…Людмила проснулась совсем в другой стране. Будильник не звенел, он сработал в голове Людмилы – еще вчера она сказала себе, что надо встать пораньше, раньше всех. И солнечного зайчика не было, в комнате царили серые предрассветные сумерки. Людмила сразу подумала, что разлеживаться некогда, нежиться будем потом, когда вернемся домой, а сейчас надо бы обогнать всех, кто еще храпел по койкам, добраться до стадиона и занять там место получше.
Быстро и бесшумно оделась и вышла из дома.
Воздух не успел остыть за летнюю короткую ночь, но дышалось легко и от этой свежести Людмила почувствовала прилив сил.
Настроение было отличное.
Людмиле казалось, что и сегодня ее ждет удача, вчера она успешно торговала, оставалось победно завершить эту поездку, а уж в Москве Людмила возьмет своего Гришу и поедут они… в «Страну Чудес», вспомнила Людмила свой сон.
Идти надо было через парк.
И уж совсем поверила Людмила в свою удачу, когда увидела на аллее, на самом видном месте толстый кошелек.
Оглянулась, никого нет.
Поставила сумку у ног, подняла портмоне и раскрыла его.
– Проше, пани… – строго сказал мужской голос.
Людмила подняла голову.
Перед ней стояли двое.
Мужчин.
Один высокий и плотный, второй помельче, но крепкий, широкоплечий. Бледный, с бесцветным лицом, как поганка. Бледная Поганка.
И оба хмуро, враждебно смотрели на Марию.
С открытым портмоне в руках.
Людмила автоматически протянула кошелек Высокому.
Он взял, заглянул внутрь, и что-то сказал Поганке.
Тот тоже взял портмоне, тоже посмотрел в его отделения и кивнул согласно Высокому.
Людмила ничего не понимала.
Она не понимала языка этих чужих людей в чужой стране, под чужим летним небом, на которое поднималось чужое солнце, она не понимала этих здоровенных мужчин, она не понимала, что происходит, и что они от нее хотят.
Чувство острой тревоги заставило сжаться ее сердце.
Они что-то говорили, надвигаясь на нее, и единственное, что она ясно поняла, так это то, что они требуют от нее деньги.
Пеньонзы.
Будто украла Людмила пеньонзы из портмоне.
Волна бурного возмущения бросилась в голову Людмилы.
Но и эту волну перехлестнула мерзостное брезгливое ощущение от прикосновения грязных потных чужих рук.
Потому что Высокий вывернул руки Людмиле, а Поганка шарил у нее за пазухой, бесцеремонно выворачивая груди из бюстгальтера.
Поганка нашел искомое – пеньонзы.
И полез ниже, задирая юбку на Людмиле.
Людмила буквально задохнулась от возмущения и тут ее как будто прорвало – так она истошно закричала.
Высокий ослабил хватку, Людмила вырвалась из его рук и бросилась бежать.
Двое бросились за ней в погоню.
Спасло Марию то, что в конце аллеи увидела она группу своих, таких родных «челноков».
Грабители, очевидно, их тоже заметили, отстали и скрылись в ближайшем переулке.
Людмила бессильно опустилась на землю и зарыдала.
Подошедшие земляки первым делом подумали, что Людмилу хотели изнасиловать.
А ведь по сути своей ограбление и было насилием. Над личностью.
Ей помогли подняться, принесли ее брошенную сумку и как могли, утешили.
– Это у них прием такой, – объяснила Людмиле женщина из группы. – Я тоже раз чуть не попалась. Поздно вечером пошла в супермаркет, народу никого, только мужчина один впереди меня шел и у него из кармана кошелек выпал. Я его окликнула, а он идет, не оглядывается. Я ему кричать стала, догнала, за руку схватила, тут он глянул на меня зло и говорит, чего орешь, дура? Хорошо, что я кошелек не подняла! Никогда это нельзя делать, так и знай, подруга. Рэкет, он и есть рэкет.
Людмила впервые услышала это слово давно. Это еще когда она искала приработок, чтобы облегчить свое существование на нищенскую зарплату в НИИ. И отказалась вязать шарфы на военной фабрике Георгия – уж больно тяжело и, как казалось, не престижно. И тут кто-то предложил ей непыльную работу – сидеть на телефоне и предлагать пульты для телевизоров. Это сейчас кнопочку нажал, не поднимаясь из кресла, и засветился экран, а тогда пульты были в новинку. Она посоветовалась с Сергеем, но он отрицательно отнесся к ее затее – смотри, придет рэкет.
