Ее мнения он даже не спросил. Она не хотела мириться с этим, плакала, колотила его свернутым в трубку журналом. Но до какого с разума пыталась она докричаться, ведь Слоник — суть своеволие и гневливость, строптивость и тупость! И на что же потратили они полученную сумму? На нелепое и дорогое путешествие по Индии, пока наконец не остановились в Панкоте. «Бросим последний прощальный взгляд — и дальше», — заверял Слоник. Однако прощание затянулось по сей день. Выброшены на ветер и остальные деньги: компенсация за выход в отставку. Как случилось, что деньги так быстро потратились?
А от Слоника она так и не дождалась никаких письменных гарантий относительно ее будущего, случись ей его пережить. Даже не гарантий, а четкого ответа: на что ей надеяться, если Слоник умрет в одночасье? Бумагу эту он так и не составил. Она допила джин и вышла из кухни, полная решимости снова потребовать прямого ответа. Но, проходя через гостиную, заметила клочок бумаги, торчащий из-под телефона. На нем что-то крупно написано, так что очки не понадобятся. Писал Слоник; «Дэвид Тернер, Ранпур 34105».
Вошел и сам Слоник со сковородкой в руке. Молча последовал на кухню и начал греметь посудой. Включил воду. Уронил сковороду. Выругался. Люси сама подошла к нему.
— Ради бога уйди отсюда, угомонись и перестань смотреть волком. Это просто глупо. Я сделаю тебе эту дурацкую яичницу.
— Я и сам в состоянии приготовить себе дурацкую яичницу. Не такой уж я дурак! И не потерплю, чтоб меня выставляли идиотом.
— Помилуй бог, кто же тебя выставляет идиотом?
— Ты, например. Вот, кстати, и доказательство. — Он кивнул на записку и взял другую сковороду. — Из-за тебя я в идиотском положении оказался, скажешь, не так? Говорит, можно ли миссис Смолли? Вышла, говорю. А вы полковник Смолли? — спрашивает и тут же представляется: меня зовут Дэвид Тернер. Я никак в толк не возьму. Переспросил. Тернер, говорит, я Тернер, Дэвид Тернер, друг Гая и Сары Перрон. Я ему: вы, наверное, ошиблись номером, не знаю я никаких Перронов, наш номер Панкот, 542. Нет, номер правильный, говорит. Ну и пришлось мне его номер записать.
Смешной Слоник стоит у раковины, опустив под струю сковороду, и очень укоризненно смотрит на Люси. Попав на ободок сковороды, вода брызнула во все стороны и, конечно, на зеленую рубашку Слоника. Он швырнул сковороду в раковину, она упала плашмя и его снова обдало водой — не закрыл кран.
Люси присела на табурет и, зажав руками рот, изо всех сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
Слоник схватил полотенце, вытер рубашку; потом взял стакан, налил джина, добавил лимонного сока и гордо удалился, оставив Люси посреди учиненного им разгрома; приготовить яичницу ему так и не удалось. Люси вымыла раковину, вытерла сковороду, поднесла руку к плите — нагрелась ли. Увы, едва-едва теплая. Бросила на сковороду масла, взбила два яйца, приготовила соль, перец и молоко; налила себе еще джина и пошла в комнату к мужу.
Села подле него.
— Я собиралась рассказать о мистере Тернере сегодня или завтра, просто я думала, он позвонит позже. Хочешь, расскажу сейчас же.
— Нет нужды. Он сам все объяснил.
— Ну, вот и хорошо. — Она вздохнула, положила руку со стаканом на колени, осторожно скрестила ноги. — Сегодня один из тех дней, когда мне нужна безграничная терпимость. Терпимость к себе. Нельзя поддаваться отчаянию и безысходности, видя, как все меньше и меньше я вслушиваюсь и вдумываюсь в то, что мне говорят. — Люси усмехнулась. — Знаешь, удивительно, но я вдруг представила себе эту сцену так: звонит незнакомый молодой человек, Слоник коротко и резко говорит с ним, записывает номер телефона; потом начинает злиться и на себя, и на весь белый свет: вдруг он напрасно оборвал разговор, думая, что звонит какой-то полоумный, но в дурацкое положение попал он сам, а все из-за того, что дура-жена вовремя не предупредила. Ну как, оценил мое необыкновенное аналитическое мышление?
