочерью. И больше не попадайся мне на глаза.
Она повернулась к реке и горько усмехнулась. «Может, убрать эту чертову вымогательницу? – подумала она. – Пристрелю ее на хрен, а заодно и Гесса. Как сказать Ольге о том, что нас шантажирует это подлое отродье? Хотя Рамона не угрожала. Но, возможно, это только начало».
Вечером она сообщила Ольге о просьбе Рамоны.
– Мне так хочется ее пристрелить, – заключила она.
Ольга ничего не ответила. Она встала с кровати, подошла к шкафу и начала складывать вещи в сумку.
– Поехали домой, – сказала она.
– Ты еще слишком слаба, – возразила Мадлен. – Нужно остаться здесь и подождать, пока ты придешь в себя после этой процедуры. Да и доктор Уэбстер рекомендовал остаться здесь на несколько дней.
– К черту Уэбстера и его рекомендации.
Мадлен настороженно посмотрела на Ольгу.
– Что делать с Рамоной? Вернее, с ее дочерью.
Ольга пожала плечами.
– Убивать их мы точно не будем.
– А жаль.
Мадлен обреченно вздохнула, и Ольга засмеялась.
– Что-то ты много смеешься сегодня! Такое чувство, как будто тебе не аборт сделали, а зуб лечили, – съязвила Мадлен.
– Не хочу больше плакать. И вспоминать о том, что было, тоже не хочу. – Ольга тряхнула волосами. – Едем домой. Я приготовлю ужин. Посидим на террасе, выпьем вина. Устроим себе маленькую семейную идиллию.
На глаза Мадлен набежали слезы.
– Я не сказала перед твоим отъездом, – всхлипнула она. – Я тоже тебя люблю.
ГЛАВА 22
– Может, стоит купить цветы? – спросил Эдди.
– Купи, если хочешь, – Мадлен пожала плечами. – Но насколько я знаю, Ольга не любит цветы.
– Все женщины любят цветы, – возразил Эдди. – Во всяком случае, я еще не встречал даму, которая была бы против букета роз.
Он указал продавцу на сине-черные ирисы.
– Две дюжины. Эти цветы похожи на баронессу де Койн, они так же красивы. – Эдди посмотрел на букет и дотронулся пальцами до плоских листьев. – Ирисы выглядят воинственно, и в то же время они необычайно нежны. Немцы называют этот цветок «меч-лилия». А в японском языке название ириса и выражение «воинский дух» обозначаются одними и теми же иероглифами.
Он обнял Мадлен за талию и продолжил:
– Я расскажу тебе одну красивую легенду. Первый ирис расцвел много миллионов лет назад. Он был так прекрасен и нежен, что у всех захватывало дух. Им любовались звери, птицы и насекомые. Даже ветер не удержался и прилетел посмотреть на это чудо. А следом за ним притекла вода. Все они были в восхищении и решили разнести созревшие семена цветка по всему земному шару, чтобы мир увидел этот красивейший цветок и сердце каждого глядящего на него наполнилось любовью. – Он улыбнулся и добавил: – Я обожаю ирисы и надеюсь, что твоя баронесса полюбит их так же, как и я. Они не могут не понравиться друг другу, потому что вызывают одинаковые ассоциации.
Мадлен резко остановилась и притянула Эдди к себе.
– Вот за это я тебя и люблю, – сказала она.
– За что именно? – Эдди дотронулся губами до ее щеки.
– За чуткость и доброту, – Мадлен поцеловала его. – И за то, что ты потрясающий льстец.
– Я буду смеяться, если ты назовешь меня дамским угодником. Хотя в этом есть доля правды, мне очень приятно доставлять удовольствие женщинам, особенно любимым.
Мадлен рассмеялась. Они впервые говорили о том, что испытывают друг к другу. Это было сказано столь мягко и непринужденно, что казалось естественным.
– Я люблю тебя, – повторила Мадлен, вслушиваясь в звучание своего голоса.
