Кит нахмурилась, и тень пробежала по ее маленькому личику.
– Дэнд до сих пор спит, госпожа. Я думала, что он утонул, но он не утонул, как сказал лорд. Хотя он и не позволяет мне увидеть брата.
Интересно, подумала Сибилла, попал ли мальчик в тот страшный поток, или его сразу вынесло на берег? Она строго сказала Кит:
– Думаю, что твоему брату нужно много спать, чтобы встать на ноги. Если они думают, что он нуждается в хорошем и долгом сне, значит, так оно и есть. Вдруг они боятся, что он проснется от твоего прихода или будет сильнее волноваться?
– Да, он может проснуться, – глубокомысленно произнесла Кит. – Но вам тоже нужно много спать, госпожа. Лорд сказал, что вы тоже нуждаетесь в отдыхе.
– Не волнуйся, я прекрасно себя чувствую, – сказала Сибилла. – И мне не нравится валяться в кровати, тем более если я не нуждаюсь в ней – в отличие от твоего брата.
– Они забрали вашу одежду, госпожа, – заметила девочка.
– Да, именно это они и сделали... – Тут Сибилла вспомнила, что находится в комнате Амалии, попыталась сесть, но вновь откинулась на подушки. – Кит, ты видишь этот сундук около двери? Есть ли в комнате еще такие же?
– Да, здесь есть еще два, – кивнула Кит и показала куда-то пальцем.
– Милая, попытайся открыть их и скажи, что в них находится.
– Вы уверены, что мы можем рыться в чужих сундуках, госпожа?
– Мы можем, – уверенно произнесла Сибилла. – Хозяйка этой комнаты, леди Амалия, моя хорошая подруга. Если она оставила часть своей одежды дома, то не будет возражать, если я ее надену.
Во время своей речи она лихорадочно соображала, подойдет ли одежда Амалии ее фигуре.
Амалия – теперь уже леди Уэструдер – жила в счастливом ожидании первенца. Она была на несколько дюймов ниже Сибиллы, полнее и, наверное, имела более покладистый характер, чем она. Но юбки Амалии были бы слишком широки на ее талии и при этом неприлично коротки. Но Сибилла не могла выбирать, в ее- то положении.
Она хотела встать, но поняла, что на ней нет одежды.
– Я даже думать не хочу, что взбрело тебе в голову, когда ты привез эту молодую женщину в Элайшоу, – строго сказала леди Мюррей своему сыну, единственному из детей, кто еще жил в ее доме. Она следовала за ним по пятам, пока они спускались по длинной каменной лестнице к большому залу. – Она из рода Каверсов! Из Эйкермура! Несомненно, она является дочерью того ужасного человека!
– Да, у нее действительно есть отец, – подтвердил Саймон, взвешивая каждое слово.
– Зная об этом, я даже не удивляюсь теперь ее легкомыслию! Прыгнуть в реку! – возмущенно выдохнула леди Мюррей и величественно подобрала рукой волосы. – Так ты знал, сын мой, что она – дочь сэра Малькольма Каверса из Эйкермура, и, несмотря на это, притащил ее к нам в дом?!
– Река была очень бурной, и невозможно было благополучно пересечь ее с лежащей без сознания женщиной и двумя полуживыми детьми! – сказал Саймон. – Кроме того, я слышал, что Изабелла уехала две недели назад в Галлоуэй, чтобы посетить королеву, и поэтому о них там было бы некому позаботиться.
– Скорее для того, чтобы создать новые проблемы своему сеньору, – сделала собственный вывод леди Мюррей. – Именно это было ее целью, когда прошлый раз она решила посетить Галлоуэй.
– Это было почти три года назад, сразу после смерти Джеймса Дугласа, – напомнил Саймон, подавляя раздражение. – Она хотела прежде всего защитить свои права вдовы!
Он знал, что вряд ли ему удастся убедить мать или изменить ее отношение к происходящему. Его мать твердо была уверена, что его судьба, как и судьба всего Элайшоу – это долгая и верная служба Роберту Стюарту, графу Файфу, ныне наместнику и правителю всей Шотландии. Именно ему, а не хромому и не заинтересованному ни в чем королю.
Поскольку Сибилла Каверс и ее земли принадлежали Изабелле, сестре Файфа, которая постоянно ссорилась с братом и эти разногласия зачастую затрагивали интересы Саймона Мюррея, то леди Мюррей, конечно, полагала, что Файф неодобрительно отнесется к присутствию Сибиллы в Элайшоу.
