другом месте, то можно и вовсе запутаться. В конце концов мама может подумать, будто ее сын просто- напросто украл эти игрушки. Что тогда буде-ет…
Поэтому Тимофеев опустил голову и произнес кающимся тоном:
На рынке, у метро…
Та-ак… — сурово произнесла мама. — Тебе говорили, чтоб ты не подходил к лохотрону?! Говорили или нет?! Отвечай!
— Говорили… — покаянно повесил голову Андрюшка.
А почему ты пошел? Ты что, не знаешь, что всеми этими «лотереями» заправляют бандиты? У тех, кто имеет деньги, они их выманивают, а таких дураков-мальчишек, как ты, могут просто похитить! Увезут куда- нибудь, спрячут, а потом пришлют нам письмо: мол, если хотите увидеть сына
сивым, то платите сто тысяч долларов! Где мы их возьмем? У нас квартира дай бог, чтоб пятьдесят тысяч стоила! Ты представляешь себе, как ты нас мог бы подставить?!
Андрюшка, конечно, прекрасно все представлял. Даже лучше, чем мама. Он даже видел по телевизору мальчика, которому похитители два пальца отрезали и послали родителям, чтоб убедить их побыстрее заплатить выкуп. И про лохо-трон он все; сорошо знал, про разводящих, подставных и так далее. Слышал, как старшеклассники эти дела обсуждали. Поэтому на самом деле он ни за что не подошел бы к лохотрону, даже если б ему пообещали, что он там тут же миллион долларов выиграет. Эх, зря ему ангел подсказал про лотерею! Как теперь выпутываться?!
Что молчишь? — грозно сказала мама. — Язык проглотил?! Рассказывай, как ты там играл. Кстати, лотерейный билет — он ведь тоже денег стоит. Откуда они у тебя?
Вот еще прикол! Чем дальше в лес, тем больше дров. Теперь опять врать придется.
На улице десять рублей нашел… — промямлил Андрюшка. — Случайно…
Навряд ли мама в это поверила, но, видимо, участие сына в игре на лохотроне ее больше интересовало.
Допустим, — произнесла она сквозь зубы. — Дальше!
Ну… — Тимофеев опять замялся, потому что не умел придумывать всякие враки на ходу и вообще врать не любил. — Я решил пойти и сыграть. Там как раз билет десятку стоит. Тетка барабан покрутила, и я билет вытянул. А когда развернул, то там написано было — 200 рублей. Тетенька мне их сразу выдала, а потом я пошел игрушки покупать.
И все? — с подозрением спросила мама.
Все… — пожал плечами Андрюшка, потому что не знал, чего еще соврать можно.
Нет, не все! — с неожиданной яростью произнесла мама, которую на этом лохотроне несколько лет назад на три тыщи «обули». — Хочешь, расскажу, что было дальше?
Ага, — кивнул Тимофеев, хотя сильно сомневался, что мама может знать, какие события произошли после того, чего на самом деле не было.
Так вот, — прямо-таки прорычала мама. — Потом эта лохотронщица подозвала какую-нибудь женщину и сказала: «Вот видите, у нас все честно! Мальчик выиграл — и ушел с деньгами!» А эта несчастная (отчего-то Андрюшка сразу догадался, что мама про свой собственный облом вспоминает!) ей поверила! И тут уж ее «развели» по полной программе! Ты роль подставного сыграл, понимаешь?! Всего за двести рублей! То есть стал соучастником в мошенничестве! А знаешь, что случилось бы, если б за лохотроном милицейские оперативники наблюдали? Они бы могли подумать, что ты тоже из этой шайки, и забрали бы тебя в отделение!
Андрюшка уже хотел сознаться, что он всю эту историю с лотерейным выигрышем придумал, но тут же подумал — тогда еще хуже будет. Нет уж, лучше покаяться в том, чего не совершал. Мама ерная книга Времен
ведь добрая, по большому счету. Не то что у Кольки Нестерова, допустим. Та может даже плюх надавать по щекам и ремнем настегать. Ух, как ее Колька боится! А Андрюшке повезло. Ругать мама умеет, но чтоб пальцем тронуть — ни-ни! Покричит, отведет душу — и перестанет. Надо только носом пошмыгать, чтоб она подумала, будто Андрюшка реветь собирается. Проверенное дело!
