лагеря.
Присылка царских воевод в Кашлык не достигла цели. Стрельцы погибли почти все поголовно, не приняв участия в борьбе с Кучумом. Казаки лучше перенесли голод и мороз. Но и их отряд заметно поредел. Прибытие подкреплений не облегчило, а осложнило положение русских в Сибири.
Вольный атаман Ермак Тимофеевич дважды не подчинился царской воле. В первый раз он ушел в Сибирь вопреки распоряжению Грозного. Во второй раз он остался во вновь присоединенном крае, невзирая на приказ, полученный из Москвы. Тщетно воевода прельщал атамана обещанием наград, которые ждут его в России. Если бы Ермак жаждал чести и богатств, ему в самом деле стоило бросить все и возможно скорее отправиться в Москву. Царский указ сулил ему жизнь и благоденствие. Но вождь вольных казаков, оставив товарищей, изменил бы себе.
ОСАДА
Голодная зима тянулась бесконечно долго. Измученные люди устали ждать весны. Наконец повеяло теплом и по-весеннему заблестело солнце.
Казаки не теряли времени и при первой же возможности отправились в дальние места за продовольствием. Вскоре в казачий лагерь прибыли первые обозы с рыбой, дичью, кониной.
На Руси казаки жили в нужде и не раз сталкивались с голодом. Нужда научила их скупо расходовать продукты. Товарищество позаботилось о том, чтобы поставить на ноги слабых и больных. Они могли рассчитывать на усиленное питание.
Пополнив запасы дров, казаки первым делом выбрали место для братских могил, прогрели землю и вырыли в промерзшей земле глубокие ямы. Могилы скоро были заполнены до краев, а из заброшенных землянок несли новые трупы. На каждого уцелевшего приходилось по четыре-пять мертвецов. В сибирскую землю легло несколько сот русских людей.
Чтобы сберечь остатки отряда, Ермак старался избегать столкновений с татарами. Он с готовностью откликнулся на мирные предложения, поступившие из стана врага. Казакам надо было во что бы то ни стало выиграть время и дождаться новых подкреплений.
Пленение Маметкула, главного военачальника Сибири, выдвинуло на авансцену визиря Карачу. Лишившись улуса на Тоболе, Карача перенес свои кочевья на Тару. Но тут его стали теснить владетели Казахской орды. Тогда Карача прислал в Кашлык гонцов и просил Ермака оборонить его от недругов. Казаки созвали «круг» и после обсуждения постановили ‹-по приговору всего товарищества» – отпустить к Караче атамана, а с ним 40 человек. Отправка союзного отряда к татарам сопряжена была со смертельным риском. Руководить операцией мог человек, обладавший исключительной отвагой и хладнокровием. Выбор пал на атамана Ивана Кольцо.
Когда вольные казаки собрались на Иргиз, Кольцо был главным соперником Ермака. Казаки, громившие ногайцев и объявленные вне закона, не прочь были сделать главным предводителем похода своего атамана. Но сотни Ермака оказались более многочисленными.
Как бы то ни было, на протяжении всего похода казаки имели двух войсковых атаманов. Недаром с вестью о «сибирском взятии» в Москву выехали два «сеунча»: один – Черкас Александров – представлял Ермака Тимофеевича, другой, Савва Волдыря – Ивана Кольцо. Если бы в ходе экспедиции Ермак был убит или надолго выбыл из строя из-за ран или болезней, его место немедленно занял бы Иван Кольцо.
Взаимные отношения двух вождей были трудным пунктом на протяжении всей экспедиции. Иван Кольцо обладал таким же неукротимым характером, как и Ермак, и его боевые заслуги ценились в волжских станицах ничуть не меньше, чем подвиги Ермака.
В начальный период экспедиции следовавшие один за другим успехи сглаживали соперничество атаманов. Но со времени безуспешного похода на Пелым и гибели стрелецкого отряда экспедиция вступила в полосу неудач. Внутренние трения неизбежно усилились.
Обращение Карачи явилось тем шансом, который охотно использовали и Ермак, и Кольцо. Помощник Ермака охотно принял от «круга» поручение, которое развязывало ему руки и обеспечивало полную самостоятельность действий.
