Иностранные понятия не сразу вошли в быт и сознание жителей страны развитого социализма. Бизнес, сетевой маркетинг, инвестиция, акция, лизинг, оффшоры… Да Людмила и понятия не имела об этих премудростях. Когда ее знакомые из Днепропетровска предложили, давай, поедем в Польшу на своей машине, купим товар, заработаем доллары. А что я буду делать с валютой, первым делом спросила Людмила, и отказалась.
Зато рэкет в России привился сразу, криминал словно ждал своего часа. А по отношению к челнокам и не только в России.
Рэкетир нагло, среди бела дня, хотел отобрать деньги у Людмилы прямо на стадионе в Польше. Людмила тогда его отшила – у меня денег сыну на шоколадку не хватает! Но не всегда же так легко отделаешься.
Если Людмила как-то пережила, перетерпела историю с кошельком на дороге, то ее сын, насилия над своей личностью не перенес. Понемногу приучая его к челночеству, Людмила отправила Гришу в очередную поездку вместе с Сергеем…
Варшава, один из центральных районов.
Старый город. Дворы – колодцы. Окна в окна, вечные сумерки. Как в Питере. Из двора во двор попадаешь через анфиладу подворотен пока не выйдешь на главную улицу. Сергей и Гриша вышли из дома, где они ночевали, ранним утром. И неожиданно перед ними возникли трое в черных шапочках. Один сразу вплотную подошел к Сергею, второй к Грише, третий остановился чуть поодаль, контролируя ситуацию. Гроши давай! Это требование в угрожающей форме не требовало перевода. Потому что грабили свои. Бывшие соотечественники из Ближнего Зарубежья, гарны хлопцы из Хохляндии.
Сергей сделал вид, что достает кошелек, а сам резко оттолкнул бандита и рванул в следующую подворотню. И только крикнуть успел:
– Гришка, беги!
Сергей выбежал на главную улицу, походил минут пятнадцать… Гриши не было. А когда решился вернуться, то нашел Гришу в том же дворе. Он стоял, вжавшись в стену, и его мелко трясло. На вопросы он не отвечал, но послушно пошел за Сергеем на рынок, а куда денешься, он молча простоял весь день рядом с Сергеем, молчал в поезде, молчал в такси и только, когда они вернулись домой, он обнял маму и его прорвало.
Страх, обида, унижение выходили из Гриши криком, слезами, стонами. И он отказался наотрез от любых поездок.
Как будто это спасет от рэкета.
Или от обмана.
Как-то Людмила с Катей возвращались из Польши, и попали в разные купе. На следующий день Катя рассказала Людмиле, как она оказалась невольным свидетелем разговора своих соседок по купе. Они обсуждали такую идею – а что если торговать южнокорейскими вещами? Сергей тогда лежал в больнице со своей язвой, и Людмила регулярно выполняла работу за двоих – и таскала, и продавала и покупала все за двоих. Долю Сергея привозила ему в больницу, там же и обсудили, чтобы он, как подлечится, съездил в Сеул.
Он долго колебался, но все-таки согласился. Из Сеула Сергей вернулся другим человеком – стал курить коричневые сигареты, и в пижонской куртке. Он много рассказывал о мире настоящего капитализма, но отличие его от нашего социализма наше трио ощутило сразу. Месяц не могли получить груз на таможне – только через взятку.
Около восьмидесяти коробок с кофточками привезли к Людмиле домой и месяц торговали на соседнем рынке. Сергей переехал к Люсе жить – на рынок приходили рано. Надо бы было продать все оптом, а они торговали в розницу. Зато навар получился знатный, и они решили продолжить закупки в Сеуле.
Тут оказалось, что туристические путевки в Корею в дефиците, опять дефицит! Но, в конце концов, удалось отыскать фирму, которая сидела в каком-то подвале, но бралась организовать поездку. Сергей отвез восемьсот долларов и паспорт. А когда приехал за билетами и визой, увидел у дверей толпу, человек тридцать. Дверь была заперта, люди волновались. Вызвали милицию. Установили, что фирма была да сплыла. Хорошо, что кто-то догадался заглянуть на козырек над подвалом. Там лежали документы.
Все-таки нашли другую фирму, настоящую и Сергей улетел в Сеул. По возвращении произошла та же история с таможней, и пока они получали груз, кончился сезон.
Шли холодные осенние дожди, место на рынке досталось в самом последнем ряду, а в один день на рынке началась стрельба, ворвался ОМОН в черных масках. Они разогнали торгующих и рынок закрылся. Пришлось искать другой и ездить на него к черту на рога.
Рэкет на таможне, рэкет на рынке, в поезде и то рэкет.
…Поезд замедлил ход и остановился среди поля. Никакой станции, ни полустанка. Вооруженные люди в черных масках быстро и организованно перекрыли выходы из вагонов и начали методическую «зачистку» карманов и кошельков пассажиров. В купе не запрешься, у бандитов есть ключи, есть специальные крюки для опускания стопора на двери, есть оружие. Все происходило, как в кино «Большое ограбление поезда» или в фильмах про гражданскую войну. Одно дело, когда с экрана тебе в глаза направлено черное очко пистолета, совсем другое дело, когда это наяву…
…Давно это было, зато сегодня Людмила идет по рынку к своему салону. Все ее знают. И ревностно следят за ее успехами. Недавно ее конкурентка ехидно похвалилась:
– Вон у меня какой новый сотовый навороченный!
И насмешливо спросила:
– А что это у вас, Людмила, такая старая модель, купите посовременнее. Это же игрушка, а игрушка должна быть красивая. Или не заработали?
– Я в куклы не играюсь, – ответила Людмила.
– Что-то я не догоняю…
– У меня другие игрушки, – ответила Людмила и кивнула на свой джип.
Другие игрушки, другие «забавки»…
Сегодня, в две тысячи восьмом, у Людмилы совсем другие планы, другие проекты.
Да и сама она другая, не такая, как пятнадцать лет назад.
Пятнадцать лет!
А ведь если оглянуться да призадуматься, ведь и, правда, пройден непростой путь. Людмила и попыталась еще раз оглянуться, вспомнить, проанализировать на что ушли лучшие годы.
Это в девяносто первом Людмила, когда ушла из своего НИИ главным бухгалтером в малое предприятии «Паровоз», она воспринимала свои первые поездки как туризм – с целью посмотреть и малость прибарахлиться.
И только через год она осознала, что можно продать и заработать существенно круче, чем даже на службе в коммерческой организации.
И ушла из бухгалтеров в никуда. Не всякий на это решится, а Людмила сделала это. Хотя долгое время считала, что шаг этот временный, только, чтобы перебиться. К тому же в глубине души таился страх, что вот-вот вернется советская власть и пересажают всех, кто ездил, притянут к ответу!
Но нет ничего более постоянного, чем временное.
И всю следующую пятилетку Людмила проработала одна, не нанимая продавцов. В девяносто шестом – девяносто восьмом годах возросли обороты, привозить стала больше, летала в Турцию каждые две недели, взяла несколько мест на рынке, наняла продавцов. И задумалась, что то, чем она занимается – бизнес, и что в нем действуют свои законы, которые Людмила интуитивно познавала на своем опыте. Пришло понимание, что прибыль можно формировать и просчитывать ее, что существуют законы управления бизнесом и людьми.
Стала читать книги на эту тему. Но многие понятия так и оставались для
