мальчика-подростка, одиноко сидящего на подоконнике. Он был худой и бледный, с сальными светлыми волосами, темными кругами под глазами и прыщиками на лбу. От него веяло безысходностью, которую ощущают только нескладные подростки, а еще ужасом и растерянностью ребенка, потерявшего мать. Джош, старший сын Дженни. Он ответил на мой взгляд. Глаза у него были огромные, темные и влажные, как у спаниеля. Прекрасные глаза на некрасивом лице.
— Я ухожу, — сказала я. — Извините, что побеспокоила. Просто мне страшно. Мне нужна помощь.
Он кивнул. Может, он был и не жесток, но наверняка глуп и самодоволен. Самый обычный человек. Разве что слабый духом и эгоистичный.
— Сожалею. — Он равнодушно пожал плечами.
— Спасибо. — Я повернулась, стараясь не расплакаться и не замечать, что все смотрят на меня, как на выставленную за дверь попрошайку.
В холле малыш на трехколесном велосипеде быстро-быстро подкатился ко мне и затормозил.
— А я тебя знаю! Ты клоун! — закричал он. — Лина, к нам пришла тетя клоун! Иди скорее!
Глава 14
— Беру все, — решила я. — Яичницу с беконом, тосты, картошку, помидоры, сосиски и грибы. А это что у вас?
Женщина за прилавком посмотрела, куда указывает мой палец.
— Кровяная колбаса.
— И ее тоже. И чай. А вы?
Линн побледнела — наверное, при виде горы у меня на тарелке.
— Пожалуй, тост, — решила она. — С чаем.
Мы вынесли подносы на залитую солнцем веранду кафе на окраине парка. Здесь мы оказались первыми посетителями, поскольку явились к открытию. Я выбрала уютный столик в углу, мы сгрузили на стол тарелки, стаканы и чайники. Первым делом я умяла яичницу, проткнув желток так, что он растекся по тарелке. Линн смотрела на меня с брезгливым неодобрением.
— Что, не нравится? — спросила я, вытирая губы бумажной салфеткой.
— Обычно так рано я не ем. — Она деликатно отпила чаю и откусила тост.
Стояло чудесное утро. Воробьи дрались под столиком за крошки, белки гонялись друг за другом по ветвям вековых деревьев по обе стороны дорожки парка. Я позволила себе на несколько секунд забыть про Линн. Жевала сытный завтрак и запивала его крепким красноватым чаем.
— Если хотите, я могу отойти, когда придет ваша подруга, — предложила Линн.
— Не трудитесь. Вы ее знаете.
— Что? — Линн удивилась.
Я медлила, наслаждаясь триумфом. Наверное, во мне умер великий фокусник.
— Это Грейс Шиллинг.
И я торжествующе откусила помидор-гриль, потом ломтик бекона.
— Но... — Линн запнулась.
С полным ртом я могла только вопросительно промычать. Стало ясно, что Линн не знает, какой из десятка вопросов задать первым.
— Кто... кто назначил встречу?
— Я.
— А... инспектор Линкс знает?
Я пожала плечами:
— Наверное, доктор Шиллинг ему сказала. Меня это не волнует.
— Но ведь...
— А вот и она.
Доктор Шиллинг вошла в кафе. К этому времени уже несколько столиков было занято — семьи с детьми, пары с воскресными газетами, — поэтому она заметила нас не сразу. Одета она была, как всегда, элегантно, но чуть небрежно, по-выходному. Синие брюки заканчивались повыше щиколоток, черный свитерок с V-образным вырезом открывал белую шею. Грейс была в темных очках.
Наконец высмотрев нас, она подошла, сняла очки, положила их на стол вместе со связкой ключей и, что интересно, пачкой сигарет. Окинула меня взглядом, поморщилась. Потом ее лицо снова приняло невозмутимое выражение, а мне представилось, что меня застали в хлеву, уписывающей за обе щеки свинячью еду.
— Хотите позавтракать? — спросила я.
— Я не завтракаю.
— Обходитесь черным кофе с сигаретой?
— Да, больше ни на что не хватает времени.
Я перевела взгляд на растерянную и перепуганную Линн.
— Принесете доктору Шиллинг кофе? — спросила я.
Линн убежала.
— Хорошо иметь личного секретаря, — усмехнулась я. — Я не прочь. Вы говорили с Линксом?
Она закурила.
— Я известила его, что вы просили меня о встрече.
— И что?
— Он удивился.
Я подчистила корочкой остатки желтка на тарелке.
— Поговорим откровенно? — предложила я.
— Что вы имеете в виду?
— Я видела дело, — сообщила я. — Не все, конечно. Оно попало ко мне необычным путем, поэтому распространяться об этом я не буду.
Она изумилась. Еще бы! К удивлению собеседников я уже начинала привыкать. Глубоко затянувшись сигаретой, она поерзала на стуле. Ей было не по себе. Боялась, что ситуация выйдет из-под контроля? Хорошо бы.
— Зачем же тогда вы меня позвали?
— Хочу задать несколько вопросов. Мне известно, что вы с самого начала врали мне. — Она резко вскинула голову, открыла рот, но не издала ни звука. — Не важно. Мне это уже не интересно. Просто я знаю, что стало с Зоей и Дженнифер. Видела отчеты о вскрытии. Никаких иллюзий у меня не осталось. И вас я прошу об одном — быть со мной откровенной.
Вернулась Линн с кофе.
— Мне уйти? — спросила она.
— Извините, Линн, но вас этот разговор не касается, — заявила я.
Она вспыхнула и пересела за соседний столик. Я продолжала:
— Про всю работу полиции не скажу, не сталкивалась, но в том, что меня не сумеют защитить от убийцы, я ничуть не сомневаюсь. Под вашей защитой уже находились две женщины, и обе погибли.
— Надя, я понимаю, каково вам сейчас, — ответила Грейс, — но все не так просто. В случае с мисс Аратюнян...
— Зоя.
— Да. В этом случае степень угрозы мы оценили слишком поздно. А с миссис Хинтлшем произошло недоразумение...
— Вы имеете в виду арест ее мужа?
— Да, поэтому вы должны понять, что ваша ситуация — особенная.
Я налила себе еще чаю.
— Грейс, вы меня не так поняли. Я не собираюсь подсчитывать очки, подавать в суд или требовать гарантий. Но не оскорбляйте меня, не твердите, что мне не о чем беспокоиться. Я же видела ту служебную записку, где говорится, как следует действовать на месте моего убийства.
Грейс снова закурила.
— Чего вы от меня хотите? — нетерпеливо спросила она.
— Ваших отчетов я не нашла. Может, потому, что в них было сказано что-то неприятное мне. Мне надо
