Так они добрались до высокого дома рядом с вокзалом. Человек вошел в квартиру на первом этаже. Костя подождал на углу минут пять и прыгнул на подножку проходившего мимо трамвая.
Домой он вернулся быстро. Соскочил на мосту через канал и чуть не опрокинул ведро с зеленой краской. Рабочий, красивший перила, погрозил ему кистью. Костя не обернулся. Он торопился, хотя и не знал, что его ждут с нетерпением.
Дверь Васькиной квартиры была приоткрыта. Костя без стука вошел в комнату и удивленно остановился. Там сидели Васька, его отец, милиционер, незнакомый молодой мужчина в косоворотке и... Эдуард. Косте не дали опомниться. Мужчина в косоворотке подошел к нему и взял за плечи.
— Куда пошел тот человек?
— Какой?
— Не тяни, Костя! Он из Чека! — предупредил дружка Васька.
Костя понял, что хитрить нечего.
— Домой.
— Адрес? — спросил мужчина.
— Чей?
— Твой я знаю.
— У Финляндского вокзала.
— А точнее.
Костю бросило в жар. Он даже хлопнул себя по лбу с досады. Надо же так сплоховать: он не посмотрел, какой номер дома и на какой улице.
— Так. Не знаешь, — коротко произнес мужчина. — А место запомнил? Сможешь показать?
— Еще бы!
— Едем!
И снова Косте пришлось идти пешком, но на этот раз недолго. Мужчина в косоворотке остановил первого попавшегося извозчика и посадил мальчишку в коляску.
— К Финляндскому! — приказал чекист и обнял Костю за плечи. — Теперь расскажи все подробно.
А о чем мог рассказать Костя? Шли, шли, пока к дому не пришли — вот и все.
— Пешком?
— Пешком... А трамваев — полно!
— Боялся, что заметят, — объяснил чекист. — В трамвае Много народу. Прижмется кто-нибудь и почувствует, что под пальто — картина!
— Картина?
Получилось, что больше рассказывал не Костя, а чекист. Ему было важно, чтобы мальчишка все понял и помог найти преступника.
— Ошибочка у вас с опечатанной квартирой вышла! — насмешливо сказал чекист. — В ней хорошие люди живут. Потому он и выбрал эту квартиру: знал, что там искать не будут, и надеялся, что Ларионовы еще не скоро вернутся в Петроград.
— А нам откуда известно, что за Ларионовы? — проворчал Костя. — Чем они от этого отличаются, за которым едем?
— Так-то оно так! — согласился чекист. — Есть еще людишки... Как квартира опечатанная — ничего внутри не видно. А только ты, парень, запомни: не всякого подозревать надо. Иной и в курточке барской, и в шикарных сандалиях, а наш, советский человек!
Костя нахмурился и молчал, пока пролетка не переехала Неву. Тут он привстал и радостно махнул рукой:
— Направо... Второй дом.
Извозчик свернул направо.
— На первом этаже, говоришь? — спросил чекист.
— На пе... — начал Костя, замолчал, словно подавился, и закончил шепотом: — Вот он!
Виталий Борисович шел к вокзалу. Пальто было на руке. Оно лежало аккуратно — кверху спинкой, расправленной во всю ширину.
— Не ошибся? Он? — чекист посмотрел Косте в глаза. — Не показалось?
— Мне никогда не кажется!
Чекист соскочил на тротуар. Костя тоже встал в пролетке.
— Сиди! Твое дело кончилось. Еще встретимся... Отвезешь его домой!
Извозчик причмокнул. Лошадь дернула пролетку, и Костя плюхнулся назад — на мягкое сиденье и забился в уголок.
Потом Костя хвастал ребятам: ехал по всему городу, как граф, в карете! Но это было потом, а сейчас он чувствовал себя неловко: казалось, что все смотрят на него и смеются. К дому он не решился подъехать. На мосту через канал буркнул что-то извозчику и выпрыгнул из пролетки.
Рабочий все еще красил чугунные перила. Костя сбежал с моста, а к дому подошел медленно. Боялся, что встретится с Эдуардом. Что тогда делать? Что говорить?
На набережной никого из ребят не было. Уже смеркалось. Костя приблизился к своей лестнице. У ступенек валялась консервная банка, которую Васька днем гонял по булыжникам. Костя посмотрел на нее, подумал, зачем-то поднял и побежал обратно — к мосту.
Вернулся он с зеленой краской в банке. Стараясь ступать неслышно, он поднялся к себе в квартиру, нашел старую кисть, захватил стул и лист чистой бумаги, спустился на второй этаж.
Сначала Костя замазал краской полустертую надпись: «Только покажись, гад!»
Потом он влез на стул и начал красить всю дверь. Через полчаса работа была закончена. Костя написал на листе: «Осторожно — окрашено!» — и привесил его к дверной ручке.
На душе стало спокойно и хорошо, гораздо лучше, чем в тот день, когда он выцарапывал гвоздем угрожающую надпись.
МЫ РОДИЛИСЬ В ДВАДЦАТЬ ВТОРОМ
В те годы советский народ начинал строить бесклассовое, справедливое общество. Такого государства еще не знала история человечества. Здесь каждый шаг был открытием. Здесь каждый человек был пионером-первооткрывателем.
Когда настало время создать детскую коммунистическую организацию и стали думать, как ее назвать, не случайно почетное звание ПИОНЕРЫ было присвоено юным гражданам юной страны.
Произошло это 19 мая 1922 года. А с 23 января 1924 года пионерская организация стала носить имя Владимира Ильича Ленина.
Уже в первые годы советской власти юные патриоты делами подтвердили свое право на высокое звание пионеров-ленинцев.
Нижняя часть города называлась Полыновкой, верхняя — Ярусами. Полыновцы селились на сыром
