– Хочешь поссориться? – Она нахмурилась.
– Ах, Мадлен! До чего же ты конфликтная особа. И дня прожить не можешь, чтобы не поспорить.
– Эдди, я полюблю любого человека, которого ты считаешь своим другом, – мягко сказала Мадлен. – Твоя дружба с ним является для меня наилучшим доказательством того, что это хороший человек. Я уважаю твой выбор. И поверь, Дэвид мне нравится. Конечно, я считаю Марстона легкомысленным и несерьезным. Но не исключаю, что у него есть множество достоинств.
– Как ты думаешь, – улыбнулся Эдди, – если мы их познакомим, это будет правильно?
– Кого «их»? – Мадлен вдруг поняла, что он имеет в виду, и рассмеялась. – Дэвида и Ольгу? Что за бредовая идея!
– Но почему? Они – интересные, взрослые люди. У обоих были проблемы в прошлом, оба хотят стать счастливыми. Разве плохо, если они узнают друг друга? Может, у них все получится?!
– Не смеши меня, – резко ответила Мадлен. – Ольге сейчас не нужны мужчины. Ей нужна долгая передышка, чтобы забыть о том, какой сволочью был ее муж.
– Прости, я не совсем понял. Объясни подробнее.
Эдди бросил на Мадлен любопытный взгляд, и она готова была откусить себе язык за то, что сболтнула лишнее.
– Забудь о том, что я сказала.
– Не могу, – улыбнулся Эдди. – Это профессиональная привычка. Я никогда не забываю интересные замечания. Особенно, если они были обронены мимоходом. Такие слова наиболее правдивы, потому что не обдумывались заранее.
Мадлен взяла Эдди за руки и крепко их сжала.
– Прошу тебя никому не говорить о том, что слышал. Умоляю никогда об этом не писать.
В ее голосе было столько отчаяния, что Эдди обомлел.
– Ольга не заслуживает того, чтобы ее личную жизнь, как грязное белье, полоскали в газетах, – продолжала Мадлен, и голос ее дрожал. – У нее и так трудное положение, не усложняй ее жизнь еще больше.
– Ей так плохо жилось замужем? – изумленно спросил Эдди. – Не могу поверить.
– Кристиан де Койн был садистом. Он жестоко ранил ее сердце. Сейчас Ольга приходит в себя после всех тех ужасов, что он с ней вытворял. Единственное, что делает ее счастливой, это дочери. – Мадлен вдруг испугалась, что Эдди спросит что-либо о девочках, и быстро добавила: – София и Виктория гостят у родственников. В связи с новой работой Ольги их пришлось увезти из Лондона. Все потому, что журналисты не дают им покоя. Они готовы душу продать, лишь бы сделать пару интересных фото.
– Ясно. – Эдди посмотрел в толпу прохожих.
– Ты будешь молчать о том, что я тебе рассказала? – волновалась Мадлен.
– Естественно, – просто ответил Эдди, и по его глазам Мадлен поняла, что он сдержит свое слово.
– Спасибо. – Она шмыгнула носом. – Знаешь, я рада, что Ольга устраивает для нас ужин. Ты поймешь, что она вовсе не такая, какой ее описывают в газетах.
– Как вы познакомились?
– Будет лучше, если ты попросишь Ольгу об этом рассказать. Она прекрасный собеседник и интереснее изложит историю нашего знакомства. Да у меня и не получится вспомнить все детали, – быстро ответила Мадлен и обрадовалась, что никогда не краснеет, иначе Эдди давно догадался бы, что она беззастенчиво лжет.
– А тебе чертовски повезло, – улыбнулся Эдди. – Ты имеешь в союзниках могущественного человека. Ольга с легкостью поможет тебе сделать карьеру.
– Мы никогда не говорили об этом. И я не сказала тебе, – Мадлен виновато посмотрела на него, – что ушла из агентства.
– Почему молчала?
– Не знаю, – Мадлен неопределенно пожала плечами. – Ты должен был первым узнать об этом. Но в тот момент, когда я решила уйти из «Астрей», мы были не так близки, как сейчас. Наверное, поэтому я промолчала. – Она устало вздохнула. – Я так запуталась.
