– Господи Боже мой!
Он усмехнулся над собственной беспомощностью. Усмехнулся в отчаянии, мучительно ощущая, что кто-то наблюдает за ним.
– Господи Боже мой! – повторил он. Эти слова частенько помогали преодолеть стыд от таких вот незначительных поражений.
Как изменчива комната ночью! К тому времени, когда Альфред сдался и попросту натянул третий памперс на бедро как можно выше – увы, не слишком-то высоко, – ванная комната преобразилась. Свет сделался равнодушно-ярким, словно в больнице, поздний час тяжело давил на плечи.
– Инид! – воззвал он. – Помоги мне!
Пятьдесят лет инженерного опыта позволили ему с первого взгляда понять, что аварийная служба нахалтурила. Один памперс вывернут наизнанку, между слоями второго попала слегка трясущаяся нога, а потому поглощающие возможности не задействованы, он так и висел комом, липучка ни к чему не прилеплена. Альфред покачал головой. Нечего винить аварийную службу. Сам виноват. В подобной ситуации не следовало браться за работу. Неверные действия. Попытки предотвратить ущерб, тычась наугад в темноте, обычно порождают лишь новые проблемы.
– Хорошенькое дельце! – с мрачной улыбкой выговорил он.
Неужели на полу лужица? Боже мой, Боже, там лужица на полу!
В тысячах труб «Гуннара Мирдала» гудит вода.
– Инид, Бога ради, прошу тебя, помоги!
Никакого ответа из окружной конторы. Все ушли в отпуск. Цвета осени.
Лужица на полу! Лужица на полу!
Что ж, ему платят за то, чтобы он брал ответственность на себя. Платят за то, чтобы он сам справлялся с трудностями.
Альфред вздохнул, собираясь с силами.
В критический момент перво-наперво нужно освободить путь для стока воды. Не будем пока чинить рельсы, сделаем слив, а то как бы не смыло все подчистую.
Альфред мрачно отметил, что у него нет ни теодолита, ни даже отвеса. Придется на глазок.
Какого черта его занесло в эти места? Должно быть, нет еще и пяти утра.
– Напомните мне в семь позвонить в контору, – распорядился он.
Разумеется, где-то сидит дежурный диспетчер. Но телефон еще предстоит найти, а он почему-то никак не мог оторвать взгляд от унитаза. Инфраструктура не налажена. Пока он разыщет телефон, будет уже почти полдень. А к тому времени…
– Ну и работенка!
В районе душевой кабинки наблюдалось незначительное понижение почвы. Да, в самом деле, следы дренажной штольни, вероятно, какого-то так и не осуществленного министерством транспорта дорожного проекта, должно быть, задействовали военных строителей. Полуночное озарение: настоящая дренажная штольня! Однако, чтобы воспользоваться этим стоком, нужно решить серьезную техническую проблему: переместить аварийные работы поближе к нему.
– Боюсь, другого выхода нет.
Примемся за дело. Усталость сама собой не пройдет. Взять хотя бы голландцев с их проектом «Дельта». Сорок лет борются с морем. Что такое одна скверная ночь с точки зрения всей жизни? Бывало и похуже.
Задача: укрепить аварийную систему водоотвода. Нельзя полагаться на одну-единственную прокладку. Там, дальше, вода может наткнуться на повышение почвы.
– И тогда нам придется туго, – вслух произнес он. – Тогда придется туго.
Но могло быть куда хуже, по правде говоря. Им еще повезло, что инженер оказался рядом, как раз когда трубу прорвало. А не было бы его тут – пиши пропало!
– Могла произойти катастрофа!
Прежде всего нужно наложить на протечку временную заплату, затем решить головоломку, как перенести все операции в район стока, а там – продержаться до восхода солнца. Что ж это такое?!
В неверном свете Альфред увидел, как струйка поползла по полу и вдруг повернула обратно, словно горизонталь взбесилась.
