— Так и оставь это занятие.
— Эх, если бы Эйхо повидать, хоть ненадолго… Я все время как полоумный хожу.
— Храни тебя Господь, Питер. Как будет на воскресенье выходной, давай вместе съездим к Розмэй, вывезем ее куда-нибудь на свежий воздух. Уж порядком времени прошло, как я ее видела.
— Думаю, что не смогу, мам. Мне… кхм… надо в Уэстчестер съездить, поговорить кое с кем.
— Полицейские дела, да?
Питер покачал головой.
— Ее зовут Ван Лайер. Когда-то она позировала Джону Рэнсому.
7
Дом Ван Лайер был копией — точной копией, если верить информации на сайте, посвященном описаниям самых красивых зданий округа Уэстчестер, — жилого строения английского лендлорда XVI века. Все, что Питер успел разглядеть внутри дома через приоткрытую дверь, — черный пол и темная обшивка стен.
Питер обратился к прислужнику, который отозвался на его звонок:
— Мне хотелось бы поговорить с миссис Ван Лайер.
Прислужник, пожилой негр с покрытым старческими пятнами лицом, из-за чего он походил на леопарда, выдал:
— Никакой миссис Ван Лайер в этом доме нет.
Питер вручил ему свою карточку.
— Анна Ван Лайер. Я из полицейского управления Нью-Йорка.
Прислужник пристально посмотрел на гостя, возможно, надеясь, что если разглядывать подольше, то пришелец сам исчезнет с порога и можно будет снова пойти подремать.
— Что у вас за дело, мистер следователь? Мисс Анна вряд ли расположена принимать кого-либо.
— Хотелось бы задать ей несколько вопросов.
Они еще поиграли в детскую игру «кто кого переждет». Наконец прислужник нехотя вытащил из кармана фартука, надетого поверх воскресного костюма, портативную рацию и попробовал связаться с хозяйкой. Негр насупил брови.
— Видать, отложила свою рацию да и позабыла про нее, — заворчал он. — Ладно, скорее всего в это время дня вы отыщете мисс Анну в теплице. Только не думаю, что она станет говорить с вами, будь вы из полиции или не из полиции.
— Где теплица?
— Обойдите дом и ступайте к пруду — мимо не пройдете. Как увидите мисс Анну, скажите, что я изо всех сил оберегал ее покой, чтобы она потом на меня не злилась.
Питер пробирался к теплице сквозь шквал пожухлых коричневых листьев с пляжа, взметенных послеполуденным ветром. В наклонной длинной крыше теплицы отражались гонимые ветром облака. Внутри сквозь морось, сыпавшую из шедших поверху труб, была видна женщина. Анна Ван Лайер, решил Питер. На ней были перчатки едва не до локтей и садовая шляпа с загнутыми полями, которая вместе с моросью, окутывающей побеги диковинных растений, почти целиком скрывала ее лицо. Она работала возле скамейки с цветочными горшками в рассеянном солнечном свете.
— Мисс Ван Лайер?
Женщина сжалась при звуках незнакомого голоса, но не оглянулась. Одета она была в тесный непривлекательный рыжеватый комбинезон.
— Да? Кто это? — Судя по тону, ее не интересовало, кто пришел. — По какому праву вы врываетесь ко мне?
— Меня зовут Питер О'Нилл. Из полицейского управления Нью-Йорка.
Питер сделал несколько шагов навстречу ей по выложенной гравием дорожке. Быстрым движением головы она остановила его:
— Стойте где стоите. Из полиции?
— Я хотел удостоверение показать.
— Что все это значит?
Питер показал ей жетон.
— Джон Леланд Рэнсом.
Она выронила из правой руки трезубую вилку на скамью и оперлась о нее, словно дыхание перехватило. К Питеру она стояла спиной. От сухих листьев, скользивших по стеклянной крыше теплицы, внутри крутился калейдоскоп теней. Питер отер пот со лба и вновь пошел к ней.
— Вы позировали Рэнсому.
— И что? Кто вам сказал?
— Он и сказал.
Она все еще вела себя скованно, хотя после его слов Анна Ван Лайер, похоже, взволновалась.
— Так вы знаете Джона? Видели его?
— Да.
— Когда?
— Пару месяцев назад. — Питер одолел разделяющее их пространство. Анна, стрельнув в него еще раз глазами, словно застенчивая девочка, прикрыла рукой в перчатке половину лица, хотя, пожалуй, вид гостя ее больше не тревожил.
— Как поживает Джон? — Голос ее неожиданно сделался сочным от наполнивших его чувств. — Он… вспоминал меня?
— Что было, то было, — успокаивающе произнес Питер и решился спросить: — Вы все еще любите Рэнсома?
Анна вздрогнула всем телом, закрылась перчаткой, съежилась, будто он бросил в нее камнем.
— Что Джон сказал обо мне? Прошу вас!
Понимая, что задел за живое, Питер взялся утешать:
— Сказал, что год, который провел с вами, был одним из счастливейших в его жизни.
И все же, когда через несколько мгновений Анна принялась тихонько всхлипывать, Питер почувствовал жалость к ней. Подойдя еще ближе, он тронул ее за руку.
— Не надо, — попросила она. — Просто уйдите.
— Анна, сколько прошло с тех пор, как вы видели его в последний раз?
— Полтора года, — ответила та печально.
— Еще он сказал… так ему казалось… что вы были очень счастливы.
Анна Ван Лайер от удивления открыла рот. Потом ее затрясло от смеха, будто она более жестокой шутки в жизни не слышала. Внезапно женщина повернулась к Питеру и, стащив с головы садовую шляпу, уставилась на него немигающим взглядом.
Питеру вдруг показалось, будто кто-то резко и сильно вмазал ему прямо в солнечное сплетение.
Обращенное к нему когда-то прекрасное лицо было ужасно. Анну кто-то варварски исполосовал ножом. Видно было, что делались попытки подправить причиненный ущерб, но пластические хирурги смогли только то, что в их силах. Восстановить перерезанные нервы не под силу никакому хирургу, даже самому талантливому. Вот и скособочило у женщины рот в одну сторону. Левый глаз у нее не видел, затянулся светлой пленкой муки.
— Кто это вас так? Рэнсом?
Потрясенная Анна отшатнулась от Питера:
— Что? Джон?! Да как вы подумать могли такое! Я так и не увидела, кто напал на меня. Это произошло прямо на улице, в Ист-Виллидже. Может, грабитель. Но я ведь не сопротивлялась, тогда зачем же он… зачем?!
— Полиция.
— Так его и не нашла. — Она в упор смотрела на Питера, а сквозь него — в прошлое. — Или вы
