Девушка вернулась вместе с доктором. Доктор поздоровался и сел на край кровати. Сообщил:
– Нет такого номера. Где ты его взял?
Тоник молча уставился на них. Что происходит?!
– Я не сошел с ума, – произнес он вслух. Задумался. – Ладно, тогда позвоните, пожалуйста, мне домой.
Обычный городской номер медсестра записала без претензий и тут же убежала звонить.
Может, это они все с ума посходили?! Мужчина-посетитель тяжело вздохнул:
– А ты помнишь, какой сейчас месяц?
– Весна, – после короткого замешательства ответил Тоник. – Апрель.
– Почти угадал.
Он посмотрел на этого мужчину. Наверняка из милиции.
– Вы, наверное, не просто так сюда пришли?
– Я из Северного РОВД, – ответил посетитель рассеянно, а потому не очень официально. – Хотелось бы узнать, как ты там оказался, на скале посреди Ладожского озера, во время баррантиды, – он передернулся.
Разве такой РОВД есть в Ленинградской области? И вообще происшествием на Ладоге должна, наверное, заниматься транспортная милиция… неважно. Надо ему рассказать все, что произошло. Интересно, добрался ли до базы Серега? Тоник уничтожит его, как только выберется отсюда. Если Сергея не посадят за убийство, конечно…
Но тут вернулась медсестра. Удивленно сообщила:
– Ты что-то путаешь. По этим телефонам никто тебя не знает. Может, тебя зовут как-то иначе?
Антон вцепился в простыню: да что же такое?! Как будто бы весь тот устойчивый, надежный мир, в котором он до сих пор жил, странным образом испарился.
Но ведь он ясно все помнит! Знает, кто он такой, где живет и какой у него номер телефона!
Мужчина осведомился:
– Так что случилось? Это ты помнишь?
Вовремя спросил, потому что Тоник уже был готов поверить, что сошел с ума. Усилием воли он отвлекся от происходящего кошмара и заставил себя говорить. Коротко рассказал всю историю, вплоть до гибели «Лилии», дал координаты всех действующих лиц, сообщил, где он работал раньше и где работала Женька, дал адрес турбазы и даже вспомнил телефон ее директора. Прямой семизначный мобильный номер… Милиционер все записал:
– Я сегодня же туда поеду. Если Сергей добрался до базы, он будет задержан.
– Наверняка добрался, – Тоник недобро прищурился.
– Так ты говоришь, все это произошло в апреле? – В голосе собеседника звучало сомнение.
– В самом конце. А… сейчас что? – с легким испугом спросил Антон. Уж лучше сразу все выяснить.
Мужчина проигнорировал его вопрос. Поднялся, собираясь уходить:
– Ладно, отдыхай. Только я сомневаюсь, что твой Сергей выжил. Прямо через вас прошла баррантида.
– В смысле? – удивился Тоник. – Это что такое?
Снова странный взгляд. Они переглянулись с медсестрой. Милиционер осторожно спросил:
– А ты не знаешь?!
– Видимо, у меня амнезия, – безнадежно пробормотал Тоник, но милиционер ехидно улыбнулся:
– Как любопытно: что такое «амнезия», ты прекрасно помнишь. А баррантида… – Голос его изменился. – Всего лишь время, когда появляются новые привидения.
Показалось, или милиционер пытается скрыть ужас? Страх перед таким иррациональным понятием, как «привидения», не гармонировал с обликом этого безусловно мужественного человека. Медсестра вовсе побледнела. Безжизненно произнесла:
– Землетрясение под Ладогой. Потом обычно возникает волнение, шквал, гроза – все как ты сказал. Шторм ведь был?
– Самый обычный весенний шторм, он длился несколько дней.
– Туман… – добавила она. – Баррантида несет непрозрачный туман.