— Ирония тебя не красит.
— Да меня уже ничто не красит. Ничто, я это уже поняла. Ну, раз ты все знаешь про мистера Тернера, но капризничаешь и не хочешь рассказать мне о вашем разговоре поподробнее, пойду и позвоню ему сама.
— Как бы не так!
Люси чуть призадумалась.
— Ты хочешь сказать, что его не будет сегодня дома? Или что-нибудь в этом роде?
— Я хочу сказать, что, пока у тебя нет номера его телефона, позвонить ты не сможешь.
Люси медленно прикрыла глаза.
— Ты прав, Слоник. Я снова забыла надеть очки. Я прочла в записке лишь ранпурский номер, написан он крупно, той маленькой шариковой ручкой, которую я подарила тебе ко дню рождения. Наверное, там и помельче было что-то написано, да я внимания не обратила. Может, по телефону в Ранпуре можно позвонить лишь завтра или послезавтра, а сейчас мистер Тернер, верно, еще в пути.
— Он не в пути. Он в Дели.
— Так он звонил из Дели?
— Сказал, что в Дели. Значит, оттуда и звонил.
— Я знаю, что он был в Дели. Он оттуда написал мне, что в Ранпур приедет, по всей вероятности, во вторник, тогда и позвонит. Потому-то я тебе и сказала, что он должен позвонить позже.
— Так что ж ты суетишься?
— По привычке, наверное. Моя маленькая слабость. Так же, как и у тебя: вечно ты мои слова пропускаешь мимо ушей. Поэтому попробуем выяснить, зачем он оставил ранпурский телефон: должны ли мы ему позвонить, или он позвонит сам. Приедет ли он в Панкот и когда. Может, заказать ему место в гостинице.
— Так что же ты хочешь выяснить вначале?
— Мне все равно. Все вопросы очень простые. Но если тебе трудно выбрать, давай сначала прикинем, когда же он приедет в Панкот.
— В среду утром.
— Прекрасно. Значит, утренним поездом из Ранпура. Выходит, в Ранпуре он должен быть не позже вечера во вторник.
— Он будет там во вторник утром.
— И если мне захочется, я смогу позвонить ему в Ранпур. Или он позвонит нам. Единственное, что нам осталось выяснить: зачем ему созваниваться с нами. Попробуем угадать. Может, попросит нас заказать ему номер в гостинице? Может — раз уж ты так любезно и долго разговаривал с ним, — ты сам предложил ему свои услуги, и ему останется лишь узнать, в какую гостиницу ехать на такси с вокзала: к «Смиту» или в «Шираз».
— Он сказал, что «У Смита» было бы лучше, Сара много рассказывала ему об этой гостинице.
— Этого я и ждала от него. Видишь, он поезд предпочитает самолету. Ему хочется, чтоб все было по старинке. Надолго, ли приезжает?
— На два дня.
— Как я и предполагала. Слоник, нам, конечно, неудобно предлагать наш кров, но он все же гость, и все расходы мы должны взять на себя. И по очереди, а то и вместе должны быть с ним, показать ему Панкот, позаботиться, чтоб он всегда был сыт. Он друг наших друзей, точнее нашей подруги, понимаешь?
Слоник, по обыкновению, лишь крякнул.
— Это ты Сару в подруги-то записала? Помнится, раньше ты добром ее не поминала. Говорила, что у нее не все дома.
— Было время, она дала мне повод так думать. Зато потом я стала ее уважать: столько бед выпало на долю ее семьи, а она все перенесла. Но сейчас у нас разговор не об этом. Надеюсь, ты еще ничего не сказал Ибрагиму?
— Ничего не сказал.
— Он бы тут же разболтал все Мине, а мне б хотелось преподнести ей сюрприз. У мистера Тернера для нее подарок от Сары и ее сестры Сюзан.
