На негромкий писк электронного замка в коридор высунулась старшая дочь, Ута. Посмотрела на мать, тяжело вздохнула.
— Здравствуй, мам.
— Привет, моя хорошая, — Аре повесила сумку на крючок, и обняла котенка, почесав ту за ухом. Ута недовольно дернула хвостом — хватит уже, не маленькая! — но сопротивляться не стала.
— А где Ена?
— Спит уже. Весь вечер прохныкала, есть просила, а потом успокоилась и уснула. Мам, а ты на ужин что-нибудь купила?
Мирра чуть прижала уши.
— Так ведь еще овощи оставались… и консервы рыбные.
Ута фыркнула.
— Ты когда в холодильник заглядывала, мам? Консервы еще вчера доели, а овощи я на утро сделала. Гадость, но есть можно.
Аре мысленно выругалась. А ведь и точно, она же три дня как на склад не заходила, и большую часть времени провела на работе — вот и не заметила, что припасы закончились.
— Так, я сейчас схожу за продуктами, а ты пока тарр завари, хорошо?
— Тарр тоже закончился. Давай я с тобой схожу, надоело весь день в квартире сидеть.
— А в школе ты что, не была? — строго поинтересовалась лейтенант, глядя как дочь зашнуровывает рубашку.
— Мам, сегодня выходной, — почти что с жалостью проговорила та. — И мы сегодня не учимся. А уроки я сделала со скуки на неделю вперед.
— Ладно, пойдем.
На улице было свежо и пустынно. Квартира мирров располагалась в небольшом дешевом квартале, не то, чтобы трущобы, но район тихий и удаленный от центра города. Знакомые побогаче презрительно щерили усы, а Аре и котятам нравилось — не шумно, много зелени, и речка неподалеку, хоть и не очень чистая, но если потом принять душ, то купаться в жаркую погоду можно.[5]
Мать и дочь, негромко переговариваясь, шли по улице в сторону большого продовольственного склада. Власти города экономили на магазинах, и потому в небольших районах были огромные склады самообслуживания — по одному на весь район. Нет, были частные маркеты, но цены там попросту пугали, потому простые жители и отстаивали многомильные очереди на складах.
Квартира Аре находилась довольно далеко от районного склада, и потому идти пришлось долго. Лейтенант здорово устала за последние несколько дней, и предложила дочери срезать дорогу через парк. Ута согласилась…
Когда мирры ступили под сень высоких, стройных тизалисов, Аре на миг ощутила укол беспокойства. Об этом парке ходило немало слухов, в народе его называли двуличным лесом — днем здесь беззаботно играли детишки, прогуливались молодые парочки и пожилые мирры, а вот ночью… Если верить слухам, то ночью в парке собирались псэтопоклонники,[6] и проводили свои кровавые ритуалы, желая вызвать из прошлого жуткого демона. Впрочем, кто и когда всерьез воспринимал подобные бредни? Причину слухов о кровавых оргиях Аре прекрасно знала — полтора десятка лет назад несколько сумасшедших маньяков и вправду зверски убили здесь троих мирров, а во всяческую мистическую и околомагическую дребедень вроде демонов и магов она, как и всякий здравомыслящий мирр, не верила. «Все это колдовство, и то, что с ним связано — это сказочки для котят!» — подумала лейтенант… и тут же вспомнила произошедшее несколько дней назад на площади. Отросшие конечности, вернувшееся зрение, исцеленные болезни, которые считались неизлечимыми…
«Вздор! Наверняка это тоже имеет научное обоснование» — решительно оборвала она себя.
Однако парк менее зловещим выглядеть не стал, скорее, наоборот — ветер усилился, раскачивая деревья, чьи старые стволы жалобно поскрипывали на разные лады, заунывно завыл в кронах, шелестя листвой… Луна скрылась за клочковатыми свинцовыми облаками, оставив после себя в небе только мертвенное пятно едва проступающего света. Где-то вдалеке хрипло, с надрывом, закричали птицы.
