отчеканил англичанин. - Не забывайте, что вы на службе. А перевод в Восьмой отдел - лишь часть служебных перестановок. Или вы из тех, кто тешит себя иллюзиями о том, что наши отделы - это самостоятельные организации?
- Н-нет, сэр, но... - стушевалась Канзаки, как и большинство молодых Крестоносцев уверенная как раз в том, что у них с Инквизиторами нет ничего общего. - Но я...
- Тогда я не понимаю, зачем вам 'но', - бросил ей Мастер. - До определения на курсы вы вверяетесь мистеру Ватанабэ. В том числе и для помощи в завершении операции, ставшей причиной вашего назначения.
- Так точно, сэр, - после короткой заминки выдавила из себя Мегуми, едва сумевшая перебороть клокочущий внутри гнев на этого самодовольного сухаря. - Прощу прощения, сэр.
- Так-то лучше, - столь же холодно произнес он. - С этой минуты Ватанабэ несет за вас ответственность. Не прощаюсь.
И, повернувшись на каблуках своих кожаных туфель, он прошествовал обратно по коридору вглубь штаб-квартиры. Мегуми и Сэм остались в вестибюле вдвоем. Ватанабэ смотрел на раздавленную новостями о повороте в своей карьере девушку с его всегдашней кривой ухмылкой. Она ответила ему настороженным и неприязненным взглядом.
- Вот что, Канзаки-сан... - скорчил он смешную гримасу в ответ на ее недоброе глядение. - Давайте-ка пойдем, поедим!
Заведения своеобразного японского общепита под названием 'кайтены' появились в стране довольно давно. Однажды рядовым западнизированным японцам просто надоело платить немалые деньги, в районе трех тысяч йен, за дюжину суши в обычном ресторане, где это традиционное национальное блюдо готовилось в соответствии с почти ритуальными правилами: индивидуально, для каждого клиента, со всей тщательностью и вниманием повара, а затем подавалось на деревянных дощечках. В кайтене же за куда меньшие деньги можно было получить куда большее количество суши, приготовление которых было поставлено на поток, что, по мнению японцев эстетствующих и далеких от пролетарских вкусов и нужд, было профанацией самой идеей суши как блюда.
В центре помещения кайтена группа поваров трудилась в поте лица, скатывала колобки из риса и клали поверх них ломтики сырой рыбы. Затем блюдечки со спаренными порциями суши ставились на окружавший поваров конвейер. Движущаяся резиновая лента разносила кушанье по залу, где клиенты, не привыкшие задрать нос в кулинарных вопросах, лакомятся им совместно друг с другом, как в каком-нибудь американском 'Макдоналдсе'. Правда, качество суши в кайтенах зачастую оставляло желать лучшего, ибо не может у идей не быть недостатков. Все же, традиционный метод поедания этого блюда оставался популярным не без причин.
Однако недостаток вкуса с лихвой восполнялся пролетарским чувством единения, поскольку кайтены почти всегда были битком набиты посетителями. Ибо дешевизна и недостаток времени заставляют забыть о ненужной гордости.
Вот и этот кайтен наверняка трещал по швам в обеденное время. Но сейчас, довольно поздним вечером, народу здесь было не так много, чтобы удовольствие от еды портило засилье соседей-едоков. Поэтому Канзаки в душе порадовалась выбору своего спутника. Она никогда не любила толпы и вообще больших скоплений людей. Так что, когда Ватанабэ повел ее за собой в дальний угол зала, где к конвейеру примыкали отдельные кабинки-купе для семейного или просто близкого группового наслаждения прелестями рыбного рынка, девушка посчитала вечер протекающим почти удачно.
Суши в этом заведении оказались очень даже приемлемыми, и Мегуми почти не заметила, как проглотила около дюжины порций. За что почти сразу укорила себя мысленно: слежение за фигурой еще никто не отменял. Хотя можно, конечно, было сделать скидку на оголодалое состояние лейтенанта, не кушавшей с самого утра и только выпившей молока у себя дома.