– У тебя проблемы?
Эдди был озабочен словами Мадлен. Она никогда не рассказывала ему подробностей о своей работе, никогда не жаловалась на плохое настроение, не говорила о том, что у нее случались неприятности. Мадлен была для него женщиной-праздником: всегда веселая, беззаботно-радостная, неунывающая и смеющаяся. Она ассоциировалась у Эдди с солнцем, была как карнавал в Рио-де-Жанейро, как теплый летний дождь. Ее жизненная энергия бодрила и вызывала прилив сил. Поэтому сейчас Эдди был крайне озадачен, услышав, что его любимая испытывает трудности.
– У меня все в порядке, – ответила Мадлен, но Эдди ей не поверил.
– Тогда почему ты говоришь, что запуталась?
– Мне вдруг захотелось, чтобы меня пожалели, – честно призналась Мадлен. – И чтобы ты обнял меня.
– И только? – недоверчиво улыбнулся Эдди.
– Женщине нужно совсем немного, чтобы почувствовать себя счастливой. – Мадлен прижалась к нему. – Всего лишь внимание и любовь.
– Как мне вести себя с твоей баронессой?
– Как и со мной.
– Не-ет, – протянул он. – Это невозможно. Мне нужно произвести на нее благоприятное впечатление.
– То есть со мной можно фамильярничать, а с Ольгой надо вести себя подобающим образом? Хам!
– Мадлен, давай все-таки познакомим Дэвида и Ольгу. В следующие выходные в Ноттинг-Хилле будет Карибский карнавал. – Он приподнял брови, словно удивился пришедшей в голову мысли. – Встретимся там и приятно проведем время.
– Эдди, там будут только туристы и обкуренная молодежь. И не кажется ли тебе странным, если среди такого сборища вдруг окажется баронесса де Койн? Мне, например, смешно об этом думать. Впрочем, вас с Дэвидом я легко могу представить в шутовских колпаках и с шариками. Но Ольга... Так и вижу заголовки газет: «Лучший друг баронессы – это марихуана» или «Одурманенная алкоголем Ольга де Койн выступает в роли королевы бразильского карнавала!»
Эдди засмеялся.
– Карибского, – поправил он.
– Какая разница? Это глупая идея.
– Но там же будет весело! – возразил Эдди. – Знаешь, я сам спрошу Ольгу. Ты мне в этом деле не помощница.
– Попробуй только завести разговор о карнавале.
– Послушай, дорогая, – Эдди потянул Мадлен за собой, – почему ты должна решать за свою подругу? Согласится она или нет, это будет ее решение. И мне кажется, что Ольга поведет себя не столь категорично, как ты. Кроме того, я еще не знаю ни одной женщины, способной отказаться от возможности повеселиться в обществе интересных мужчин.
– Спорим, что вы с Дэвидом будете отплясывать румбу в одиночестве!
ГЛАВА 23
Ольга пристально посмотрела на себя в зеркало. Темные круги под глазами, неестественно белая кожа... Она припудрилась, нанесла румяна и снова посмотрела в зеркало. Косметика, как всегда, творила чудеса, и Ольга больше не выглядела очень утомленной. Всего лишь легкое ретуширование, и – вуаля! – лицо из изнуренного превратилось в цветущее. Кругов под глазами больше нет, а на щеках играет легкий румянец. Но любой проницательный человек, внимательно вглядевшись в лицо баронессы, был бы удивлен и озадачен лихорадочным блеском ее глаз. Болезненно-возбужденный взгляд выдавал внутреннее напряжение и волнение, и от этого невозможно было избавиться с помощью грима.
Постоянные мысли о дочерях, об их благополучии не давали ей уснуть. Ольга мучилась бессонницей. Бывали ночи, когда она и вовсе не спала. Тогда она тихо, чтобы не потревожить сон Мадлен, проходила в кухню, варила себе кофе и долго сидела в саду. С сигаретой в руке Ольга встречала утро и с отчаянием
