всем здравие даю <…> и смерть у меня трепещет.
– Когда ты так говоришь, должно быть, ты мне баб переваришь.
– Это дело мое, барин. Кричи приказчика, пусть зовет баб.
– Приказчик!
– Что ты, барин, грош даешь в ящик?
– Зови ко мне старух!
– Брат Филат, веди баб к баринушке.
Филат (
– Как его, бае, зовут?
– Иван Панкратьевич.
Бабы идут, сами плачут и барину кланяются:
– Иван Панкратьевич, батюшка, живы души на эфтой стуже!
– Да ничего, бабушки, здорово, здорово! У! Какие старые! Ну вот, бабушки, воля теперь вышла: я прежде вас переварю, потом на волю отпущу. Веди их, приказчик, на фабрику к врачелю!
Бабы воют:
– Милые мои детушки, и-о-х, и-о-х, и-о-х! Срам людской, позор позорской… и-о-х! (
– Приказчик!
Приказчик (
– Чего изволишь, баринушка?
– Скоро ль будут бабы готовы? <…>
Барин, не дождавшись, идет на фабрику, баб кладет врачель в котлы.
– Хо, хо, хо! Огни горят, котлы кипят, тут ихния души варят. Много ль возьмешься в сутки переварить?
– Одну дюжину, барин.
– А – из дюжины?
– Полторы бабы! Да вот, столько ль не варил, да мало секрету положил: выварил одну Бабу-Ягу. Принимай, барин!
Барин спужался:
– Это черт!
– Нет, барин, баба твоя!
– Когда баба моя, сыграйте нам что-нибудь.
Ванька-Барсук играет. Чиж поет:
Барин с Бабой-Ягой пляшут, Яга тащит его в преисподнюю.
За этой сценой следует ряд других: цыгане поют песни и пляшут; проходят похороны «Фельдмаршала Гибенского-Заболканского Ивана Федоровича Ериеванского, капитана Гребенкина». Гребенкин вместе с женою своей патриархально лет тридцать комадовали торопецкою инвалидною командою; оба несколько лет уже покойны, но комедчики, «спуская» их похороны, подшучивают над обоими. Далее идут попы, служат молебен «закатистый» и поют пьяную песню. В новой сценке выходит Ванька-Барсук (живой – за простыней, играет на скрипице, а это бумажный Ванька) пляшет и поет. Далее: Нищий с сумой и счастие. Нищий жалуется на бедность, а когда счастье насыпает ему деньги в кошель, он пожадничал и с пустой сумой остался; потом идут шутки над Немцем-барином и его лакеем. Наконец, Чиж говорит:
– Вот вам и Чернец, а всей комедии конец!
Царь Ирод
Ирод восседает на троне, к нему являются Три волхва. Он повелевает им на обратном пути из Вифлеема явиться к нему с подробностями о рождении Спасителя. Ирод напрасно ждет волхвов и в раздраженном состоянии духа обращается к своему Воину:
Воин уходит в одно из боковых отделений вертепа и тотчас приводит Рахиль в черном с головы до ног одеянии с ребенком на руках, жалобно пищащим.
Воин закалывает отчаянно кричащего ребенка. Рахиль заливается слезами.
Воин прогоняет ее в одну сторону, а с противоположного хода является Отшельник.
Воин прогоняет Отшельника в одну сторону, а с другой стороны является Смерть с косою и начинает речитатив.
Ирод в ужасе встает на своем троне быстро и порывисто.
Ирод покорно склоняет голову на косу, а Смерть, отрубив голову, плавно удаляется одним ходом, а