Принцесса Изабелла была овдовевшей графиней Дуглас. Ей по наследству принадлежали права на земли почившего мужа Джеймса, а также на треть дохода с них. Файф же хотел забрать земли Изабеллы Дуглас якобы для короля, а на самом деле оставив себе, но третий граф рода Дугласов и намного более влиятельный лорд, чем любой из Стюартов, действовал быстро и решил отстоять права Изабеллы на эти земли. Арчи предоставил ей рыцарей и целое войско для того, чтобы она смогла защитить свои права так же, как это сделал бы Джеймс Дуглас.
Файф надеялся, что ему удастся устроить второй выгодный для него брак Изабеллы с одним из своих сторонников и, таким образом, управлять ею и ее собственностью, но семья Дуглас опередила его и быстро выдала свою родственницу замуж за сэра Джона Эдмонстоуна из рода Илков, которые лояльно относились к Арчи.
Таким образом, несмотря на безутешное горе Изабеллы в связи с несвоевременной смертью Джеймса Дугласа, она согласилась на поспешный брак с Джоном, чтобы избежать конфронтации с Файфом. Но даже и тогда она вышла замуж за Эдмонстоуна при условии, что не сможет жить с ним как жена.
Как и сестра Саймона Амалия, Изабелла считала Эдмонстоуна неотесанным и слишком любящим приложиться к вину человеком, то есть менее подходящим из всех, за кого она могла бы добровольно выйти замуж. В конце концов она приняла предложение жить в Суитхоуп-Хилл-Хаусе в Лотиане и практически обосновалась здесь.
Входя в большой пустой зал замка Элайшоу, леди Мюррей медленно подошла к одному из высоких, зажатых между двумя каменными пилонами окон и пристально всмотрелась во двор.
Саймон ждал, зная, что она скажет еще что-нибудь веское. У нее был очень терпеливый характер. Она умела ждать, и он часто наблюдал, как она справлялась со вспышками гнева его отца или как убеждала его сделать что-то по-своему.
После смерти его отца прошло уже восемь месяцев, и люди, знающие их семью, были уверены, что управлять поместьями будет только она, а Саймон, который был на службе у Файфа, никогда не станет хозяином в Элайшоу. Однако жизнь с матерью научила Саймона сдерживать свои эмоции и держать все мысли при себе, и в результате, служа Файфу, он достиг больших успехов, чем думала его мать. Файф обладал таким же необузданным и непредсказуемым характером, как и леди Мюррей, и Саймон научился молчать и ждать.
При всем этом он научился уважать все решения матери и понимать ход ее мыслей. После смерти отца он прислушивался к ее мудрым советам и в конце концов стал настоящим хозяином в Элайшоу, чего многие не ожидали. И теперь он понимал, почему мать была настроена против Изабеллы и Сибиллы – она боялась, что приязнь к ним Саймона осложнит взаимоотношения ее сына с Файфом.
– Вы бы тоже боролись за свои права, как это делает Изабелла, если бы это было необходимо. Разве не так? – спросил он леди Мюррей.
Она повернулась к нему, встретила его пристальный взгляд, и выражение ее лица смягчилось.
– Я не хотела бы видеть, как ты борешься за свои права с графом Файфом, мой дорогой. Пока что ты хозяин Элайшоу. – Она задумчиво провела рукой по стене. – Это успокаивало меня восемь месяцев подряд, но теперь все, что творится вокруг, вызывает во мне тревогу. Я помню Джеймса Дугласа и помню его странную, быструю смерть. Вот он был, и вот его не стало. И в огромном замке осталась только его жена, которой управляет его семья. Или наш бедный Том... Все меняется...
Она сделала паузу, и Саймон отвел от нее взгляд, чтобы вновь не видеть ее боль и не чувствовать эту боль от потери своего младшего брата. Память о нем была все еще сильна. Их отец прожил долгую и счастливую жизнь, какая не часто выпадает в эти сложные военные времена. И умер внезапно, упав с лошади во время прогулки.
Том же только-только достиг зрелого возраста, был готов править землями и воевать, но точно не был готов принять смерть от злодеев, которые напали на одинокого путника во время его поездки в дом их сестры, Мег, в долине Ранкилбурн, и жестоко убили его.
Две потери в один год.
Его вторая сестра Амалия долго не могла поверить новости о гибели младшего брата, и, возможно, это повлияло на ее решение так быстро выйти замуж. Саймон пытался разыскать убийц брата, но ему это не
