Адмирал писал Томаре, требуя жалованья, провианта и материалов для ремонта судов: «Мы не желаем никакого награждения, лишь бы только служители наши, столь верно и ревностно служащие, не были бы больны и не умирали с голоду».
Русских войск не хватало. В то же время приходилось писать Али-паше, который после взятия Корфу увеличивал число албанских солдат на острове, и требовать их вывода. Нужна была твердость Ушакова, чтобы удалить албанцев на материк.
Трудности возникали и с турками. Ушаков считал штурм заслугой россиян, корабли которых больше пострадали, и полагал для их ремонта без помех воспользоваться запасами леса в адмиралтействе Корфу, но турецкие союзники настаивали на разделе имущества. В письмах Ушаков показывал, что не поручал турецкому флоту ответственные задачи из-за его слабой подготовки. В частности, он писал:
«…кораблей турецких в атаке острова не поставил я с нашими, в их собственное сбережение, ибо они, став на якорь, не могут скоро лечь шпрингом, как скорость надобности требует, и в это время были бы они против батарей кормами, их с батарей могли бы расстрелять…»
Требовались также усилия и деньги для отправки многочисленного французского гарнизона в Тулон.
Завершая труды на Корфу, Ушаков решал, что делать дальше. Помощи от Ушакова ожидали со всех сторон: король Фердинанд IV рассчитывал на освобождение Неаполя, Нельсон приглашал к Мессине, Сидней Смит — в Александрию и на Крит. Адмирал писал Томаре:
«Требования английских начальников морскими силами в напрасные развлечения нашей эскадры я почитаю — не что иное, как они малую дружбу к нам показывают, желают нас от всех настоящих дел отщепить и, просто сказать, заставить ловить мух… Сир-Сидни-Шмит без нашей эскадры силен довольно. С Английским отрядом при Александрии, не имея и не зная нигде себе неприятеля, требования делает напрасные… Осмелюсь я сказать, в учениках Сир-Сидни Шмита я не буду, а ему от меня что-либо занять не стыдно».
Наконец, поступило приказание сначала помочь Фердинанду IV, а затем идти к Мальте. Эти основные задачи и стал выполнять адмирал.
У берегов Италии
Минуло всего несколько дней после взятия Корфу, не были посчитаны трофеи, а Ушаков уже обдумывал новые действия. Теперь он мог позволить себе помощь союзникам. 26 февраля адмирал сообщал Фердинанду IV об отправке половины эскадры к Бриндизи, затем — к Мессине и Палермо. В письме этом о нехватке провизии он лишь упоминал. В. В. Мусину-Пушкину-Брюсу флагман прямо писал, что для действий эскадры необходимо заготовить соленое мясо и занять деньги, чтобы выполнить приказ Павла I и доставить войска на Мальту. 27 февраля адмирал писал Нельсону о победе и намерениях; он рассчитывал встретиться с английским флотоводцем в Мессине.
1 марта флагман, узнав о награждении его алмазными знаками ордена Святого Александра Невского осенью 1798 года, в письме благодарил Кушелева за поздравление и изложил сложившуюся на Средиземном море обстановку. Он сообщал, что Нельсон с кораблем в Палермо, его корабли блокируют Мальту, Александрию и в Венецианском заливе их нет. О состоянии эскадры флотоводец писал, что после долгих плаваний и боев большинство судов имеет течь, на некоторых из-за ржавых гвоздей спадают доски обшивки. Как минимум 4 корабля и 4 фрегата требовали кренгования. Не было необходимых материалов, и Ушаков направил ведомость о потребностях эскадры в Адмиралтейств-коллегию и контору главного командира.
Русские эскадры требовались сразу в нескольких местах, и Ушаков пытался хотя бы частично удовлетворить запросы, посылая отдельные суда и отряды. Сам он намеревался выйти с половиной своей и турецкой эскадрой к берегам Италии, чтобы не допустить французов утвердиться в Апулии и Отранто, а вторую половину под командованием Пустошкина оставлял для ремонта на Корфу. Он жаловался на недостаток людей, в том числе мастеров, на перебои с продовольствием из-за трудностей его доставки по бурному зимнему морю.
