Здесь — иначе. Здесь всё делалось только ради результата. Процесс был мучением для ученика и учителей. Потому что приучить свинью быть выше человека — задача не для средних умов и способностей. Впрочем, Ватикан мог позволить себе лучших педагогов. От психолога до логопеда — все трудились на результат. И тот превзошёл все ожидания, хотя к этому не были готовы. Просто учителя не смогли остановиться на достигнутом.
Всё началось в тот момент, когда целая делегация появилась в полицейском участке, чтобы забрать Джереми с собой. Сначала, ни в чём не разобравшись, его бросили в обезьянник, в камеру предварительного заключения. Возможно, лучше бы он там и оставался. Полицейские волокли его под руки, а он глупо улыбался проносящимся мимо камерам. Вы, конечно, помните эти кадры. Их показывали по всем телеканалам. Но их никогда не повторяли. Они остались только у тех, кто случайно записал на видео трансляцию похорон. Впрочем, многие записали. И кассеты разошлись. Теперь вы можете найти у знакомых фильм о позоре Мессии. О его реальном лице. О его кривой улыбке с редкими зубами. Вы видели кадры, на которых Джереми Л. Смита заталкивают в автомобиль, а на его лохматой голове лежит огромная лапища полицейского. Последнее, что вы видели, — это башка Джереми за решётчатым окном полицейской машины.
Да, Джереми сидел в обезьяннике, когда появилась делегация из Ватикана. Её сопровождали серые люди кардинала Спирокки. Священнослужители вошли в комиссариат, как в королевский дворец, — старые и величественные, в красных развевающихся мантиях. Толпящиеся вокруг репортёры были в восторге. Фотографии кардиналов, посещающих полицейское управление, сделаешь не каждый день. Папарацци носились вокруг как угорелые. Некоторые пытались прорваться внутрь, но получили твёрдый отпор. В целом, вы помните всё это. Но вы не знаете, что происходило внутри.
Когда кардинал Спирокки подошёл к решётке, Джереми Л. Смит снял штаны и показал ему задницу. Все остальные сидящие в обезьяннике молчали. Они смотрели на кардиналов и их охрану во все глаза. Высокий негр в джинсовой безрукавке сжимал прутья решётки, и по его щекам текли слёзы. Он не видел ничего из происходившего на площади. Но перед ним были высокопоставленные служители Церкви, к которой он принадлежал. Этого было достаточно. Он ещё не знал, что рядом с ним — Мессия.
Вы видели этого негра по телевизору. Его зовут Микеле Обала. Его мать была итальянкой, а отец — эфиопом. Конечно, он ничего не сказал про задницу. Зато он написал книгу о своём знакомстве с Джереми Л. Смитом. Разумеется, она полна стандартных фраз про божественное откровение, про свет, исходящий от Мессии. Но всё это бред. Он никому не рассказал о том, что на самом деле произошло в обезьяннике. В действительности, когда Джереми втолкнули в дверь, к нему подошёл Марко Карпацци. Жизнь Марко всегда делилась на две части. Одну он проводил в тюрьме, а другую — в тренажёрном зале. Впрочем, он и в тюрьме не терял времени даром. Марко не был голубым. В тюрьме не бывает голубых. Просто таким, как он, достаточно того, что вы — человек. И Марко сразу схватил Джереми за задницу.
Он подтащил Джереми к скамье и спустил штаны. Остальные смотрели на Марко со страхом, потому что он мог убить любого одной левой. Он достал член и потряс им у лица Джереми. Тогда Джереми вытряхнул из рукава нож и одним движением отхватил Марко его огромный агрегат и половину мошонки.
У Джереми всегда было при себе оружие. Ножи, заточки, лезвия. Когда кидают в обезьянник, не слишком-то внимательно обыскивают. Его ощупали, похлопали по бёдрам. Но о небольшом ноже, пристёгнутом к запястью, никто не догадался. И Джереми воспользовался им по назначению. Как ни странно, он никогда не убивал людей. Калечил не раз. Но убивать — нет. Джереми не знал, что такое ярость, исступление. У него было линейное мышление: бьют — нужно отбить. Ударили — нужно ответить. Всё дерьмо, которое он делал, совершалось сознательно. Состояние аффекта — это не про Джереми, нет.