В конце концов, совесть Мегуми была успокоена весьма своеобразным путем. Девушка просто сравнила себя с мужчиной, что сидел с ней в купе. И сравнение это делало ее на фоне Сэма Ватанабэ почти святой. Ибо толстяк ухитрился за то время, что они молча поглощали суши, употребить не менее сорока порций. Стопка тарелочек, чей цвет означал стоимость порций, все росла с его стороны стола, а Сэм вовсе не собирался останавливаться. Он упоенно работал палочками, забрасывая рисовые колобки с рыбой в свой бездонный желудок и, казалось, совершенно забыл о спутнице.
Мегуми искоса бросала на уплетающего суши толстяка взгляды и, наконец, не выдержала.
- Э... Ватанабэ-сан, вы что, голодный?
- М?.. - глянул он на нее, на миг прервав работу поедательной фабрики. - А... Нет.
На этом неловко начавшийся разговор прервался. Ни один из собеседников развивать беседу не стремился. Канзаки - потому что сегодняшний день и без того хорошенько наподдал ей по мозгам, а Сэм - потому что усердно поглощал суши.
Горка тарелочек все росла, и скучающая Канзаки, отбивая ленивую дробь пальцами на поверхности стола, принялась их считать. С некоторым удивлением насчитала восемьдесят две. Ватанабэ действительно был не дурак поесть. А тарелочки все прибывали. Их количество вскоре начало неуклонно близиться к сотне, и Канзаки засомневалась в собственных математических способностях. Уж слишком много выходило суши, оказавшихся у Ватанабэ в животе. Как бы он по швам не треснул...
- Э... Ватанабэ-сан, вам не хватит? - осторожно сказала она, прервав молчание.
- Хм... - тот снова прервался, смахнул налипший в уголке рта кусочек рисового колобка и тоже принялся пересчитывать свои тарелки. Сосчитав, прищурился и, после секундного раздумья, ответил:
- Думаю, пока нет.
- Что значит, 'думаю'? - с удивлением глянула на него Мегуми. - Вы можете быть либо сыты, либо нет, разве не так?
- Ну да. Думаю, вы правы.
- Думает он... Так вы сыты или нет?
- Думаю, еще нет.
- Тьфу ты! - она даже рассердилась. - Опять 'думаю'.
- Ну так я же думаю! - взмахнул он палочками в правой руке. - В конце концов, для этого у меня мозги в голове.
- Это еще вопрос, там ли они... - пробормотала она себе под нос. - Но вы мне можете по- человечески сказать, когда закончите набиваться суши? Мне, знаете ли, не очень весело сидеть тут и за вами наблюдать.
- Так ешьте, - пожал он плечами. - Я ж вас не держу.
- В отличие от вас, мне нужно намного меньше сотни порций суши, чтобы насытиться, - ехидно произнесла Мегуми. - Причем я в этом совершенно уверена.
- С чем вас и поздравляю, - ядовитым тоном произнес Сэм. - А мне вот пары крошек хлеба не хватит, чтобы наесться.
- Интересные у вас крошки... - она выразительно глянула на башенку из блюдец, готовую накрениться и упасть. - Неужели и вправду можно столько съедать за один раз?
- Как видите, - усмехнулся он, беря с конвейера очередную порцию. - Если, конечно, я не похож на галлюцинацию.
- Прозрачность призрака вам точно не светит, - фыркнула Канзаки, когда Ватанабэ с прежним усердием взялся за поглощение суши. Вскоре количество порций Сэма перевалило за сто, и Канзаки вдруг обнаружила, что наблюдает за его обжорством с почти спортивным интересом. Сколько же он еще слопает?
Как выяснилось, слопал он еще примерно столько же. С негаснущим интересом Мегуми Канзаки пронаблюдала, как Сэм Ватанабэ забросил в желудок то девяносто четыре порции суши, наверняка вызвав истерику у поваров. Довольно выдохнув, он отложил палочки, вытер салфеткой рот и посмотрел на Канзаки, сидевшую напротив в состоянии безмолвного шока.
- Вот теперь я вполне уверен в том, что сыт.
- Вы... Из-за стола-то подняться сможете? - нашла в себе силы съехидничать девушка.
- Думаю, да, - хмыкнул он ернически. Вовремя подошедшая официантка ошалевшими глазами
