Впрочем, Вепрь и вправду был хорошо воспитанным монстром.
— Если вам угодно, сэр, можете взобраться ко мне на загривок. Особых удобств это не гарантирует, но значительно ускорит наше передвижение.
Вепрь наклонил голову, и Толька, не без опаски ухватившись за клыки, вскарабкался на щетинистый загривок. Сидеть, правда, удавалось лишь чуть-чуть удобнее, чем на проволочном коврике для вытирания ног, а держаться — только за кабаньи уши, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.
Как уже было сказано, Толька на лошади катался всего один раз, а на слонах вообще ни разу не сидел. Вепрь представлял собой по размерам нечто среднее, а потому Толька очень боялся свалиться. Тем не менее он вполне благополучно доехал на загривке до начала гати, откуда стало наконец видно, что же происходит на болоте.
Болото было не очень большое, но, как видно, топкое. В нескольких десятках метров от той точки, куда Вепрь доставил Тольку, примерно на середине болота, гать провалилась. Провалилась она не сама по себе, а под тяжестью огромного существа, которое в данный момент торчало из болота и издавало тот самый рев, что так напугал Тольку.
Вообще-то и самого монстра можно было напугаться. У него была огромная бычья голова, лишь немного уступавшая по размерам автомобилю «Ока». Рога у Быкоподобного Великана достигали двух метров в длину, и, как представлялось Тольке, он вполне мог бы пропороть ими бронетранспортер, если б, конечно, тут имелась такая техника. Вместе с тем плечи, руки и грудь — все, что торчало над поверхностью болота, — у Быкоподобного ничем, кроме размеров, не отличались от человеческих. В плечах Великан имел не одну «косую сажень», а две, то есть примерно метров пять, а если б руки раскинул во всю ширь, то они бы вытянулись метров на двадцать. Кожа у Быкоподобного была черная, как у обитателей Экваториальной Африки, и блестела, будто ее гуталином начистили. Однако, кроме собственной кожи, на Великане просматривалась и какая-то жилетка, сшитая из звериных шкур. Возможно, были и штаны, но поскольку Великан уже увяз в трясине по грудь, Толька их не видел.
Поглядев на Быкоподобного, Толька подумал, что даже у Говорящего Вепря маловато шансов оказать помощь своему другу. Вепрь в соотношении с Великаном выглядел в лучшем случае, как маленькая собачка, а в худшем — как большой ежик. Что же касается самого Тольки, то даже мизинец на руке Великана был выше Лаптева. Толь-ка разглядел, что все деревья и кусты на дне оврага вокруг Великана обломаны или вырваны с корнем — должно быть, бедолага пытался уцепиться за них руками, но они не выдерживали его огромной тяжести.
— Как же он рискнул идти по такой маленькой гати? — удивился Толька. — Все, все эти бревна по сравнению с ним — как карандаши…
— Сейчас мы все узнаем, сэр! — озабоченно произнес Вепрь. — К сожалению, Быкоподобный не владеет человеческим языком. Я попробую переговорить с ним, а потом сообщить вам вкратце, что тут имело место. Чтобы избежать неприятных ощущений, рекомендую вам сойти на землю и прикрыть уши.
Едва Толька слез с кабаньего загривка, как Вепрь издал несколько мощных «му-у-у» на самом чистом, если можно так выразиться, коровьем языке. Быкоподобный тоже замычал в ответ, но уже в более спокойном тоне — должно быть, присутствие старого друга его подбодрило. Действительно, Тольке пришлось зажать уши, потому что иначе он просто оглох бы от рева этих лесных чудищ.
Наконец диалог между Вепрем и Великаном закончился. Вепрь взволнованно хрюкнул и сообщил:
— Он сказал мне, что всего лишь собирался пощипать свежие деревца на этой стороне оврага. Великан всегда переходил болото в этом месте и никогда не проваливался. Ему ведь достаточно всего двух шагов… Обычно он сперва ставил ногу на большую кочку посередине болота, к которой с двух сторон подходит гать, потом отталкивался и перепрыгивал на эту сторону. Сегодня он сделал все, как всегда, но кочка почему-то провалилась, и он по пояс ушел в болото. Попытавшись вырваться, он опустился в болото еще глубже и теперь сидит в трясине по грудь, продолжая погружаться. Если так пойдет дальше, то к вечеру он утонет совсем. Увы, похоже, мы ничем не сможем ему помочь… Хорошо еще, что проклятая Черепаха пока не появилась!