Марко Карпацци упал на пол, обливаясь кровью. На крик тут же прибежал полицейский. Джереми уже вытер нож об одежду и спрятал обратно в рукав. Первым делом полицейские вынесли орущего Марко. После этого они стали бить всех, кто попадался им под руку. Всё могло кончиться иначе. У Джереми нашли бы нож и избили его до потери сознания, а к списку преступлений добавился бы ещё один пункт. Но в этот момент в комиссариате раздался звонок.
«Это из Ватикана. Им нужен этот новый ублюдок, который поцеловал Папу», — сказал дежурный полицейский, переключая на комиссара. Комиссар слушал в течение трёх минут, а потом лично направился в обезьянник. Его появление остановило суматоху.
«Что здесь происходит?» — спросил он.
Ему объяснили.
«И у кого нож?»
Заключённые тут же указали на Джереми.
Комиссар молча стоял и смотрел на этого урода. Джереми сидел на угловой скамье в развязной позе и пялился на комиссара с наглой улыбкой. Он не до конца сознавал, что ему грозит.
Но ему уже ничего не грозило.
«Этого — ко мне, быстро», — сказал комиссар.
Джереми выкрутили руки, отобрали нож и повели в его кабинет.
Кампаски — это фамилия комиссара. Потом он напишет книгу о том, как разговаривал с Мессией. Как тот скромно и разумно отвечал на его глупые вопросы, как научил его жить иначе, вдохнул мир в его озлобленное сердце. Вы видели Кампаски. Он пошёл на повышение и теперь работает в управлении госбезопасности.
Как ни странно, впоследствии Джереми встречался с бывшим комиссаром. Они беседовали на равных. Но это было гораздо позже. После того, как Джереми научился жить в нормальном обществе и общаться с людьми.
А тогда, в комиссариате, он сидел напротив Кампаски и нагло смотрел ему в глаза. Джереми был полон сознания собственного величия и храбрости. Те, с кем он поспорил, должны были увидеть по телевизору, что он выполнил свою часть пари. Он ещё не знал, что Папа жив. Он не обратил на это внимания, когда его волокли к полицейской машине.
Кампаски был единственным человеком в участке, у кого в кабинете был телевизор. Он смотрел трансляцию похорон. Поэтому он знал, что произошло. Он видел ошеломлённые глаза Папы Бенедикта XX, он видел сам момент поцелуя — он видел всё. И поэтому хотел лично допросить Джереми Л. Смита, до того как нагрянут «гвардейцы кардинала».
«Имя?» — спросил Кампаски по-итальянски.
«Пошёл ты в задницу!» — ответил Джереми по-английски.
Кампаски перешёл на язык задержанного.
«Имя, фамилия», — сказал он.
Джереми повторил свои слова.
Кампаски понял, что ничего не добьётся, если будет спрашивать напрямую. Но ему хотелось узнать что-нибудь о сидящем перед ним странном человеке.
«Ты знаешь, что Папа, которого ты поцеловал, жив?»
Он увидел заинтересованность в глазах Джереми и понял, что движется в верном направлении. Тогда он запустил воспроизведение. Как и многие другие верующие, комиссар Кампаски записывал трансляцию на видео.
«Смотри», — сказал он.
Это вообще странно, когда вам показывают вас самих. Вы когда-нибудь проходили мимо отдела видеотоваров в крупном универмаге или на выставке? Обычно вас снимает демонстративно установленная камера, и эти кадры транслируются на самом большом экране. Полюбуйтесь на себя по телевизору. Покажите себя прохожим. Станцуйте прямо здесь — может быть, вас заметит какой-нибудь продюсер. Это нормально.
Даже при просмотре обычной любительской видеозаписи со своим участием вы будете недовольны всем. Вам будут казаться глупыми выражение лица, жесты, движения. Вы будете уверены, что все прочие участники записи выглядят лучше вас. Вы станете подмечать неудачные ракурсы, неуклюжие движения, ужимки. Ловить не к месту сказанные фразы. Вы будете недовольны, я вам гарантирую.
Джереми был доволен. Как идиот, который видит себя в зеркале. Он вдруг обнаруживает, что, если