– И я люблю тебя. Очень сильно люблю.
Мадлен стукнула Эдди кулачком по плечу.
– Это невозможно! – воскликнула она. – Нельзя любить слишком! Из твоих слов получается, что если человек умеет сильно любить, то он может и любить слабо? Глупости, – усмехнулась она. – Ты либо любишь, либо – нет. Любовь не может быть слабой, она всегда сильна и могущественна. Это единственное чувство, которое не имеет оборотной стороны. Оно многогранно и постоянно.
– Ты – демагог. Вам, мисс Адамс, нужно было думать не о карьере модели, а о политической деятельности. Тебе не было бы равных в парламенте. – Эдди поцеловал Мадлен в нос. – Интересно, с каких пор ты стала рассуждать подобным образом?
– Всегда так думала, – уверенно ответила Мадлен.
– Обманываешь. Такие размышления появляются под влиянием чего-либо или кого-либо. Случайно не баронесса вдохновила тебя на эти мысли?
– Нет, не она, – покачала головой Мадлен.
Глаза ее стали печальными, и Эдди почувствовал прилив нежности к женщине, которая каждый раз открывалась ему с новой стороны. Порой она была дерзкой и неугомонной, возмущала цинизмом и пугала скрытностью, но сейчас она казалась очень искренней и незащищенной. Ее слова поражали откровенностью, а звучавший в них страх быть непонятой вызывал желание окружить ее любовью и вниманием.
– Отлично! – Мадлен вдруг рассмеялась. – По твоему лицу видно, что ты растрогался. А в твоих глазах столько умиления, что мне хочется почесать тебя за ухом.
– Ты – эмоциональная шантажистка! – Он передернул плечами, словно стряхнул с себя наваждение. – Ну, что же мы остановились? Идем, нужно еще купить вино и сыр.
– Это лишнее. У Ольги большой запас напитков в погребе, – уверенно произнесла Мадлен.
– Вино никогда не бывает лишним. – Эдди весело посмотрел на нее. – Почему баронесса решила вдруг устроить ужин?
– Потому что она хочет лучше узнать тебя. Кроме того, она обожает готовить. Знаешь, я сначала удивлялась, что у такой женщины, как баронесса, нет кухарки. Это же так здорово иметь в доме человека, который готовит тебе обеды и ужины. Мне и до сих пор забавно видеть Ольгу в переднике у плиты. В такие минуты она похожа на домохозяйку, у которой трое детей и муж с большим пивным животом.
Глаза Мадлен мягко засветились, как бывало всякий раз, когда она говорила о своей подруге. Эдди не преминул прокомментировать это вслух.
– Ты случайно не влюблена в нее? – с издевкой спросил он. – Мне любопытно знать, является ли госпожа де Койн моей соперницей. Если да, то я умываю руки. Сражаться с таким противником неразумно.
– А если мой ответ будет положительным, как ты на это отреагируешь? – смеясь, спросила Мадлен.
– Не имею представления. Наверное, – Эдди задумчиво посмотрел на нее, – буду биться в стенаниях и устрою грандиозный алкогольный марафон. Затем позвоню Дэвиду, пожалуюсь ему на непостоянство женской любви и попрошу помочь найти новую королеву для моего разбитого сердца.
– Увы, – рассмеялась Мадлен, – Дэвид будет плохим помощником в поисках твоей дамы сердца. Из твоих же слов мне известно, что он и себе-то не может помочь, не то что кому-нибудь еще.
– Не будь жестока к моему лучшему другу. Он замечательный человек. И если бы ты немного шире открыла глаза, то сама бы это увидела. Но ты, похоже, увлечена только одним человеком и не замечаешь достоинства других.
– Дружба с Ольгой не делает меня слепой, – возразила Мадлен.
– Сомневаюсь. Ты говоришь только о ней, в твоих мыслях живет лишь она. Но она – не ты. Не стоит забывать об этом.