Антон сразу вспомнил свое блуждание в лесу. И двоих спутников. «Но ведь до этого я умер…»
Тут же возникло ощущение, будто еще ничего не кончилось. Вот он, редкий лес в густом тумане. И Тоник идет, нащупывая дорогу, не видя даже своих рук… а все, что происходит сейчас – больница, медсестра, милиционер, – этого нет. Так, то ли галлюцинация, то ли сон наяву.
– Со мной больше никого не нашли?
Они оживились:
– Ты же только что рассказывал: остался на яхте один…
Действительно. Значит, не было никаких спутников. И баррантиды тоже не было.
– Ерунда, я не помню никакого тумана, – сообщил Тоник, переводя взгляд с одного на другого.
Но они отвели глаза. Не поверили. Было что-то очень плохое в том, что он появился из баррантиды.
Милиционер нарушил молчание:
– Хорошо, я выясню про Сергея и зайду. До свидания, – он ушел.
Медсестра выскочила за ним, оставив Тоника одного в палате.
Что-то было не так. Его не покидало ощущение ошибки. Пока что не разгаданной, роковой ошибки. Что- то явно изменилось. Временами Тоник почти верил всем этим людям. Видимо, у него включилась какая-то ложная память. Все, что он помнил о своей жизни, – это просто бред, порождение больного разума…
И непроходящая тоска. Непонятная тяжесть на душе. Как будто его постоянно что-то мучает, какая-то утрата или ужасная, тяжелая мысль – неясно, о чем, но это плохая мысль. Тоник никак не мог вспомнить, что же он потерял, пытался разгадать, но не мог… Потом постепенно тяжесть опять переросла в леденящую боль, так мучившую его ночью. Как будто кусок души остался в каком-то чужом, холодном и страшном месте…
6
Девочка не удивилась одиночеству. Она медленно двинулась налево, туда, где, как ей казалось, лежало тихое и огромное море. Вода хлюпала в ее сырых кроссовках, которые от старости облезли и готовились развалиться. Одежда отсырела, джинсы неприятно липли к ногам. Девушка замерзла и устала. Но почему-то ей надо было обязательно прийти к морю.
Неподалеку за спиной снова вкрадчиво и невнятно зашептались. Это не парни, они, скорее всего, исчезли навсегда. Девушка боялась оглянуться: она не знала, что увидит. Боялась, что, увидев это, обречет себя на смерть… От еле заметного ветерка чуть шелестели верхушки деревьев. Пусто, страшно… Медленно, чтобы дать кому бы то ни было время исчезнуть, она оглянулась. Спине было холодно, сердце от внезапного ужаса стучало где-то в горле. Лучше пойти дальше, а то кажется, что она никогда отсюда не выберется.
Редкие деревья расступились, стало намного светлее. Потом туман немного рассеялся, и она действительно обнаружила воду. Море лежало серое и гладкое, как зеркало, над ним висел низкий, похожий на дымку туман. Видимость не превышала десяти-пятнадцати метров – но это если смотреть вперед; позади себя девушка вообще ничего не видела.
Шепотом она позвала: «Эй, хоть кто-нибудь…» Послышалось, будто кто-то невнятно ответил – или жалобно вздохнул. Голые влажные валуны спускались к самой воде. В открытом пространстве было не так страшно, как в лесу. Она спустилась к самой воде, почти на корточках, оскальзываясь на гладком камне. Запросто можно свалиться прямо в воду, и не за что будет удержаться. Валун уходил резко вниз, в глубину, в подводной своей части он оброс скользкими зелеными водорослями. У девушки вдруг заболела голова, и она подумала, что сейчас должна быть там, на дне…
Она замерла, прислушиваясь. Кто-то продолжает жутковато шептаться, теперь уже рядом с ней, непосредственно за спиной – будто дышат прямо в ухо. Так же равнодушно и непонятно звучит неразборчивый шепот. Прохладно и потусторонне. Если сейчас оглянуться, ее могут убить. Или… они много чего могут сделать, наверное.
Гнетущая тишина – и этот шепот. Словно все живые давно умерли. Она одна… она заблудилась.
