в ход расческу. Остановился у двери, глубоко вдохнул и вышел в коридор, ведущий в главный вестибюль фонда. Там он нашел регистратора и пожилого мужчину, который сидел на большом мягком диване.
— Мистер Коуви? — обратился к нему доктор.
Мужчина поставил на столик чашку кофе, полученную от регистратора, и они обменялись рукопожатиями.
— Доктор Фарли?
— Пройдемте в мой кабинет.
Они поговорили о погоде, пока шли по узкому коридору. Иногда пациенты заводили разговор о спорте, родственниках, картинах, что висели на стенах.
Случалось, так нервничали, что не произносили ни слова.
В кабинете Фарли указал на кресло, а сам сел за массивный стол. На Коуви этот стол впечатления не произвел, поэтому Фарли удивился. Богачом Коуви не выглядел: костюм из обычного магазина, полоски галстука не гармонировали с полосками рубашки. Однако директор фонда «Лотос» достаточно общался с богатыми людьми, чтобы знать, что самые богатые зачастую ездят на «тойотах» с гибридным, газово- бензиновым, двигателем, чтобы экономить на стоимости горючего, и носят пыльники, пока они не протрутся до дыр.
Фарли налил кофе в две чашки, одну предложил Коуви.
— Как я и говорил вам вчера по телефону, я мало что знаю о состоянии вашего сердца. Ваш кардиолог — Дженнифер Ленсдаун, так?
— Совершенно верно.
— И вас консультируют в Центре поддержки кардиологических больных?
Коуви нахмурился.
— Консультировали.
— Теперь нет?
— Возникла проблема с медсестрой, которую они мне прислали. Я еще не решил, вернусь ли к ним. Но это совсем другая история.
— Что ж, мы думаем, вы могли бы стать достойным кандидатом для нашего фонда. В некоторых случаях мы предлагаем нашим пациентам специальную программу.
— В каких случаях?
— Если состояние тяжелое.
— «Лотос» — фонд альтернативного лечения, — процитировал Коуви. — Поправьте меня, если я не прав, но я не думаю, что женьшень и акупунктура помогут, если болезнь сердца зашла слишком далеко.
— Это не по нашей части. — Фарли пристально смотрел на него. — Вы бизнесмен, сэр?
— Был им. Полвека.
— В какой области?
— Производство. Потом венчурный капитал.
— Тогда, как я понимаю, вы бы хотели сразу перейти к делу.
— Вы понимаете правильно.
— Что ж, позвольте задать вам вопрос, мистер Коуви. Хотели бы вы жить вечно?
— Как это?
Фарли научился не только чистить ботинки, произносить слова, содержащие более четырех слогов, но и играть со своими пациентами как кошка с мышкой. Знал, как разжечь их любопытство.
— Я бы хотел рассказать вам о фонде. Но сначала попрошу вас подписать вот этот документ. — Он открыл ящик стола и передал бумагу Коуви.
Тот быстро просмотрел текст.
— Договор о неразглашении.
— Это стандартная процедура.
— Знаю, — кивнул старик. — Я их наподписывался. Почему вы хотите, чтобы я его подписал?
— Чтобы вы не сделали достоянием публики то, что я собираюсь вам рассказать.
Его слова заинтриговали старика, Фарли это видел, пусть тот и пытался это скрыть.
— Если вы не хотите ставить свою подпись, я вас пойму. Но тогда, боюсь, мы не сможем продолжить разговор.
Коуви еще раз прочитал текст.
— Ручка есть?
Фарли протянул ему «Монблан». Тяжелую ручку Коуви взял со смешком, показывая, что не нравятся ему такие нагрузки. Расписался, вернул ручку и документ.
Бумагу Фарли тут же убрал в стол.
— Доктор Ленсдаун — хорошая добрая женщина. И она сделает все, на что способна наука, чтобы подлатать ваше сердце и дать вам еще несколько лет жизни. Но медицинская наука не всесильна. В конце концов, мистер Коуви, мы все умрем. Вы, я, дети, которые рождаются в эту самую минуту. Святые и грешники… нам всем суждено умереть.
— У вас интересный подход, доктор. Вы так подбадриваете всех ваших пациентов?
Доктор Фарли улыбнулся:
— В наши дни мы много чего слышим о старении.
— Нельзя включить телевизор, чтобы не услышать об этом.
— И о людях, которые пытаются навсегда остаться молодыми.
— Навсегда — это интересно. Продолжайте.
— Мистер Коуви, вы слышали о правиле Хейфлика?
— Нет. Никогда.
— Названо в честь человека, который открыл, что человеческие клетки могут репродуцироваться ограниченное число раз. Сначала репродукция идеальная. Но через какое-то время они не могут поддерживать прежний уровень контроля качества. Поэтому вновь вырабатываемые клетки становятся менее эффективными.
— Почему?
А Коуви, отметил Фарли, парень ушлый. Большинство людей, которым он читал эту лекцию, лишь кивали с глупой улыбкой на лице. На этот раз пришлось продолжить.
— Есть важная цепочка в ДНК, которая уменьшается с каждым воспроизводством клетки. Когда она становится слишком короткой, клетка сходит с ума и не может репродуцироваться должным образом. Иногда этот процесс полностью прекращается.
— В принципе я понимаю, о чем вы говорите. Но попрошу не налегать на биологию. В этом я не силен.
— Разумеется, мистер Коуви. Есть несколько способов обойти правило Хейфлика. В будущем станет возможно увеличить продолжительность жизни на десятки, может, даже сотни лет.
— Но не навсегда.
— Совершенно верно.
— Так давайте ближе к делу.
— Мы никогда не сможем создать человеческое тело, которое сможет прожить несколько сотен лет. Законы физики и природа этого не разрешают. А если бы и смогли, не следует забывать, что случаются болезни и несчастные случаи, которые укорачивают жизнь.
— Ваше повествование все веселее и веселее.
— Доктор Ленсдаун сделает для вас все возможное, чем располагает современная медицина, и Центр поддержки кардиологических больных окажет вам всестороннюю помощь.
— Тут все зависит от медсестры, — пробормотал Коуви. — Продолжайте.
— И вы сможете прожить еще пять, может, и пятнадцать лет… Или вы можете рассмотреть нашу программу. — Фарли протянул Коуви визитную карточку и указал на логотип фонда «Лотос» — золотой цветок. — Вы знаете, что означает лотос в мифологии?
— Понятия не имею.
— Бессмертие.
— Такое возможно?