– Инид! – безнадежно крикнул он, принимаясь за изнурительный труд – ликвидировать протечку и осуществить свой план. А корабль плыл дальше.
Благодаря аслану и юному доктору Хиббарду, этому выдающемуся, высокопрофессиональному молодому человеку, Инид впервые за много месяцев уснула глубоким, здоровым сном.
Она так многого хотела от жизни и так мало могла получить дома, в Сент-Джуде, с Альфредом, что поневоле все желания сконцентрировались на считаных днях круиза – мимолетных, как жизнь поденки. Многие месяцы мысль о круизе служила ей отдушиной, помогала примириться с настоящим, а поскольку день, проведенный в Нью-Йорке, ничем ее не порадовал, на борт «Гуннара Мирдала» Инид поднялась, окончательно изголодавшись по радостям бытия.
Здесь на каждой палубе пенсионеры развлекались вовсю, наслаждались досугом – она мечтала, чтобы именно так распорядился остатком дней Альфред. Хотя компания «Нордик-плежелайнз» отнюдь не предоставляла скидок, билеты на этот рейс были раскуплены преимущественно большими группами, например Ассоциацией выпускников Университета Род-Айленда, Американской хадассой[54] Чеви-Чейса (Мэриленд), ветеранами 85-й воздушной эскадры («Небесные дьяволы») и Лигой профессионального бриджа округа Дейд (Флорида). Пышущие здоровьем вдовы под локоток подводили друг друга на перекличку, где им раздавали карточки с именами и справочные материалы, в знак встречи старые друзья испускали оглушительные вопли, от которых дрожали стекла. Стариканы, не желавшие упускать ни минуты драгоценного времени, уже пили ледяной «коктейль дня» (лапландская брусника со льдом) из огромных стаканов, которые приходилось держать обеими руками. Остальные толпились под навесами нижних палуб, укрываясь от дождя, и высматривали на исчезавшем вдали Манхэттене знакомые лица, чтобы помахать рукой на прощание. Маленький эстрадный оркестр играл в зале «Абба» польку в стиле хеви-метал.
Пока Альфред перед ужином заседал в туалете (третий раз в течение часа), Инид вышла в холл палубы «В» и прислушивалась, как наверху, на палубе «А», кто-то медленно тащится на костылях.
Бриджисты по случаю круиза облачились в униформу – футболки с надписью «Старые бриджисты не умирают, они просто теряют квалификацию». На взгляд Инид, подобная шутка не годилась для тиражирования.
Ветераны бежали, да-да, бежали по направлению к «Лапландской бруснике со льдом».
– Ну конечно, – пробормотала Инид, заметив, какие тут все старые. – Кто еще может позволить себе такой круиз?
Такса, которую тащил на поводке проходивший мимо мужчина, оказалась кислородным баллончиком на роликах, одетым в собачью шубку.
Мимо проплыл толстяк в футболке с надписью «Титаник – корпус».
Всю жизнь тебя каждую минуту дергали, а теперь твой нетерпеливый муж запирается в туалете минимум на пятнадцать минут.
«Старые урологи не умирают, они просто рассасываются».
Даже в менее официальные вечера вроде сегодняшнего, когда форма одежды не регламентировалась, футболки за ужином совершенно неуместны. Инид надела шерстяной костюм и уговорила Альфреда повязать галстук, хотя, учитывая, как он в последнее время орудует ложкой в войне с ужином, галстуки все равно потерпят поражение. Инид уложила их в чемодан целую дюжину. Для нее было важно, что круиз «Нордик-плежелайнз» – роскошь. Она ожидала элегантности и заплатила за нее большие деньги, причем отчасти – из собственных сбережений. Каждая футболка наносила небольшой удар по ее мечте, лишала частички удовольствия.
Ее обижало, что люди богаче ее зачастую были не слишком достойными и привлекательными. Неотесанными и хамоватыми. Быть беднее людей умных и красивых – вот что могло бы утешить. А стоять ступенькой ниже этих жирнюков в футболках, этих любителей анекдотов…