— Это которая Крокодилообразная? — припомнил Толька.
— Она самая! — слегка поежился Вепрь. — Мало того что она сама — кровожадное чудовище, так она еще и нам с Великаном испортила репутацию. Почему-то все убеждены, что это мы с Великаном пожираем людей, которые забредают в этот овраг. Боюсь, что и вас кто-нибудь неверно информировал, сэр?
— Мне намекали, — осторожно произнес Толька.
— Так вот, не верьте этому. Все это ложь и клевета, распространяемая гнусной Черепахой, а также Черным Драконом, которому она доводится дальней родственницей. Я лично, конечно, иногда позволяю себе полакомиться мясом. Но это в основном червяки, улитки, насекомые и тому подобные твари. Ни разу меня не посещала мысль съесть млекопитающее! Правда, я растоптал несколько охотников и поднял на клыки два десятка орков, но это было исключительно в пределах необходимой самообороны. Они первые напали на меня, сэр! А главное в моем рационе составляют желуди и корешки — это вам любой зоолог скажет. Что же касается моего несчастного друга Великана, то он убежденный вегетарианец. Все, что ему надо, — это сжевать несколько кустов или деревьев в день. А все три десятка орков, которых он якобы нарочно раздавил, погибли исключительно по собственной неосмотрительности. Ведь им было гораздо проще заметить Великана, чем ему их, не правда ли?
— Так того конного рыцаря, там, на склоне, съела Черепаха? — спросил Лаптев.
— Бесспорно! Негодяй Трундакс, этот отвратительный колдун, регулярно отправляет сюда рыцарей ей на поживу. Говорят, что у нее не хватает железа в организме. Но ей, как видно, этого мало, и она вознамерилась пожрать моего друга Великана! Ручаюсь, что это Черепаха подкопала кочку и подстроила для него западню. Что же делать? Я не могу спокойно смотреть, как он погибает! — Говорящий Вепрь то ли хрюкнул, то ли всхлипнул.
Толька глянул на Великана, грустно смотревшего на мир своими огромными коровьими глазами, и прикинул, что в нем не меньше ста тонн живого веса. Чтоб вытащить такого, наверно, нужен тягач, на котором стратегические ракеты перевозят, а то и целых два… Только где ж их тут взять, эти тягачи? Да и управлять ими Толька не сумел бы.
Конечно, другой бы, наверно, в первую голову прислушался бы к тому, что Вепрь сказал про Трундакса — насчет того, что он отправляет рыцарей на поживу Черепахе. Но Толька начал думать о том, как вытащить Быкоподобного, и принялся сосредоточенно вспоминать о всех виденных в кино случаях, когда кого-нибудь удавалось вытащить из трясины.
— Эх, — грустно вздохнул Вепрь, — если б ему удалось дотянуться вон до той сосны и ухватиться за нее! Тогда бы он сумел выбраться! Но у него слишком короткие руки!
Толька поглядел в ту сторону, куда Вепрь указывал своим пятачком. Да, сосна была крепкая и вполне могла выдержать, если б Великан за нее ухватился где-нибудь у подножия — там толщина дерева была больше метра. Но до нее от Великана было слишком далеко — метров пятнадцать, а Великан мог вытянуть руку не больше чем на восемь метров.
И тут Толька вспомнил историю, что рассказал ему его собственный дедушка. Он однажды был в турпоходе, отстал от группы, заблудился и провалился в трясину. На его счастье, поблизости оказалась кочка, на которой росла небольшая березка. Но дотянуться до нее рукой дедушка не мог — всего полметра не хватало. Тогда он вытащил из брюк ремень, взял в руку один его конец, а другой забросил на деревце так, что он обвился вокруг березки. После этого дедушка перехватил ремень за оба конца и потянул. Так он сам себя вытащил из болота и спасся.
— Скажите, пожалуйста, уважаемый Вепрь, — спросил Толька, — у вашего друга есть пояс?
— Да, — кивнул Говорящий, — он сам сплел его из шкур тех тридцати орков, которых нечаянно раздавил. Не пропадать же добру!
— Он прочный?
— Конечно!
— А длина большая? Хватит, чтоб два раза протянуть до сосны?..
— Пожалуй, хватит…
Сразу после этого Толька более-менее подробно объяснил, как спасся из болота его дедушка.
— Гениально! — воскликнул Вепрь. — Я всегда говорил, что люди по праву господствуют в животном мире! Если б они все вели себя так, как вы, сэр!
