расстояния.
– На корвете? – В базе данных Рейникки имелась самая разная информация, которой он тут же не преминул воспользоваться. – Не думаю, что нам удастся установить снаряды на броне – жар и давление при входе корабля в атмосферу запросто их сорвут. А внутри на корвете не так уж много места. Может, я и сумел бы втиснуть куда-нибудь парочку. Разве на корвете нет катера для близких перелетов? Мы могли бы извлечь его и воспользоваться платформой для пусковой установки.
– Поговори с Янковски и спецами в промышленном комплексе и составь план работы. А теперь главный вопрос. Самая трудная цель, по которой Мы намерены ударить, – министерство безопасности. Может одна из ракет, о которых ты говорил, добраться до него?
– Ты хочешь сказать, до фундамента? – Рейникка снова посоветовался с компьютером. – Вряд ли, – хмыкнул он после паузы.
– Почему?
– Министерство безопасности построено еще до катастрофы. Тогда управляемые ракеты имели полдюжины стран. Я могу сконструировать для тебя снаряд, который пробьет шесть метров крепкого бетона, но не сомневаюсь, что они обеспечили фундамент двумя бронированными слоями, способными выдержать любой удар, кроме мощного ядерного взрыва. 210-миллиметровый снаряд выгонит мышей с верхних этажей, но крысы будут отсиживаться в подвалах, пока их оттуда не выкопают.
– Тогда, может быть, стоит изготовить нечто более мощное?
Рейникка покачал головой.
– Нет, если только мы не установим туда ядерную боеголовку. Нам бы понадобились вдвое более твердый корпус и мощный двигатель, которыми мы располагаем, но даже в этом случае мы не смогли бы обеспечить достаточное количество кинетической энергии, чтобы снаряд пробил два бронированных слоя. Я мог бы соорудить штуку, способную пробить фундамент, но не такую, которая могла бы туда проникнуть и только потом взорваться.
– Ну что ж, придется бросить в атаку на министерство безопасности штурмовые группы.
– Жаль, что не смог быть для тебя полезным. – Рейникка наморщил нос. – У меня есть для тебя еще одна плохая новость. Я говорил со служащими промышленного Комплекса…
– Ну? – Санмартин приподнялся с койки.
– Здание «ЮСС» построено сразу после катастрофы. Оно также может иметь бронированный слой в фундаменте.
Санмартин откинулся назад и задумался.
– Ладно, – сказал он через минуту. – Спасибо, Мери. Прикажу Рытову начать подыскивать для тебя дула 210-миллиметровок.
После того как Каша заставила его поесть, Санмартин вместе с Тихару Ёсидой отправились к Верещагину обсудить наиболее деликатную часть их плана.
Верещагин не стал тянуть резину.
– Каких именно политиков вы предлагаете убрать? – напрямик осведомился он.
– Тихару и я остановились на этих двух. – Санмартин положил на стол две фотографии, скопированные из журналов.
Верещагин подобрал фотографию толстяка с седеющими волосами.
– Стунити Гётен – лидер самой экспансионистской фракции Объединенной демократической партии. Интересно, что он никогда не был избран на государственный пост, хотя уже дважды удостоился поста генерального секретаря ОДП. Гётен поддерживает тесную дружбу с лидерами двух правоэкстремистских группировок – это означает, что он их финансирует и использует во время выборов. Его называют Денежным Мешком.
Верещагин взял другую фотографию.
– А второй?
– Осати Абе. Он возглавляет третью или четвертую по величине фракцию ОДП. Был министром в четырех из пяти последних составов правительства. Уже пятое поколение его семьи избирают в парламент от Ниигаты. – Санмартин пожал плечами. – Большинство теперешних членов парламента – сыновья и внуки бывших депутатов, но в семействе Абе принцип наследования доведен до крайности.
– А почему нам нужно его убрать? – спросил Верещагин.
– За последние двадцать семь лет в Японии сменились двадцать семь премьер-министров, но только семь генсеков ОДП, – объяснил Ёсида. – Если до нашего прибытия какой-нибудь скандал не сметет только что сформированное правительство, Абе будет единственным фракционным лидером своего поколения, не побывавшим в роли генсека ОДП, и наверняка уж займет пост премьер-министра.
– Иными словами, – добавил Санмартин, – он ближайший кандидат на место у кормушки.
– Если наша атака увенчается успехом, теперешнее правительство окажется дискредитированным и будет вынуждено уйти в отставку, – продолжал Ёсида. – Нынешнее поколение лидеров фракций находится у власти почти тридцать лет, и молодые политики открыто этим возмущаются. Гибель Абе почти наверняка приведет к кризису в преемственности постов в ОДП, так как более молодые и менее запятнанные политики попытаются занять место стареющих лидеров фракций.
– Это может нам помочь, – заметил Верещагин, откладывая фотографии.
– Значит, решено, – подытожил Санмартин, пряча их в карман.
Последним в его списке был Тимо Хярконнен, с которым он хотел поговорить о системе компьютерного моделирования, которая помогла бы им урегулировать самые трудные детали плана.
Хярконнен был настоящим гением во всем, что касалось связи и компьютерных систем, но больше его не интересовало абсолютно ничего. Однако, просмотрев наметки плана, он тут же обнаружил слабое место.
– Получается, сэр, что мы охотимся за людьми, которые руководят «ЮСС» и «Дайкити», но не трогаем людей, которым принадлежат эти компании.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что компании вроде «Дайкити» десятилетиями манипулируют японской фондовой биржей. Мы могли бы тоже этим заняться, проникнув в их информационные системы. – Хярконнен криво усмехнулся. – У меня есть кое-какие идеи. Вспомните обо мне, когда дело дойдет до подбора кадров, сэр.
Санмартин кивнул.
– Я где-то читал, что на каждом корабле должен находиться финн, чтобы успокаивать бури и заклинать ветры. Пожалуй, ты больше всех подходишь на роль чародея.
Когда Хярконнен дважды повторил свою идею, Санмартин тут же повел его к Верещагину, который только улыбнулся и поручил Хярконнену и Саки Буханову – единственному финансовому эксперту в батальоне – найти в университете профессора экономики, который понимал бы толк в компьютерном моделировании биржевых операций.
Четверг (319)
Санмартин с трудом оторвался от стола, за которым работал, когда Исаак Ваньяу привел Питера Оливье.
– Майор Санмартин, у вас есть время поговорить со мной? – робко спросил Оливье.
– Есть. Берите стул. – Санмартин окинул взглядом комнатушку.
Ваньяу просунул руку за дверь и втащил в комнату стул.
– Хеэр Санмартин, – присев к столу, начал Оливье, – я глубоко сожалею о смерти вашей жены.
– Благодарю вас. Чем могу служить?
– Уверен, вам известно от ваших шпионов, что я нынешний глава Африканерского союза.
Африканерский союз был полусекретной, крайне националистической организацией. Одна из его фракций – Африканерский Орден – и спровоцировала прошлый мятеж. Оливье погряз в этом по горло, и Рауль Санмартин лично принимал его капитуляцию.
Санмартин кивнул, не подтверждая и не опровергая заявление Оливье.
– Что привело вас сюда?
– Я обязан вам тем, что вы оставили меня в живых и не депортировали, и, хотя мне очень не нравится подполковник Верещагин, я подумал, что нахожусь в долгу и у него за спасение моего народа, – чопорно проговорил Оливье, чье мрачное выражение лица свидетельствовало о смешанных чувствах.