В этой ночной симфонии иного, враждебного мира, никакая логика и материализм не спасали от порождений фантазии. За каждым аккуратно подстриженным кустом, в кроне каждого дерева и в тени каждой скамьи Аре мерещились затаившиеся тени, выжидающие только удобного момента, чтобы броситься, и… Что должно было последовать после, фантазия подсказывать отказывалась.
Лейтенант полиции гневно хлестнула себя хвостом по бокам.
«Вот же глупости в голову лезут! И все из-за этого псэтова целителя, пропади он…»
Усилием воли она заставила себя не думать о тенях. В конце концов, за раскидистыми зарослями леакра могла скрываться куда более реальная угроза в лице грабителей или попросту молодых отморозков, любителей поиздеваться над тем, кто не может защититься. Впрочем, к таковым себя Аре не причисляла, да и Ута, хотя и малышка совсем, но тоже ходит на курсы самозащиты и вполне способна отбиться от парочки нетрезвых подростков. Кроме того, мирра всегда носила при себе табельный электрет.[7]
Сама того не заметив, лейтенант ускорила шаг. Не ощущающая никакой угрозы Ута хотела было возразить — но, заметив, что шерсть на загривке матери поднялась дыбом, благоразумно заткнулась и даже позволила взять себя за лапу.
Говорят, что если постоянно ждать беды, высматривая ее за каждым углом, то беда не замедлит появиться, причем в тот самый момент, когда ждешь ее меньше всего. Вот и в этот раз так получилось. Мирры уже прошли середину парка, миновав самую темную и густо заросшую его часть, и Аре немного успокоилась, даже уши ее, все еще нервно подергиваясь, уже не прижимались к голове, как из-за темнеющих по обе стороны леакровых кустов вышли четверо — двое спереди, и двое сзади.
Высокие, крепко сложенные и очень гибкие — сразу видно, что неплохие бойцы, до лейтенанта полиции каждому, конечно, еще далеко, но скопом справятся — если не брать в расчет оружие. А оно у мирров имелось — один держал полицейский электрет, двое других ограничились ножами, а вот четвертый сжимал, не много не мало, спецовский[8] плазмер — и где только его взял?
— Деньги, оружие, драгоценности — быстро! — скомандовал палевый мирр, направляя плазмер на Аре. Его приятель с электретом целился в Уту.
Ситуация была препаршивейшая. Все преимущества были на стороне нападающих: оружие, количество, а главное — они уже успели прицелиться. Если бы лейтенант была одна, она бы вступила в схватку, ее физическая и боевая подготовка давала достаточно шансов уцелеть, при этом справившись со всеми четырьмя, но Ута… С другой же стороны, на деньги, которые были у Аре с собой, она намеревалась купить продукты сразу на десять дней вперед, и как-нибудь с этим запасом протянуть до зарплаты. Иными словами, других денег у семьи не было, и в ближайшие десять дней не предвиделось.
Впрочем, какое деньги могли иметь значение, если под угрозой оказалась жизнь ее котенка?!
— Хорошо, я сейчас все отдам, — максимально спокойно проговорила мирра, втягивая когти и делано трусливо прижимая уши. — Только не стреляйте, пожалуйста…
— Нам нужны только деньги и оружие, — холодно отозвался главарь. — Мы не причиним вам вреда, если вы сами не наделаете глупостей.
Аре медленно, стараясь не делать резких движений, полезла в поясную сумку, где лежало около трех тысяч сьеров. Там же был электрет, но рисковать жизнью Уты она не имела права.
— Вот деньги, — лейтенант бросила тоненькую пачку купюр по сто сьеров под ноги палевому. Тот, не отводя оружие, лапой пододвинул деньги к одному из вооруженных ножом мирров, тот быстро поднял, пересчитал.
— Здесь три тысячи сто, — бросил он.
— У меня больше нет, — тихо проговорила Аре, сжимая кулаки и выпуская когти так, что они вонзились в ее же лапу. Горло сжимала судорожная хватка еле сдерживаемых рыданий — чем теперь кормить детей?!
— Оружие, — продолжил главарь.
Мирра медленно вытащила из сумки электрет, и бросила его на землю.
«Вот теперь мне конец. Потеря табельного оружия — штраф в половину оклада…» — как-то
