что начал вдруг алеть и цвесть
еще с вечерней зорьки,
где каждый жест -
томленья весть -
касанье только,
где на вопрос лукавых глаз
есть молчаливое согласье
и первый час – совсем не страсть,
а только ощущенье страсти.
Потом раскроется цветок,
отведать даст нектар забвенья -
хмель чистоты,
как родника глоток,
и странный мир воздушной лени…
… сон неглубок,
как ночь бела,
восходит снова солнце чувства
и зной любви палит тела -
река вступает в устье.
Волна прилива высока,
набухли губы откровеньем,
в движенье – кровь,
встают века,
светает чудо сотворенья.
Иду!
Врываюсь, как завоеватель,
зов предков в жаркий шепот превратив,
Я – БОГ!
Я – ЧЕЛОВЕК!
Я – ПРОДОЛЖАТЕЛЬ!
и покоряюсь, победив…
… изнемогай от неги сластной -
бушует сумасшедший бес -
я весь неудержимый, властный,
… клонюсь, не в силах вынести свой вес…
Все выпито.
Все отдано.
Все взято без остатка.
Пусть неизвестность ждет с утра.
Ужель
амебе
так же сладко
при разделении ядра?
Порфирий, как знаток медитаций по решению проблем в области секса, объявил, что стихи Виталия Вехова будут включены в программу семинаров-тренингов.
А потом все стали свидетелями настоящего чуда.
Гуля попросила слова, но не стала ничего говорить, а присела за пианино, профессионально дождалась полной тишины и… запела.
К Гуле вернулся голос.
Он звучал, он набирал силу и его слушала, а главное, слышала объемно стереофонически Людмила. Глухота ее почти прошла.
Еще одно чудо.
А когда настала очередь Людмилы, она рассказала еще про одно чудо.
Про любовь.
– В Интернете мне прислали одну притчу. Говорят, что ее автор женщина по имени Габриэла. Попробую пересказать притчу своими словами.
«Ах, эта пылающая, страстная, невинная, поздняя, нежданная, разрушающая, всепожирающая, огненная, единственная… любовь! Однажды собрались вместе все человеческие чувства и качества. Когда Скука зевнула уже в третий раз, тут Сумасшествие и предложило, может сыграем в прятки? Кто лучше всех спрячется, тот и будет объявлен Главным среди нас. Интрига приподняла бровь, что это за игра? А Энтузиазм затанцевал с Эйфорией, Радость так прыгала, что убедила Сомнение, вот только Апатия, которую никогда ничего не интересовало, отказалась играть. Правда тоже предпочла не прятаться, ее и так все время ищут и не могут отыскать. Гордость сказала, что это совершенно дурацкая игра. Трусость очень не хотела рисковать. И все-таки игра началась. Лень укрылась за ближайшим камнем на дороге. Вера поднялась на небеса, а Зависть спряталась в тени Триумфа, который взобрался на верхушку самого высокого дерева. Благородство очень долго не могло спрятаться, оно все время уступало найденное место другим. Кристально чистое озеро оказалось прибежищем Красоты, расщелина дерева – для Страха, крыло бабочки – для Сладострастия, дуновение ветерка – для Свободы. В конце концов, Благородство замаскировалось в лучике солнца. Эгоизм нашел себе теплое местечко в болоте. Ложь оставила свои следы на берегу океана, чтобы все подумали, что она прячется в его глубине, а сама скрылась за разноцветной радугой. Страсть и Желание затаились в жерле вулкана. Забывчивость никак не могла вспомнить, где она решила спрятаться.
Сумасшествие уже досчитало почти до ста. Девяносто шесть, девяносто семь… А Любовь все еще искала, где ей спрятаться. И вдруг увидела дивный розовый куст и укрылась среди его цветов.
Сто, сосчитало Сумасшествие и отправилось искать. Первой оно, конечно же, нашло Лень. Потом услышало, как Вера спорит с Богом, а о Страсти и Желании оно узнало по тому, что дрожит вулкан. Затем Сумасшествие увидело Зависть и догадалось, где прячется Триумф. Сумасшествие подошло напиться к озеру, где увидело Красоту. Сомнение сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться. Так были найдены все кроме Любви пока Сумасшествие не раздвинуло ветви розового куста. Раздался крик боли. Острые шипы ранили глаза Любви и она ослепла. И с тех пор по Земле бродит слепая Любовь и поводырь ее – Сумасшествие».
Я благодарна этому семинару-тренингу, он мне помог многое понять и осознать. И потому прошу прощения у всех, кого любила и люблю…
…Затеплился синим вечер и звезды заблестели в небесах. На берегу реки под сенью деревьев сияли огни ресторанчика, шаловливо журчал небольшой фонтан, а рядом за столиком сидели четыре дамы в вечерних платьях.
После длительного поста и очищения они нарушали все заветы целителя Порфирия и с двойным аппетитом наслаждались белой рыбкой и красной икоркой, солененькими огурчиками