Не зная, пришли ли войска для Мальты в Зару, он рассчитывал на возвращение Сорокина, который с фрегатом «Михаил» и турецким корветом вышел 14 марта в Бриндизи и далее в Триест и еще не возвратился. Также еще не вернулись фрегат «Счастливый» и турецкое судно, посланные в Бриндизи для доставки принцесс и тетушек бывшего французского короля в австрийские владения. Ушаков остался без десантных войск, которые занимали крепость Корфу. Флагман просил прислать матросов и солдат, ибо для содержания крепости с 600 пушками требовалось не менее полка.
5 марта Ушаков писал Томаре, что свою задачу видит в наблюдении берегов Италии от Венецианского залива до Мессины для помощи королю Неаполя и защиты берегов Турции, и считал бесполезным посылать часть сил к Кандии (Криту), что требовал Сидней Смит; он полагал, что за немногочисленными французскими силами в Тулоне может наблюдать Нельсон. Адмирал вновь жаловался на недостаток провизии и всего необходимого для эскадры.
Неаполитанцы ожидали, что на эскадре до 12 тысяч войск, но так как их не было, то посланный королем кавалер Мишеру просил хотя бы для ободрения жителей послать эскадру к городам Апулии, Бриндизи и Отранто, а затем направиться в Сицилию, чтобы помешать неприятельским войскам пройти в Мессину. Ушаков после получения провианта намеревался с четырьмя кораблями и тремя-четырьмя фрегатами идти к Бриндизи и Отранто, а оттуда — к Мессине, по пути забрав в Заре войска для гарнизона Мальты.
Но Мальту англичане еще не взяли… Томаре Ушаков заявлял 5 марта, что англичане стремятся держать русские силы раздельно. Сиднею Смиту он дипломатично писал, что недостаток провизии, ремонт кораблей и другие задачи не позволяют ему послать корабли к Кандии (Криту). Адмирала беспокоило, что в Анконе стояли, вместе с «Женерё», четыре французских линейных корабля, тогда как в Тулоне — не более одного-двух кораблей.
12 марта Ушаков обратился к Кадыр-бею с предложением, снабдив довольствием войска Али-паши, отправить их обратно, ибо вскоре французский гарнизон отправлялся в Тулон и необходимости в таких силах не было. Только после такого демарша албанцы начали покидать остров. На следующий день адмирал в рапорте Павлу I писал, что для гарнизона Корфу требуются регулярные войска, не менее полка русской пехоты, ибо, если французы вновь возьмут остров и оставят на нем большой гарнизон, вернуть его будет очень сложно.
13 марта 2931 человек французского гарнизона были посажены на наемные суда. С ними Ушаков послал акат «Святая Ирина», бригантину «Феникс» и трофейный бриг. Его беспокоило, кто оплатит перевозку. Флагман отметил благодарность французов за гуманное отношение.
В эти дни Ушаков продемонстрировал гуманность и к своим подчиненным. На эскадре состояли матросами разжалованные за участие в краже пороха мичманы А. Олешев и К. фон Икскуль. Сначала командующий дал им возможность отличиться, послав вместе с мичманом Метаксой на турецкую эскадру для связи. Прошли месяцы, и 13 марта Федор Федорович обращался к Г. Г. Кушелеву с просьбой о восстановлении их в прежних чинах, сообщая о том, что они не только выполняли свою службу, но и проявили храбрость в вылазках и на штурме Корфу. В ответ на доклад Кушелева Павел I разрешил вернуть им чины.
Тем временем австрийское правительство, действуя через посланника графа А. К. Разумовского и A. B. Суворова, просило, чтобы Ушаков выделил часть войск для наблюдения за Анконой и охранения перевозок продовольствия для итальянской армии. 23 марта Разумовский писал об этом Ушакову и сообщал, что в Анконе «Женерё» с несколькими мелкими судами готовится к выступлению, вероятно, для действия на коммуникациях. О необходимости выслать отряд судов на высоту Анконы писал и Суворов.
