побежден, так же глупо, как бороться с любовью.
К горлу Вивьен подступил ком, и на протяжении некоторого времени она не могла вымолвить и слова. До сегодняшнего вечера ей было страшно даже думать о любви, потому что именно любовь зародилась в ее израненном сердце и страшила ее. Любовь к Альфредо Росси, человеку, которому она явно не подходила.
— Останься сегодня ночью со мной, — прошептал он. — Не произойдет ничего такого, чего ты не захочешь. Я обещаю.
Вивьен вдохнула свежего воздуха.
— Это входит у тебя в привычку? Предлагать женщинам, которых ты привозишь сюда, провести с тобой ночь? — Ей хотелось сказать об этом с юмором и легкостью, но получилось не совсем так.
Он долго молчал, а когда она подняла голову, увидела злобу и негодование в его глазах.
— В тебе опять заговорил кто-то другой, Вивьен. Ты не такая. Я думал, мы перешли на более цивилизованный этап в наших отношениях. А ты вновь пытаешься отгородиться от меня, несешь чепуху.
— Я вижу, что начинаю раздражать тебя. Мне лучше вернуться домой, — сдержанно ответила Вивьен.
— Хочешь сбежать? Ускользнуть от возможных затруднений? — Он усмехнулся.
— Да как ты смеешь? — вспыхнула она. — Я никогда в жизни не бежала от трудностей!
— Тогда останься. — Альфредо пожал плечами. — Если пожелаешь, будешь спать в отдельной комнате.
— Нет!
Окружающая ночная темнота скрыла проступившие на ее щеках красные пятна.
— Почему нет, Вивьен? — Он сказал это тихо и нежно.
— Потому что не хочу.
Девушка окинула его грозным взглядом и гордо расправила плечи.
— Лгунья! — Мужчина улыбнулся, остановился у могучего дуба, взял ее за руку и поднял голову. — Вот здесь живет сова.
Вивьен не была настроена восторгаться местной фауной.
Альфредо прищурил глаза.
— Останься сегодня здесь, умоляю, — попросил Альфредо. — До города двадцать пять миль. Добираться не так-то просто. На дорогу уйдет много времени.
— Ушам своим не верю! Альфредо Росси умоляет меня остаться! — воскликнула Вивьен.
— Я сам не понимаю, что со мной происходит. Обычно отношения с женщинами у меня складываются гораздо проще. — Он развел руками.
— Не сомневаюсь. Красотки выстраиваются в длинные очереди, ожидая случая оказаться в твоих объятиях!
— Да-да, именно так, — заявил он с шутливой серьезностью.
— Знаешь, как называют таких мужчин, как ты? — пренебрежительным тоном спросила Вивьен.
— Конечно, знаю. Очаровательный, умный, непревзойденный… Мне продолжить? — Альфредо рассмеялся.
Она нахмурилась.
— Знаю, что скажу сейчас избитую фразу, но ты потрясающе красива, когда сердишься. — Он потрепал ее по щеке.
— Комплимент действительно лишен оригинальности, — заявила Вивьен, не желая поддаваться его уговорам и сладким речам. — Но в любом случае я не останусь. Завтра на работу. А в этой одежде я не смогу появиться в офисе.
— Я не скажу тебе ни слова. А я — твой босс. — Альфредо с важным видом поднял вверх указательный палец. Его голос вдруг резко изменился, став серьезным и озабоченным. — Поделись со мной своими проблемами, Вивьен. Я не юный мальчик, уже многое повидал в жизни и ничему не удивлюсь. Мне хочется тебе помочь, ты ведь мне не безразлична…
Гнев, который переполнял Вивьен буквально несколько секунд назад, тут же сменился страхом. К ее глазам подступили слезы, и она сжала пальцы в кулаки, чтобы не сорваться. Впервые в жизни ею вдруг овладело нестерпимое желание вверить свою судьбу в руки сильного мужчины, превратиться в слабую и беззащитную женщину. Она испугалась этого ощущения.
