Александр Ефимович Власов
Трудный вопрос
Двое в лифте
Единственным старожилом во всем этом микрорайоне был железобетонный дот. Он бугрился посреди сквера и, прищурив амбразуру, мирно дремал под зеленой травяной шапкой. Сохранили его в память о далеких военных годах. А вокруг стояли новые дома. Все очень похожие друг на друга, кроме одного — девятиэтажного. Самый высокий и красивый, он важно поглядывал сверху на пятиэтажных соседей.
Заселялся микрорайон дружно. Еще в мае здесь хозяйничали строительные бригады, а к концу августа во всех квартирах уже справили новоселье.
Гриша Грачев жил в девятиэтажном доме. Родители переехали сюда в середине лета, а он только вчера вечером вернулся из пионерского лагеря и первый раз переночевал в новой квартире.
На другой день с утра Гриша сходил к школе — такой же свежей, нарядной, новой, как и все строения в этом микрорайоне.
Было воскресенье, и Гриша не смог войти внутрь. Он подергал запертую дверь, постоял на широких ступенях, посидел на скамейке. Ему хотелось познакомиться хотя бы с одним из будущих одноклассников. Но никого он не дождался и вернулся к дому, считая про себя шаги.
Получилось ровно двести — две минуты ходу, если не очень торопиться. Еще несколько шагов — и Гриша уже был на своей лестнице у лифта. Массивные двери кабины раздвинулись почти беззвучно.
— Подожди меня, пожалуйста! — раздалось сзади.
Вслед за Гришей в кабину впорхнула девочка и подняла руку к планке с кнопками.
— Какой?
— Выше меня не уедешь.
Девочка нажала кнопку восьмого этажа и повернулась к Грише.
— Тебе нравится на девятом?
— Наверху всегда лучше.
— Я бы пониже хотела жить!
— Кому что…
Лифт остановился. Девочка приготовилась выйти из кабины и сказала через плечо с веселой усмешкой:
— Ты там, на своем верху, не очень топай у меня над головой!
— А ты что — нервная?
Она не ответила. Постучала согнутым пальцем в дверь кабины, нетерпеливо трахнула коротко подстриженными огненными волосами.
— Не открывается!.. Сейчас, кажется, проверим, кто нервный!.. Застряли, наверно!..
Они несколько секунд выжидательно смотрели на плотно сомкнутые створки. Потом Гриша взял девочку за руку и решительно отодвинул к задней стенке кабины.
— Нажать и то не сумела!
Он нашел кнопку восьмого этажа и вдавил ее в никелированную планку. Лифт не двинулся. Гриша нажал кнопку девятого этажа. Результат был тот же. Тогда он пробежал пальцами по всем кнопкам, кроме самой нижней. Лифт стоял. Дверь не дрогнула.
— Сумел? — спросила девочка и засмеялась.
Где-то внизу, в шахте лифта, эхо передразнило ее голос, напомнив обоим, что под ногами у них пустота.
Гриша наклонился к нижней кнопке с надписью «Вызов», но не нажал, взглянул на девочку.
— Тревога на весь дом будет… Засмеют!
— Верно! — тотчас согласилась она. — Давай здесь навсегда поселимся!
Гриша нахмурился и сердито нажал нижнюю кнопку. Где-то на пульте управления лифтами зажегся тревожный огонек, а здесь, в кабине, ничего не изменилось. Он надавил на кнопку еще раз.
— Ты бы хоть заплакала!
— Зачем?
— Девчонка все-таки, а тут такой ужас! Вдруг вниз упадем?
— Вверх не падают! И ничего ужасного! Вот если б темно было!..
— Могу вывернуть для эффекта! — Гриша кивнул на электрическую лампочку. — Только все равно не очень темно будет!
Он скосил глаза на ее волосы.
— Рыжие, скажешь? — с вызовом спросила девочка.
— Не то чтоб рыжие, а так — костер на голове.
— Думаешь — обидно?
— Тебе видней.
Гриша притворно зевнул, прислонился спиной к пластмассовой обшивке кабины и, подогнув ноги, заскользил вниз.
Девочка поспешно поддержала его за локоть.
— Тебе плохо?
— Мне плохо не бывает.
Он вырвал руку и, поудобнее усаживаясь на полу, уперся ногами в противоположную стену. Вынул из кармана плоский маленький транзистор, включил его. Какой-то малыш взволнованно рассказывал по радио, как он готовится через несколько дней пойти в первый класс.
Гриша приподнял голову.
— А ты в какой пойдешь?
— В шестой.
— Тогда говори, как тебя зовут?
— Почему тогда? А если б не в шестой?
— Шестой — это мой! Я в нем всех назубок знать обязан!
— А-а-а!.. В таком случае разрешите представиться! — Девочка склонилась в шутливом реверансе. — Зовут Мариной, а фамилия — Зуева… Еще что?
— Ты не очень… — Гриша неопределенно повертел в воздухе растопыренными пальцами. — Не кривляйся! Меня не обманешь! Надо будет тебя… — Он подумал и закончил неожиданно: — В совет отряда выбрать.
Марина опять засмеялась так громко, что пустота под ногами снова передразнила ее. Оттуда, снизу, кто-то прокричал:
— Граждане в лифте! Не волнуйтесь! Все в порядке! Скоро поедете!
— Нашел место для выборов! — все еще посмеиваясь, сказала Марина. — Кто в лифте про это думает?
— Я везде и всегда думаю! — отрезал Гриша. — А ты через день?
Лифт плавно тронулся и уже без задержки доехал до восьмого этажа. Выходя из кабины, Марина шутливо погрозила Грише пальцем и напомнила:
— Не очень шуми над головой, а то на совет отряда вызову!.. Хотя мы, может, в разные шестые попадем!
— В моем будешь! — уверенно заявил он…
Еще до приезда сына из пионерского лагеря родители отвели ему одну из трех комнат. Два шкафа с книгами, журнальный столик, диван вместо кровати и удобный письменный стол придавали Гришиной комнате деловой современный облик.
За окном вдали темнели Пулковские высоты. Слева и справа от дома, если внимательно приглядеться, можно было увидеть ползущие по равнине электрички.
