нее слабым утешением.
Альфредо встретит другую женщину — жизнерадостную, смелую… Такую, которая не оглядывается с опаской назад, а весело и радостно шагает вперед, твердила себе Вивьен.
За неделю до Рождества она поехала навестить мистера Бернингтона и миссис Скоттер, накупив подарков, угощений и даже лакомств для собак мистера Бернингтона. День был солнечный, они пили чай и долго болтали.
Вивьен рассказала об Альфредо куда больше, чем собиралась; все потому, что мистер Бернингтон засыпал ее вопросами о нем. Старики ничуть не изменились, были такими же забавными и добрыми, искренне радовались гостье и качали головами, сожалея о расставании Вивьен с Альфредо Росси.
— Невероятно романтичная история! И очень грустная. — Поблекшие глаза Бернингтона печально сияли.
Уходя вечером, Вивьен взяла со стариков слово, что они никому не дадут ее новый адрес.
На следующий день часов в одиннадцать утра, задумчиво упаковывая в коробку миндальные пирожные для одного из клиентов, она подняла голову и увидела Альфредо. Он стоял неподвижно шагах в пяти от нее.
Коробка упала из рук Вивьен, и ее напарница Сара испуганно подскочила к ней, думая, что она теряет сознание.
— Я… в порядке, — прошептала Вивьен, хватаясь за руку сотрудницы, не в силах отвести взгляд от любимых, прекрасных глаз Альфредо. Как он нашел ее?
— Мистер Бернингтон позвонил мне вчера после твоего ухода, — спокойно ответил Альфредо, словно прочитав ее мысли.
Вивьен сознавала, что вся дрожит, чувствовала, как державшая ее за руку Сара сгорает от любопытства, но была не в состоянии ни говорить, ни двигаться.
Альфредо выглядел потрясающе. Но похудел и как будто постарел. Она почувствовала, как обжигающая любовная волна разливается по всему ее телу, властно и неумолимо охватывая все ее существо.
Зачем он пришел? Почему не оставил все, как есть? — с болью в сердце думала она.
— Альфредо, я прошу тебя, уходи… — Ее голос прозвучал неуверенно и устало.
— Нет, — твердо ответил он. — Надень пальто, нам необходимо поговорить.
— Но… я не могу уйти сейчас. Я на работе, — пробормотала она.
— Одевайся, — спокойно и повелительно повторил Альфредо.
— Позвонить мистеру Кейджу, Вивьен? — прощебетала Сара.
— Позвоните, — мягко ответил Альфредо, не отводя взгляда от Вивьен.
— Да… да, пожалуйста, позвони. — Вивьен повернулась к Саре, растерянно хлопая ресницами. — Скажи, что сегодня я обедаю с одиннадцати.
Она ушла во внутреннее помещение, чтобы одеться, а когда вернулась через пять минут в теплом пальто, увидела, что Альфредо стоит у двери, непринужденно прислонившись к косяку, делая вид, что совершенно спокоен. Она знала его слишком хорошо и понимала, что творится у него в душе.
Он разговаривал с миссис Кейдж, только что вернувшейся из банка. Вивьен направилась к ним.
— Вивьен, сегодня мы тебя больше не ждем, — с милой улыбкой на губах сказала хозяйка.
И как ему удалось так поднять ей настроение? Обычно по понедельникам миссис Кейдж, сдержанная и хитроватая дама, была не в духе. Наверное, он сразу очаровал ее, поэтому-то она и проявила такое благодушие.
Вивьен ожидала, что Альфредо сразу начнет задавать ей вопросы, но, когда они вышли из кафе, он молча взял ее за руку и вывел на людный тротуар. В витринах магазинов светились веселые рождественские огни, а погода была хмурой, и дул сильный ветер. Но она не обращала ни малейшего внимания на ненастье. Ее душа ликовала, а сердце радостно подпрыгивало. Он шел рядом с ней в темно- сером пальто, могучий и сильный, похудевший, но ставший от этого лишь более сексуальным…
— Куда мы идем? — сдержанно спросила Вивьен.
Альфредо ответил ровно и строго, не поворачивая головы:
— Куда-нибудь, где можно побеседовать.
— Тебе не стоило приезжать…
Он бережно привлек ее к себе, когда из-за поворота вышла шумная толпа подростков и направилась им навстречу, и мрачно ответил:
— Стоило.
Они подошли к длинному элегантному автомобилю, припаркованному между двумя микроавтобусами.
— Садись. — Альфредо открыл дверцу, и ей ничего не оставалось, как усесться на мягкое сиденье, обтянутое кожей.
Она не могла понять, как он здесь очутился и что собирался делать. Конечно, у него были все основания сердиться на нее, но его лицо оставалось непроницаемым и спокойным.
— Ты слишком худенькая, — сказал он через пять минут после того, как машина тронулась с места.
Сердце Вивьен трепетало и рвалось, как посаженная в клетку свободолюбивая птица.
— Да, стала еще красивее, но похудела, — продолжил он. — Ты плохо питаешься?
— А ты? — ответила она вопросом на вопрос.
— Я… может быть, но я никого не бросал, это меня оставили. — Его черные глаза взволнованно заблестели. На фоне побледневшего лица они выглядели неестественно темными.
— Это вовсе не означает… — Ее голос оборвался.
— Не означает чего? — Он вопросительно поднял бровь.
— Если человек сам покинул кого-то, то это вовсе не означает, что ему легко пережить случившееся, — с трудом подбирая слова, пояснила Вивьен.
— Значит, этот человек не слишком дорожил отношениями с тем, другим! — воскликнул Альфредо.
Она почувствовала, как душу пронзила острая боль, и взглянула ему в лицо.
— Все… все было совсем по-другому, — прошептала Вивьен, глотая подступивший к горлу ком.
— Может быть. А может, нет, — угрюмо проворчал он. — Я собирался выяснить, как же оно было на самом деле несколько месяцев назад. Скажи мне правду, Вивьен, не бойся меня обидеть. Нам обоим сразу станет легче.
Вивьен обхватила лицо ладонями. На этот раз он был настроен решительно. Ему требовалось одно: выяснить причину ее отказа, ее побега. Если она не достаточно сильно любила его, то, естественно, не могла доверять ему. А семейная жизнь, основанная на недоверии, рано или поздно заканчивается крахом.
Она любила его. Сходила по нему с ума. Но была уверена, что жуткая история с Томом, омрачившая всю ее жизнь, узнай он ее, отпугнула бы его, уничтожив все чувства.
— Сначала поедим или поговорим?
Вивьен вздрогнула, услышав его голос, отрываясь от собственных мыслей.
— Поговорим, — тихо ответила она, внезапно приходя к выводу, что обязана рассказать ему все. Он должен был узнать ее тайну и убедиться, что хочет взять в жены совершенно неподходящую для этой роли женщину.
— Отлично.
Больше он не проронил ни слова, пока не остановил машину у небольшого парка. Здесь царили покой и тишина. Воздух в салоне тут же наполнился дурманящим запахом хвои, — одно окно было приоткрыто. Ветер стих, и могучие сосны стояли в величественной неподвижности. Вивьен хотелось реветь, — неизбежность последнего разговора нависла над ее головой, как топор палача.
Она мужественно и спокойно повернулась к Альфредо, решив, что не должна быть слабее его, по крайней мере, сейчас.
— Почему ты не захотел оставить все, как есть, может, так нам было бы проще?
— Это ты так считаешь! — Он повернулся к Вивьен и обжег ее пронзительным, странным взглядом,
