привлекательным. Я считаю, что сохранение супружеской верности — одно из непременных условий нормальной семьи.
— Но… видишь ли… — беспомощно пробормотала Вивьен. — Я не для тебя, разве ты не понимаешь?
— Вивьен! — вскрикнул он, но тут же взял себя в руки, глубоко вздохнул и спокойно продолжил: — Милая, я все прекрасно понимаю. То, что ты пережила в детстве, сказывается на твоем восприятии мира до сих пор. Ты чувствуешь неуверенность, незащищенность…
— Дело даже не в этом, Альфредо, — перебила его Вивьен. — Мы совершенно разные, из разных миров. Ты — необычный человек, а я — заурядная женщина, каких сотни… Ничего у нас с тобой не получится. Я согласна на непродолжительный роман, но не на брак.
— Ты сильно ошибаешься, Вивьен, очень сильно! Я такой же ранимый и уязвимый, как остальные люди, а ты — совершенно необыкновенная, — терпеливо и спокойно стал убеждать ее Альфредо. — И не собираюсь заводить с тобой непродолжительный или продолжительный роман. Я хочу связать свою судьбу с твоей, хочу, чтобы у нас была семья.
Ее сердце сжалось.
— Я не могу… — едва слышно прошептала она, но Альфредо все понял.
На протяжении некоторого времени он молча смотрел на нее, пытаясь усмирить вспыхнувшую в душе ярость. Никогда в жизни она не видела его таким озлобленным.
— Значит, ты отказываешь мне? Думаешь, тебе все позволено? Растоптать две жизни — твою и мою, например? Надеешься, что я покорно смирюсь с судьбой? Нет уж! Слышишь меня? И я не собираюсь просить у тебя прощения за то, что я — это я, за то, что женщины находят меня симпатичным, черт возьми! Если хочешь знать, с того дня, как я встретил тебя, я больше не замечаю никого вокруг! Я люблю тебя и хочу быть с тобой до самой смерти! Что еще тебе нужно?
— Ничего. — Ее губы дрожали. — Дело не в тебе, а во мне.
— Боже мой! — пробормотал он в отчаянии с сильным итальянским акцентом. — А если бы я был уродливым и нищим, что тогда? Ты согласилась бы выйти за меня замуж в таком случае?
— Пожалуйста, не говори глупости…
— Но у меня такое впечатление, что, лишь став таким, я смог бы завоевать твое доверие! — с нескрываемой обидой воскликнул он. — Вивьен, я вывернул наизнанку перед тобой свою душу, дал тебе время, чтобы ты все осознала и обдумала. Ты не сможешь вычеркнуть меня из своей жизни, а я — тебя. Ты рассматриваешь нас как отдельных людей, а я воспринимаю — как единое целое. Больше нет тебя или меня, есть мы. И нам нужно пожениться. Твои проблемы и переживания отныне — мои проблемы. А мои трудности должны стать твоими. Мы разделим печали и радости напополам.
— У тебя нет проблем, — пробормотала Вивьен. — Ты справился с ними несколько лет назад.
— Каждый человек — мужчина, женщина, ребенок — нуждается в чьей-либо помощи. Я действительно преодолел нечто страшное, но на этом моя жизнь не закончилась. Ты пытаешься отгородиться от окружающих на протяжении долгого времени, но Вильс мертв. Если ты не прогонишь страхи, вызванные им, они будут продолжать мучить тебя, руководить твоей жизнью.
— Да как ты смеешь рассуждать об этом?! — шокированная и разъяренная, вскрикнула Вивьен. — Никто и ничто не руководит моей жизнью. Я сама распоряжаюсь ею.
— Тогда докажи это. Выйди за меня замуж! — Его глаза стали невероятно черными, даже пугающими. — Доверься мне, если ты не можешь доверять себе. Я помогу тебе, приложу для этого все усилия. Мое сердце в твоих руках, Вивьен. Умоляю тебя, выйди за меня замуж!
