I*. Возможно, благодаря военной горячке, как намекает Флэшмен, в первые месяцы 1854 года распространилась мода на усы, бороды и бакенбарды. Другим криком моды среди молодежи были яркие рубашки необычных фасонов, с черепами, змеями, цветами и т. п. Можно провести любопытные параллели между этими веяниями и движением современных хиппи, в том числе и по реакции на них. Так, например, Английский Банк строжайше запретил своим клеркам участвовать в каком-либо «усатом помешательстве».
II*. «Евнухи». Полноростовая стрелковая мишень того времени представляла собой обычные концентрические круги, но с помещенной в центр обнаженной человеческой фигурой. «Яблочком» являлся черный диск, предусмотрительно прикрывающий тазовую область фигуры.
III*. Хотя формально Англия вступила в войну только 28 марта 1854 года, приготовления к ней шли задолго до этой даты, на фоне нагнетаемых в обществе антироссийских настроений. Шотландский гвардейский (иначе Третий) полк был отправлен месяцем ранее, а министр внутренних дел Палмерстон и сэр Джеймс Грэм, Первый лорд Адмиралтейства, отметились своими полными джингоизма речами в Реформ-клубе 7 марта. Они были блестяще спародированы журналом «Панч»: «Кое-кто говорит: мы за войну. За войну! Чепуха! Нет! За войну?! Не то чтобы за войну, хотя…». И хотя военная истерия в Британии была сильна, она не была столь всеобщей, как сообщает Флэшмен. Существовало деятельное движение за сохранение мира, антивоенные настроения высказывались весьма резко. С этой точки зрения очень любопытна брошюра Дж. Маккуина «Война: кто виноват?» (1854).
IV*. Почти наверняка имеется в виду пьеса Бальзака «Женатый холостяк», вызвавшая ожесточенные споры.
V*. Правила этих различных вариантов пула (и предшественников снукера) можно найти в типичной викторианской книге Капитана Краули «Бильярд», каковая является неистощимым кладезем информации и знаний о бильярде, а также об асах и мошенниках. Джо Беннет был чемпионом тех лет. «Дженни» — сложный удар, нацеленный в боковую лузу, когда «чужой» шар находится близко к борту; «штаны» — одновременный загон в две дальние лузы.
VI*. Парламентский комитет сэра Уильяма Моулсворда заседал в марте 1854 года, обсуждая вопросы производства стрелкового оружия. В числе членов комитета находился лорд Пэджет. Подполковник Сэм Кольт, американец, изобретатель револьвера, был в числе экспертов, приглашенных высказать свое мнение.
VII*. Помимо широкой критики, звучавшей в адрес принца Альберта за его вмешательство в государственные дела, рвение последнего в части внедрения новых элементов военного обмундирования вызвало немало шуточек весной 1854 года. На деле, если судить по рисункам того времени, так называемый «Альбертовский берет» представлял собой практичный, хотя и несколько неказистый, головной убор типа фуражки. Но в то время вокруг британского мундира разгорались ожесточенные споры — традиционные стоячие воротники и ошейники служили основной мишенью, и любые предложения его королевского высочества принимали обычно в штыки.
VIII*. Большая бомбардировка Одессы британскими кораблями состоялась 22 апреля, но не нанесла серьезного ущерба.
IX*. «Вилликинс и его Дина» была самой модной песней 1854 года.
X*. Из этого и последующих пассажей становится очевидным, что Флэшмен отчасти находился под впечатлением карикатуры из «Панча», опубликованной вскоре после Балаклавы. На ней был изображен солидный отец английского семейства, потрясавший в патриотическом запале кочергой в своей гостиной, прочитав новости об атаке Легкой бригады.
XI*. Правительство собралось в Пемброк-лодж, Ричмонд, вечером 28 июня 1854 года и проголосовало за решение послать лорда Раглана на завоевание Крыма. «Проголосовало» — слишком сильно сказано, поскольку большинство членов Кабинета спали во время заседания и не вполне понимали, за какое решение голосуют: они резко проснулись, когда кто-то застучал по креслу, потом задремали опять. Об этом свидетельствует такой авторитет, как А.В. Кинглейк, великий историк Крымской войны. Кинглейка явно тяготил факт, что министры приняли столь важное решение, находясь в ступоре, и он стал строить догадки о возможности «некоего наркотического вещества, по ошибке попавшего» в их еду. Историк был слишком тактичен или милосерден, чтобы прийти к очевидному заключению, что они просто выпили лишнего.