Ты сошла с ума! — пронеслось в ее голове. Ты обязана сохранить свою независимость, уважение к себе.
Нет, нет, нет! Ему нельзя было рассказывать всю правду. В лучшем случае, он проникся бы к ней жалостью, как к несчастной, ничтожной жертве. В худшем — решил бы, что она сама спровоцировала Тома на подобные действия, и стал презирать ее.
В памяти Вивьен вновь всплыли сердитые лица, соседские советы тетке показать племянницу психиатру: «Она у вас странная. У нее не все в порядке с головой». Ее сердце сжалось в холодный комочек, ладони вспотели.
— Вивьен? — Альфредо нежно провел рукой по ее щеке. — Ты не сможешь от меня отделаться теперь. И не пытайся. Поначалу мне казалось, что я тебе не нравлюсь, и я не рассчитывал на что-то большее между нами, чем добрые отношения, какие связывают сотрудников по работе. Но теперь убедился в обратном. Я целовал тебя и чувствовал, с каким удовольствием ты отвечала на мои ласки. Твое тело честнее и искреннее говорит о том, что твой мозг намеренно не хочет признавать.
— Я… я, конечно, не могу утверждать, что ты мне не нравишься. Но… — Ее голос дрожал, и она замолчала, изо всех сил пытаясь привести свои чувства в порядок.
По выражению его лица было видно, что он догадывается о том, что творится в ее душе.
— Ты всегда чего-то недоговариваешь, и внутри тебя идет постоянная борьба, — печально и задумчиво произнес Альфредо, притянул ее к себе, и она покорно уткнулась лицом в его широкую, теплую грудь. Он ничего не говорил больше, лишь бережно гладил ее по шелковистым волосам.
Слезы душили ее, но она знала, что если начнет плакать, то ей будет не остановиться. После случая с Томом ей пришлось очень быстро повзрослеть. Самостоятельность, упорство, независимость — все эти качества она выработала в себе за долгие годы душевного одиночества и моральных страданий и теперь гордилась тем, что умеет все свои проблемы решать без чьей-либо помощи. Виктор и Катрин Уитни всегда старались заботиться о ней, но она не посвящала их в свои тайны.
Сейчас же на нее тяжким бременем навалилась усталость. Усталость от постоянной необходимости разыгрывать из себя другую Вивьен, отличную от той, что жила внутри нее. Она тяжело вздохнула и отстранилась от него.
— Пожалуйста, Альфредо, отвези меня обратно.
— Нет, — четко и категорично ответил он. — Ты будешь спать здесь. В отдельной комнате. Утром вместе позавтракаем, потом я завезу тебя домой, ты переоденешься и отправишься на работу.
Все звучало чертовски заманчиво, но она чувствовала, что должна настоять на своем.
— Послушай, мы не на работе. Выполнять твои приказы в любое время дня и ночи я вовсе не намерена. Сегодняшнюю ночь я хочу провести у себя дома.
Он улыбнулся, но в его бархатных глазах, освещенных серебряным сиянием луны, отразилось нечто похожее на раздражение. И удивление.
— Прекрасная попытка, но неверный подход, Вивьен. Знаешь, я вообще не привык выполнять чьи-то приказы. — Он о чем-то напряженно размышлял. — Странно, почему ты не применяешь какую-нибудь из чисто женских уловок — изображение полной беззащитности, слезы…
В ней напрягся каждый мускул. Если нежность и спокойствие расслабляли ее, то подобные методы лишь разжигали в ней злобу.
— Да будет тебе известно, я не собираюсь распускать перед тобой нюни!
— Вижу. Поэтому-то ты и кажешься мне весьма необычной, даже уникальной, — признался он.
— Мне нет никакого дела до твоего мнения обо мне! — выпалила Вивьен, гневно глядя ему прямо в глаза. Ее вдруг охватило отчаяние, скорее всего потому что она не чувствовала больше его тепла — он не касался ее.
