пожарные насосы и дать давление в главную магистраль. С недоумением ветеран огневых баталий увидел, что коридор нижней палубы также объят пламенем. Это противоречило здравому смыслу, противоречило профессиональному опыту пожарных дел мастера Кемпфа. Огонь всегда распространяется снизу вверх, а здесь, на корабле, он почти мгновенно устремился вниз...
'Я всю жизнь тушил пожары, но такого еще не видел! Огонь идет вниз... дым необычный', - подумал пожарный и вспомнил одну из своих последних схваток с заклятым врагом на химическом заводе в Бруклине семь лет назад.
Прошли минуты. Царившая на 'Морро Касл' ночная тишина вдруг нарушилась душераздирающими криками. Люди, задыхаясь от дыма, выскакивали в коридоры, натыкались друг на друга, падали и безумели от ужаса. Тем временем обитатели кают, куда дым не дошел, еще спали. А когда по всем палубам лайнера раздались сигналы пожарной тревоги, было уже поздно - коридоры и проходы охватило пламя. Выход из кают был отрезан огневой завесой. Для большинства пассажиров, которые не прожили на корабле и недели, помещения лайнера с множеством дверей, проходов и трапов были лабиринтом Древнего Крита. Именно поэтому все, кто успел покинуть свои каюты, невольно оказались в салонах, окна и иллюминаторы которых выходили на носовую часть лайнера.
Огонь продолжал преследовать тех, кто оказался загнанным в салоны палуб 'А', 'В' и 'С'. Единственный шанс спастись - это разбить окна и выпрыгнуть на палубу перед надстройкой корабля. И люди разбивали стульями толстые стекла квадратных иллюминаторов салонов, прыгали вниз на палубу. Ломая себе ноги и руки, они корчились от боли, стонали, ругались... Следующие падали на них. Но это, казалось, было лучше, чем сгореть заживо в бушующем пламени... Таким образом, почти все передние иллюминаторы были выбиты. 'Морро Касл' продолжал мчаться двадцатиузловым ходом. Продольные коридоры обоих бортов лайнера теперь уже походили на испытательную аэродинамическую трубу. Через 20 минут после начала пожара пламя гудело по всему лайнеру, словно вырываясь из сопла паяльной лампы.
Джон Кемпф, так и не пробившись сквозь огонь к машинному отделению, отрешенно взирал на происходящее. Он понял, что судно обречено...
Катастрофа.
К сожалению, этого не понимали ни на ходовом мостике, ни в машинном отделении. По непонятным причинам хваленая система определения очагов пожара и автоматическая система тушения огня не сработали. Хотя капитан Уормс был тотчас оповещен о пожаре, он не мог себе представить, что может произойти нечто серьезное. Он думал о предстоящих трудностях швартовки в тесной гавани Нью-Йорка и был уверен, что пожар будет ликвидирован.
Первые полчаса пожара Уормс находился в состоянии какого-то странного оцепенения, и лишь выход из строя авторулевого отрезвил его. Только сейчас он догадался изменить курс судна и отвернуть от ветра.
В судебном отчете по делу о пожаре на 'Морро Касл', которое позже слушалось в Нью-Йорке, отмечалось, что поведение капитана Уормса и его помощников напоминало игру трагедийных актеров, создававших своими действиями панику и замешательство. Было странным и то, что вызванный по телефону из своей каюты старший механик Эббот на мостик не явился. Не видели его и в машинном отделении. Оказалось, что он в эти минуты организовал спуск спасательной шлюпки с правого борта. В ней его (хотя и со сломанной рукой) и увидели журналисты, когда через несколько часов шлюпка достигла берега.
Вызванный капитаном боцман лайнера еще не протрезвел после попойки в Гаване, едва держался на ногах, не понимая, что творится вокруг.
По непонятным причинам Уормс никого не выделил из своих помощников для руководства тушением пожара. Огонь пытались погасить сами пассажиры. В панике они раскатывали шланги, открывали гидранты и лили воду в дым. Но огонь наступал - людям приходилось искать спасения. Таким образом, оказались открытыми почти все гидранты, и хотя механики уже включили насосы, давления в главной пожарной магистрали почти не было. Тушить пожар было нечем.