Наступило напряженное молчание. Вивьен не могла говорить. Она беззвучно плакала. Но Альфредо не двигался с места, не пытался утешить ее. Он ждал. Ждал в последний раз.
— Нет, — прошептала она наконец.
Последовала еще одна пауза, мучительная, бесконечная… Потом он медленно повернул ключ, мотор взревел, и машина рванула с места. Все было кончено.
9
— Новый год — отличный праздник! — Сара напудрила нос, полюбовалась на свое отражение в зеркальце, отложила его в сторону и одернула юбку. — Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
Вивьен натянуто улыбнулась и пожала плечами.
— Никаких. Буду нянчиться с крестником. Катрин и Виктор приглашены соседями на праздничную вечеринку. А я сказала, что никуда не пойду. Они долго уговаривали меня, но так ничего и не добились.
Сара недоуменно повела бровями. В свои двадцать лет она была уверена, что вечер, проведенный дома, — потраченное даром время, добровольная пытка, особенно если речь шла о всеобщем празднике.
— Мы, например, собираемся с друзьями в центр. Не пропусти завтрашний выпуск новостей. Нас покажут по первому каналу: «Задержана группа нарушителей общественного порядка…». — Сара рассмеялась.
— Буду смотреть все информационные выпуски по всем каналам! — Вивьен улыбнулась, но глаза ее по-прежнему выражали тоску.
До конца рабочего дня оставались считанные минуты, и вошедшая парочка покупателей помешала им закончить разговор.
Дорога от кафе до дома занимала у Вивьен минут десять, не больше. Но каждая свободная минута, что выпадала ей, была наполнена для нее воспоминаниями об Альфредо. Прошло уже две недели с тех пор, как она видела его в последний раз. А боль утраты, залегшая на сердце, с каждым последующим мгновением ее жизни лишь возрастала. Одиночество угнетало и жгло душу. По вечерам она отчаянно надеялась, что утром ей станет легче, но каждый новый день без любимого лишь усиливал страдания.
Рождество прошло отвратительно. Самым ужасным в нем была необходимость изображать радость и веселье из нежелания обидеть Катрин и Виктора. Последний разговор с Альфредо не шел у нее из головы, медленно сводя с ума.
В тот день он привез ее обратно к кафе и молча позволил ей самостоятельно выйти из машины. Он догнал ее лишь на середине дороги.
— Ты теперь не сможешь отделаться от мыслей обо мне, прогнать меня из сердца, разве ты этого не понимаешь? Слишком поздно! — сказав это, он ушел, и с тех пор Вивьен ничего больше не слышала о нем.
Перед Рождеством и после она ждала звонка, визита, но ожидания оказались напрасными.
Так лучше, убеждала себя Вивьен, но сердце ныло от тоски и безысходности. Помогало лишь одно: знание, что решиться на то, чего ждал от нее Альфредо, она не в состоянии. У нее не получилось бы любить его так, как он того заслуживал, — беззаветно и преданно. Ей помешали бы нескончаемые сомнения и страхи.
Несмотря на это, она все время ждала его, всматривалась в лица посетителей, оглядывалась на каждый хлопок двери, мечтала, что он вот-вот появится. Но его не было.
Она шла неторопливо, едва различая дорогу сквозь пелену слез, появившихся в глазах.
Только не утопай в жалости к собственной персоне. Ты сама сделала этот выбор и вряд ли поступила бы иначе, если бы события двухнедельной давности можно было пережить заново! — говорила себе Вивьен, тщетно пытаясь побороть печаль и едкую, несносную тоску.
— Довольно! — произнесла вслух она, когда дом Уитни появился в поле зрения, промокнула слезы платком и сердито покачала головой. Залитая золотистым сиянием гирлянд улица выглядела таинственно и празднично. Она обожала это время года. Но сегодня ее не радовало даже оно.
У калитки Вивьен приостановилась и подняла голову. Усыпанное звездами небо поражало бесконечной красотой, манило и успокаивало.
— Вивьен? Это ты?
