останавливающемуся при любой возможности. Следом за подростком подошла немолодая женщина, потом три девчушки, потом пошел поток в одну сторону и затем в обратную.
Когда схлынуло, все еще некоторое время молчали. Кряхтя, припрятывали поглубже деньги, раскладывали товар, ликвидируя образовавшиеся бреши.
Потом все затихло, и газетчик от скуки вернулся к разговору.
– И что там подружка его? – спросил он у Катерины, которая все ерзала на своем табурете, ловчее пристраивая спрятанную под юбками и одеялами грелку.
– Уплыла подружка его. Мать ее уплыла неизвестно с кем, а потом и дочка туда же.
– Как могла девчонка уплыть неизвестно с кем? А куда же родные смотрели?
– А кому смотреть-то? Дед ее, старый Тильс, целыми днями в порту, а больше и некому.
– Да ты что?! Внучка старого Тильса?! – поразился мужичок. – То-то я смотрю, не видно ее давно. Да она же маленькая совсем?
– Не такая уж маленькая, одиннадцать ей, что ли, было. Да и возраст тут ни при чем. Если этот ветер в голове подул, то все уже, пиши пропало. Уже не удержишь.
– Да, что теперь делается, что делается. Вот ведь даже дети… – закудахтал инвалид. Было видно, как раздувает он впечатление, чтобы разнообразить бесконечное свое сидение на одном месте.
– Она на библиотеке плавучей уплыла, – громко и отчетливо произнес Петер, сделав акцент на слове «библиотека». – И она не просто так уплыла. Не одна. Она к Сузи ушла.
– К кому? – удивился старик.
– А это та психованная, помнишь, за складами жила, – снова влезла Катерина, которой невмоготу было, что разговор идет мимо нее.
– Эта бродяжка в шляпе?
– Ну да, – закивала торговка. – Она ведь из благородных была. Только какая-то там история у нее вышла. То ли проклял ее кто, то ли убежала она от кого-то. В общем, что-то такое было. Ну и возилась она вечно с детьми, они к ней так и липли, помнишь? А потом сама ушла в эту библиотеку. А через два года вернулась и забрала девчонку.
– И что с ними потом стало? Так и плавают, что ли?
– А кто же знает? Они не возвращались.
– Петер? – раздался над ними изумленный голос. – Это ты?
Все трое снизу вверх уставились на подошедшего пожилого джентльмена.
Прекрасно одет, но изможден и очень бледен.
Больной, наверное, решила Катерина.
– Ты продаешь эти безделушки? – спросил подошедший мальчика.
Тот кивнул, продолжая его разглядывать.
Господин Александер окинул взглядом разложенные поделки и указал тростью на ту самую лодку, которую давеча торговка показывала газетчику.
– И сколько стоит эта?
– Эту он не продает, – посмеиваясь и кривляясь, подзудил газетчик. – Это для девчонки его лодка.
– Уж не для Анны ли? Она что, уже вернулась?
Тут снова нахлынули покупатели, и Катерина с инвалидом отвлеклись от разговора.
Петер же, игнорируя любопытных, глазеющих на его поделки, ответил не спускающему с него глаз Александеру:
– Нет, не возвращалась. Но я тогда еще ей самой обещал, что вот эту лодку делаю для нее. Поэтому я ее не продаю. Но кто захочет, могу такую же сделать. Это дорогая вещь. Вот гребцы, видите, они могут грести, а капитан отдает команды. – Петер с гордостью показывал возможности игрушки. – Это я уже без нее сделал, то-то она удивится. Меня старый Герц научил всякие такие штуки мастерить.
– Старый Герц? Ты видаешь его?
– Да хотела бы я знать, кто его не видает, – снова влезла в разговор Катерина. – Добрый Элиас, всем готов помочь. Вот и мне наделал всяких штук, чтобы по дому управляться, когда эта вертихвостка удрала.
Александер ее игнорировал.
– Хочешь, пойдем со мной, – предложил он Петеру. – Я иду на паром, хочу съездить в морской музей.
Мальчик отрицательно покачал головой и подбородком показал на свои безделушки.
– Нет, я тут вот. У меня же товар.
Он явно не хотел никуда ехать.
И тут случилась невероятная вещь.
– Петер! – раздался громкий, звенящий девичий голос. – Петер! Вот ты где!
Все обернулись. У Катерины отвисла челюсть, Петер что было сил вцепился в борта своей лодчонки.
А к ним со всех ног бежала Анна.
– Петер, Петер, привет! Я к твоим зашла, они говорят, что ты здесь! Привет, Петер! – Она, задохнувшись, схватила его за локоть и разглядывала Петера во все глаза. Он молча уставился на нее.
Потом протянул ей лодку:
– Вот, это тебе.
Анна выпустила его руку и взяла игрушку.
– Спасибочки. Ой, Петер, а ведь это та самая лодка, да? Ой, не верится, как будто сто лет прошло.
– Всего полгода, – буркнул Петер, явно стесняясь и не представляя, как себя вести.
– Со мной столько всего произошло, ты не поверишь. Другая жизнь! А ты тут как?
– А что я? У меня все так же, – ответил мальчик.
– Нет, не так же, – возразила Анна, разглядывая лодку. – Ты научился делать удивительные вещи. Раньше не умел.
– Меня Герц научил, – снова пояснил Петер.
– Герц? А, это тот старикашка, с которым мы познакомились перед отъездом! И что он? – спросила девочка, но тут же, не дав ему ответить, воскликнула: – Мне столько надо тебе рассказать!
– Да где же ты была все это время? И откуда здесь? – вмешалась Катерина.
– Здравствуйте, тетя Катерина. И вы тоже здесь!
– Я всегда здесь, ты же знаешь, если не забыла еще. Но как же ты выросла за эти полгода! И стала важная, как барышня. Не зазналась еще совсем?
– Ну что вы, – отвела глаза Анна. Катерина явно была ей неприятна. – Петер, пойдем, собирайся, что ты тут делаешь?
– Он деньги зарабатывает, – склочным голосом сказал инвалид. – И если вам, барышня, денежки не нужны, то дружку вашему без них не обойтись.
– Ты правда должен сейчас здесь зарабатывать? – растерялась Анна.
– Нет, не должен. – Петер кое-как сваливал свои поделки в баул, игнорируя новый вал возможных покупателей. Даже Катерина и газетчик никого не зазывали, увлеченные происходящим.
Петер и Анна пошли прочь, за ними почему-то поплелся господин Александер.
– Куда мы сейчас? – спросила Анна. – На наше место или к тебе?
– Ко мне нельзя. У Тильды ветрянка. Можно на наше место, но там холодно. А ты сама откуда взялась? – спросил Петер.
– Я? Я на своем корабле, конечно. Можно туда пойти, если хочешь.
– Нет, мне чего-то туда неохота. – Петер остановился.
– Позвольте мне пригласить вас в кафе, – предложил господин Александер.
Дети с удивлением уставились на него. Петер неприязненно, Анна с любопытством.
– Ой, а я вас помню! – воскликнула она. – Вы приходили к нам в библиотеку, а потом струсили и сбежали.
Александер даже поежился от ее бесцеремонности.
– Так разрешите же пригласить вас, – поспешно проговорил он, торопясь сменить неприятную тему.
