– Только больше не посылай, – засмеялся Мирош и устремился за мужчинами, ушедшими вперед.
– И ничего не бойся, – шепнула Саша и вложила ему в руку маленькую хрустальную пирамидку.
– Ты всегда ее хотел. Тащил в рот упрямо, как все Порверши. Отвернись и все Сашины безделушки оказывались в твоих руках и в слюнях, – снисходительно похлопала его по плечу бабуля и потянула внучку за собой, вслед за уходящей семьей.
– Куда вы? – просипел Радий, чувствуя как обрывается сердце от боли расставания.
– Дела небесные, – протянул проявившийся за плечом Ларош. Встал как отец – гордо глядя, расправив плечи и сложив руки за спиной. – А нас ждут земные. Тебе нужно жениться, брат.
– Что? – в конец растерялся Радий.
– Жениться, – рассмеялась Саша, появившаяся у другого плеча, приобняла мужчину. – Ну что ты испугался? У тебя будет двенадцать детей. Самые плодовитые женщины всегда были в роду Сабиборов. У них и стоит поискать невесту. Тогда через много лет нас, Порвершей опять станет много.
– Самер ранен, ты же знаешь, – сказал юноша.
– Но Радиш спасет его.
– Его спасет только Эйорика.
– Радиш найдет ее и тем спасет Самера.
Радий переводил взгляд с брата на сестру силясь понять о чем они и вдруг рассмеялся, до того стало забавно и легко. Его словно не было и был одновременно. Был обычным техником и потомком знатного, большого рода. Одиноким и не одиноким одновременно.
– Я люблю вас! Порверши, вы нечто!
– Это он о нас, – перевела Ларошу Саша. И чмокнув Радиша в щеку, испарилась, только звон прошелся над берегом:
– Помни, мы рядом, рядом… рядом…
– Завтра обойди водопад и двигайся через хребет на Элехайм. Найди Самера, – после паузы спокойно проинструктировал брата Ларош.
Радий покосился через плечо на задремавшего у костра Харна.
– Ему можно доверять, – заверил Ларош. – Любой страж умрет за светлых. Мы опора этого мира, брат. Так уж случилось.
Сказал уже за спиной. Радий обернулся и никого не увидел. Закрутился и… замер увидев себя со стороны. Он спал, скрючившись, как младенец, поджав ноги и обняв себя через живот. Радий даже видел щетину на своей щеке и приоткрытые губы, и шрам над бровью.
– Что за?…
Обернулся и… открыл глаза. Светало. За деревьями кто-то фыркал.
Мужчина вскочил и ринулся туда, надеясь увидеть семью, и притормозил, узрев умывающегося Харна.
– Денек добрый будет, – улыбнулся тот ему, кивнув на горизонт. – Хранитель в белом.
Радий нахмурился, не понимая, что же тогда было – сон? Отец и большое семейство Порвершей – всего лишь сон?
Мужчине стало обидно и грустно.
Он уставился на солнце, поднимающееся над горизонтом. От него шел белый свет и окрашивал в белое озеро и берега, верхушки деревьев. По траве и песку ползла молочная утренняя дымка.
– И-иэхх! – передернулся Харн, омыв себя водой. По голому торсу проплыли тени. Радий приметил каждую и точно знал имя. И это уже был не сон.
– Манэар, Торн, Мирай, Лог.
Харн замер, серея на глазах. Постоял и пошел к костру на негнущихся ногах. Обернулся возле деревьев:
– Им не за что меня корить.
– Они тебя берегут, – ответил твердо.
Радий не повернулся, не хотел смотреть в глаза стража. Потому что знал – в них будет вопрос. А у него не было ответа. Он просто знал и все.
– Стражи ко всему привычны, но ты его пугаешь, – раздался шепот снизу.
Радий опустил взгляд и увидел стоящую возле его ноги малышку – с души отлегло – не привиделось, не сон.
Шина прикусила пальчик и лукаво улыбнулась:
– Я поняла, ты с ним играешь.
И засмеялась. Радий не сдержал ответной улыбки и погладил девчушку по голове. Ее кудри были нежными и прохладными, зазолотились, как смех малышки. Миг и Шина превратилась в солнечный блик на воде. А смех ее еще носился эхом по берегу.
Радий вздохнул полной грудью, щурясь в небо и не замечая, как улыбается.
У него было ощущение, что за плечами выросли крылья.
И ничего не было нужно, потому что все уже есть.
Глава 8
– У него паршивый закор.
– С чего ты взяла?
– Прошло три дня, Малик, а раны не собираются затягиваться.
– Почему ты решила, что это закор?
– А что еще?
Девушка тревожилась, девушка была до крайности обеспокоена. Самара не видел ее – слышал. И повернул голову, уверенный, что она здесь, под самым ухом разговаривает. С кем – неинтересно, а кто она – очень. Давно за него не волновались, вот и было любопытно – кто же, кто.
Девушка оказалась красоткой. Вздернутый носик, две косы смоляных волос, замшевый нагрудник обтягивал весьма привлекательную грудь, кожаные брюки – стройные ножки. Только стояла она далеко от Самары.
– Лань, – бросил кто-то в ухо. Но мужчина уже не спешил с выводами. Девушка разговаривала, он тоже думал рядом, а оказалось – за километр.
Покосился на звук и чуть голову не вывернул, стараясь рассмотреть собеседника. Этот, правда, рядом был, причем настолько близко, что подол его обремканной рубахи фактически отирал Самаре лицо.
– Акробат, что ли? Ишь вывернулся. Лежи, давай, спокойно ежели помереть не хотишь! – проворчал незнакомец, субъект просто гомерический. Рыжие кудри, уши локаторами, конопушки по немытой физиономии и наглый взгляд зеленых глаз. Мальчишка, худой и нескладный, похожий на чучело.
Лейтенант в попытке рассмотреть говоруна силы терял и вот закрыл глаза обессилев.
'Стоило на него смотреть?'
– Я ж не девка, че меня разглядывать.
– Слышь, брат, ты б убрался… под ухом не шуми, а?…
– Я б убрался, да не могу. Закор я твой.
– Чего? – Самара опять открыл глаза, правда, повернуть голову к парню уже не мог – сил не было. Мальчишка облегчил ему задачу – подлег под бок, подперев голову рукой.
Мужчину передернуло – еще не хватало, чтоб к нему прижимались всякие.
– Вали, говорю, – прошипел.
– Не могу, говорю!
Девушка склонилась над Самарой, но словно не видела парнишку у него фактически на плече. Поправила мужчине повязку на груди и спросила:
– Пить хочешь?
Самара смотрел на нее во все глаза: красивая, ресницы черные, черные, и глаза от этого выразительные, огромные. Личико как у фарфоровой куколки, сережка в ухе…