Мам, прости, пожалуйста! — унылым голосом произнес Андрюшка и старательно шмыгнул носом. — Я больше никогда так не буду…
А вот реветь не надо, — все еще строго, но уже более мягким голосом заявила мама. — Ты же мужчина, в конце концов, а не девчонка какая-нибудь! Ладно, все хорошо, что хорошо кончается! Показывай свои тетрадки!
РАЗВЕДКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Тетрадки мама посмотрела очень внимательно и обстоятельно, но никаких ошибок не обнаружила, а потому почти успокоилась. Даже не стала спрашивать еще раз, почем ее сын приобрел игрушечного ангела, за шестьдесят рублей или за пятнадцать. Конечно, она сказала, чтоб Андрюшка не занимался игрой в «Лего», а учил устные уроки, предупредив, что, мол, «приду — проверю!». Этого Тимофеев особо не боялся, потому что знал: вот-вот придет папа, и мама будет его кормить ужином, а заодно расспрашивать о том, как у него рабочий день прошел. Потом они телевизор начнут смотреть и обсуждать всякие чужие проблемы, о которых услышали с экрана.
Если и зайдет кто-нибудь, так только часам к десяти вечера — проверить, спит Андрюшка или нет. Так что никто не станет проверять, выучил ли Тимофеев стихотворение по литературе и очередной параграф по химии.
Едва мама вышла за дверь и зашаркала шлепанцами по направлению к кухне, как послышался тонкий хрустальный звон: «Дин-нь!» — и ангел перестал быть неподвижной пластмассовой фигуркой, зашевелился и вспорхнул с коробки «Лего», которая сразу после этого вновь превратилась в «Великую книгу времен». Книга сама по себе распахнулась на 48—49-й страницах, 48-я превратилась в экран, а на 49-й появились три квадратика с картинками, изображающими свечу, Дракона и распятие.
— Продолжим? — произнес ангел. — Нажми на Дракона!
Тимофееву было без разницы, какую из двух реликвий искать первой. Дракона — так Дракона… Дальше все получилось уже знакомым образом. На 49-й странице осталась только картинка с изображением идола, а также появилась мини-клавиатура, состоявшая из «шифта» и четырех стрелок.
Что же касается «экрана», то на нем возникла некая металлическая полка, посреди которой и торчал идол. Дракон был точь-в-точь такой, как те, в которых умели превращаться рыцари-драко-ниты. Статуэтка имела сантиметров тридцать в высоту и весила, наверно, не меньше двух килограммов, потому что была отлита из чистого золота, которое по удельному весу тяжелее и железа, и меди. Неизвестный мастер небось изрядно потрудился, делая свою тонкую работу: даже чешуйки на шкуре были не просто прорисованы, а слегка топорщились. А глаза Дракона, в которые мастер вделал два маленьких рубина, зловеще светились, будто два уголька. Светились, хотя в шкафу или сейфе, где находилась полка со статуэткой, никаких светильников не имелось. И проводков никаких к статуэтке не подходило, так что вряд ли в голове идола горела лампочка. Конечно, лампочка могла бы и от батарейки работать, но, как ни присматривался Андрюшка к статуэтке, никакого «окошка» или лючка, через которые можно было бы вставлять и заменять батарейки, приметить не сумел. Опять же, если этому идолу не то восемьсот, не то пятьсот лет, то какие могут быть батарейки?! Нет, глаза Дракона-статуэтки явно светились каким-то особым, колдовским, потусторонним светом.
А вот по бокам от статуэтки лежали вещи наверняка не колдовского происхождения, но вот их созерцание взволновало Тимофеева намного сильнее. Доллары! Много-много! Десятки пачек из сотенных купюр — точно сосчитать Андрюшка не мог, потому что пачки эти лежали в несколько рядов. Тимофеев до сих пор лишь два или три раза видел стодолларовые купюры, но чтоб столько сразу —.только по видаку, в фильмах про гангстеров.
— Нажимай стрелку «назад»! — напомнил ангел, должно быть, увидев, что Андрюшка засмотрелся на