А тем временем Уормс машинным телеграфом передавал механикам команды. Согласно заведенному порядку их заносили в машинный журнал так же, как это делают и теперь.
Выписка из журнала машинного отделения 'Морро Касл' показывает, что буквально 'вытворял' капитан Уормс:
3. 10. 'Полный вперед правой' (машиной).
3. 10, 5. 'Малый вперед правой'.
3. 13. 'Полный вперед правой, левая - стоп'.
3. 14. 'Полный вперед левой'.
3. 18. 'Полный назад правой'.
3. 19. 'Полный вперед правой'.
3. 19, 5. 'Средний вперед левой'.
3. 21. 'Средний назад правой'.
В течение десяти минут 'Морро Касл' беспрестанно менял курс, описывал зигзаги, выходил на циркуляцию, крутился на месте... и ветер превратил пожар в гигантский бушующий костер.
После последней команды ('Средний назад правой') механики остановили установки: встали дизель- генераторы, лайнер погрузился в темноту... Машинное отделение наполнилось дымом. Там уже невозможно было оставаться. Механики, мотористы, электрики и смазчики покинули свои посты. Но немногим из них удалось найти спасение на верхних палубах судна. Позже один из мотористов лайнера 'Морро Касл' сообщал: 'Я, сменившись в полночь с вахты, прилег на диван в дежурной каюте младших механиков. Меня разбудили крики о помощи. Проснувшись, я почувствовал в каюте дым. Я открыл дверь и увидел, что все кругом горит. Три раза я пытался подняться наверх по трапу, и три раза меня стаскивали за ноги те, кто, как звери, дрались в узком проходе, ведущем на шлюпочную палубу. С левого борта пламя бушевало, по-моему, сильнее. Там почему-то оказалось много женщин. Я видел, как они погибали в огне. Пробраться к ним не было никакой возможности из-за страшного жара от огня...'
'Моя рация уже дымится...'
Как только по судну раздался сигнал пожарной тревоги, третий радист лайнера Чарлз Мики прибежал в каюту начальника судовой радиостанции Джорджа Роджерса и его помощника Джорджа Алагна. Оба они крепко спали. Услышав сообщение о пожаре, Роджерс спокойным, твердым голосом произнес:
- Немедленно возвращайтесь на свой пост! Я сейчас оденусь и приду.
Второго радиста он послал на мостик узнать капитанское решение по поводу подачи в эфир сигнала бедствия Издавна на море подача SOS - прерогатива капитана, и только он один имеет на это право.
Роджерс сел к передатчику и включил усиление. Минуты через три в радиорубку вбежал Алагна:
- Они там на мостике как с ума посходили! Суетятся, и никто не хочет меня слушать!
Роджерс включил приемник. Четкая морзянка парохода 'Андреа Лакенбак' запрашивала береговую станцию:
'Вы что-нибудь знаете о горящем судне у маяка 'Скотланд'?'
Последовал ответ: 'Нет. Ничего не слышали'.
Роджерс положил руку на ключ и простучал: 'Да, это горит 'Морро Касл'. Я ожидаю приказа с мостика -дать SOS'.
Но приказа все не было. Алагна второй раз побежал к капитану. Роджерс, не дожидаясь его возвращения, в 3 часа 15 минут, чтобы 'очистить эфир', послал сигнал экстренного сообщения CQ и KYOV - радиопозывные 'Морро Касл'.
Через 4 минуты после этого рация обесточилась и на судне погас свет - это дизель-генераторы прекратили свою работу.
Роджерс, не теряя ни минуты, включил аварийный передатчик и приказал помощнику:
- Снова беги на мостик и не возвращайся без разрешения на SOS!!
- Возьму-ка я свою фуражку, - сказал второй радист, - а то Уормс в трансе и, должно быть, забыл, кто я есть на этом лайнере.
Пламя уже окружало радиорубку, приближаясь к ходовому мостику, окутанному дымом. Задыхаясь от кашля, Алагна кричал на ухо Уормсу:
- Капитан! Послушайте! Что же насчет SOS? Роджерс там уже погибает. Радиорубка горит! Он долго не продержится! Что нам делать?