XII*. Рассказ Флэшмена об этом важнейшем совещании между Рагланом и сэром Джорджем Брауном по большей части совпадает с версией самого Брауна, изложенной в книге Кинглейка. Как официальное письмо, так и личная записка Ньюкасла содержали настоятельные требования осады Севастополя, в то же время оставляя окончательное решения за Рагланом и его французским коллегой.
XIII*. Миссис Дюберли, жена офицера Восьмого гусарского и старая знакомая Флэшмена (см. «Флэш без козырей»), оставила очень живые воспоминания о пребывании в Крыму, включая упомянутый здесь эпизод, когда она проникла на транспорт, «одетая в старую шляпу и шаль», дабы не быть узнанной лордом Луканом (см. кишу Э.Э.П. Тиеделл «Кампании миссис Дюберли»).
XIV*. Полицейский с Херн-бей — вымышленный образ, бывший в те дни любимым персонажем юмористического фольклора.
XV*. Любопытно отметить, что в своем первоначальном материале для «Тайм c» Уильям Говард Рассел совершил ошибку, сообщив об участии гайлендеров в атаке на редут, но исправил ее в более поздних сообщениях. Его рассказы о Крымской войне являются великолепным образчиком работы газетчика, и даже те, кто осуждают его за критиканство в адрес Раглана и остальных английских военачальников (см. «Крымская война» полковника Адье), признают достоинства этих репортажей. Всякий, кто желает удостовериться в правдивости повествования Флэшмена, не найдет ничего лучшего, как обратиться к Расселу или Кинглейку, также бывшему очевидцем событий. Кстати говоря, отчет Флэшмена о битве на Альме удивительно точен, особенно в части перемещений лорда Раглана, зато память явно подводит его при изложении более раннего эпизода, когда он говорит об обстреле русской артиллерией войск союзников в момент начала их похода по крымскому побережью — это событие имело место быть несколькими часами позже.
XVI*. Подробнее об этом инциденте см.: Рассел «Война от высадки в Галлиполи до смерти лорда Раглана» (1855).
XVII*. Как правило, расхождения Флэшмена с другими очевидцами не бывают серьезнее, чем расхождения между ними самими, и в незначительных деталях. Например, некоторые авторитетные источники утверждают, что гайлендеры произвели по русской кавалерии три залпа, а не два, и с большой дистанции (Нолан даже говорит, что «не было кавалерийской атаки на гайлендеров» в узком понимании этого слова, но его никто не поддерживает). Далее, что касается убитых во время атаки Тяжелой бригады, Флэшмен сообщает об их сравнительно небольшом количестве, но рядовой Фаркхарсон из Четвертого Легкого драгунского, проезжавший по месту сражения вскоре после его завершения, пишет «о дюжинах… с ужасными ранами на головах и лицах» (см.: Р.С. Фаркхарсон «Воспоминания о Крымской кампании»).
XVIII*. Оригинальный, записанный Эйри карандашом приказ, сохранился. В нем значится: «Лорд Раглан желает, чтобы кавалерия немедленно выдвинулась вперед, с целью воспрепятствовать противнику в отвозе пушек. Батарея конной артил. придается. Французская кавалерия на вашем левом фланге. Немедленно». По части того, какие словесные рекомендации были к нему добавлены, единодушия нет. Один из слухов, ходивших позднее (см.: Г. Мойз-Бартлетт «Льюис Эдвард Нолан»), гласил, что Нолану было поручено передать Лукану пожелание действовать «оборонительно», но он изменил это ключевое слово на «наступательно».
XIX*. Одной из пикантных подробностей атаки Легкой бригады состоит в том, что лорд Джордж Пэджет шел в бой, куря чируту — явно именно ту, что дал ему Флэшмен — и не выхватывал сабли до того самого момента, как оказался на батарее, когда его ординарец Паркер посоветовал ему сделать это. Хладнокровие Пэджета, которому остатки Легкой бригады обязаны своим спасением, было просто удивительным. Рядовой Фаркхарсон, скакавший вместе с ним в атаку, вспоминает, что в предыдущем бою, когда Пэджета задел осколок гранаты, тот и бровью не повел, только приказал ординарцу сохранить осколок в качестве сувенира.
XX*. Безумная атака английской кавалерии настолько удивила русских, что Липранди пришел к первоначальному выводу, что Легкая бригада была пьяна (см.: «Вот почему» Сесила Вудхэм-Смита, а также труд Кинглейка).