Больше двух лет после объединения на Яике ермаков-цы сражались плечом к плечу с людьми Ивана Кольцо. Теперь они расстались на берегах Иртыша. Время было трудное, и каждый из предводителей постарался удержать при себе своих испытанных соратников. После стрельцов осталось некоторое количество боеприпасов, так что при дележе свинца и пороха не возникло трудностей. С продовольствием дело было сложнее. Ермак не мог выделить Ивану Кольцу много продуктов. Но в том и не было нужды. Татарские гонцы заверили его, что в их кочевьях казакам не придется заботиться о пропитании.
Переговоры вскоре были завершены к обоюдному удовольствию. Приближенные Карачи не скупились на лесть, восхваляя казацких вождей. Казаки же, не искушенные в дипломатии, допустили роковой просчет. Им надлежало затребовать у Карачи заложников и лишь тогда отпустить к нему своих товарищей. Но никто не надоумил их. Доверчивость обернулась бедой.
Карача не прочь был использовать помощь казаков для войны с казахами. Но его планы полностью переменились под влиянием всего, что рассказали ему гонцы.
Поездка в Кашлык убедила советников Карачи в том, что победители Кучума и Маметкула сами стоят на краю гибели, что у Ермака осталась кучка людей, изможденных голодом, и справиться с ними будет легко.
Пока Ермак казался неодолимым противником, Кара-ча мог рассчитывать на то, что с его помощью ему удастся отвоевать себе пастбища у Казахской орды. Когда же обнаружилась слабость казаков, Карача решил обратить свое оружие против них, чтобы изгнать пришельцев прочь из Сибири и вернуть себе старый улус.
Иван Кольцо явился в татарский стан как союзник. Карача устроил пир в его честь и постарался усыпить бдительность русских. Но едва наступила ночь, татары предательски напали на казаков и перебили их всех до единого.
Весть о «победе» Карачи облетела сибирские улусы. Враждебное возбуждение против русских росло день ото -дня. Муллы и шаманы были единодушны в том, что час мщения настал. Татары выслеживали казаков и беспощадно убивали их, где бы они ни появлялись. Не получая подолгу вестей от сборщиков ясака, встревоженный Ермак выслал в «подсмотр» (на разведку) атамана Якова Михайлова с людьми. Но и разведка сгинула без вести.
Вести, приходившие в казачий лагерь, были одна хуже другой. Едва Ермак узнал о гибели отряда Ивана Кольцо, как ему донесли о приближении воинов Карачи.
Весна пришла, но реки еще не вскрылись. Казачьи струги по-прежнему лежали на берегу, перевернутые вверх дном. Люди были настолько слабы после голода, что Ермаку нечего было и думать о наступлении. После обсуждения дел на «круге» атаман велел перенести больных и доставить припасы на вершину крутого яра в Кашлык. Для поредевшего отряда места в ханской столице оказалось достаточно.
Настал великий пост, когда отряды Карачи окружили Кашлык плотным кольцом. Сам визирь, остерегаясь казаков, разбил свою ставку в трех верстах от столицы, на Саусканском мысу. Татары зорко следили за тем, чтобы никто из союзных Ермаку хантских и мансийских князьков не проник в Кашлык и не провез туда продовольствия. Их замыслы были очевидны. Страшась казацких пуль, враги не пытались штурмовать неприступное городище. Они терпеливо ждали, когда у Ермака иссякнут собранные продукты и голод покончит с темп, кто еще держался на ногах.
Весна окончательно вступила в свои права. Теплое апрельское солнце растопило снега. На проталинах зазеленела трава. Скозь тонкий слой талого снега пробились первые цветы. Лесные рощи огласились птичьим гомоном. Река вздулась, приподняла рыхлый лед и принялась крушить его, точно яичную скорлупу. На речных поворотах взломанный лед наползал на берег, выворачивая с корнем деревья и пни.
Вскоре внизу, под яром, заблестела водная гладь реки. Спуск к воде был коротким. Но казаки не могли воспользоваться им. Татары пробили днища у стругов, оставшихся поодаль от Кашлыка. Другие суда пришли
