Майор затаился за большим платяным шкафом и прислушался. Но напрягаться не пришлось. Голоса звучали вполне отчетливо.
Один из них принадлежал профессору. Второй – человеку, имевшему служебное удостоверение на имя Бориса Игоревича Тубальцева.
– Добрый вечер, профессор! – громко произнес столичный полковник.
– Добрый вечер! – после небольшой паузы отозвался Вулканов.
– Мы за вами! Собирайтесь! Так складываются обстоятельства, что вы должны срочно покинуть ваш дом.
– Что значит – покинуть? – в голосе профессора послышалось удивление.
– Это значит, что мы получили очень серьезную информацию, – ответил гость. – Вас собираются похитить. Возможно, именно в эту ночь. Рисковать вами мы не можем ни при каких обстоятельствах. Поэтому, принято решение переправить вас в безопасное место. Вот так обстоят дела, профессор. Так что, собирайтесь.
– Но, позвольте, кому нужно меня похищать?
– Э-э-э, профессор! Вы даже не представляете, сколько в мире мерзавцев, готовых на все! Так что, прошу вас, не будем терять времени! Собирайтесь!
– Но, позвольте… – попытался возразить Вулканов.
– Впрочем, вам не нужно тратить время на сборы, – прервал его Борис Игоревич. – Там, куда мы вас переправим, есть все необходимое! Зубная щетка, разумеется, тоже! Роскоши не обещаю, но среднеевропейский комфорт гарантирую! Поднимайтесь, профессор!
Майор понял, что пора вмешиваться.
Он выбрался из-за шкафа и вошел в кабинет.
Кроме Тубальцева и продолжающего сидеть в кресле профессора, там находились еще двое крепких молодых людей.
– Сосед? – устремил на него ясный взгляд Тубальцев. – Профессор сейчас очень занят. Извините нас и зайдите, пожалуйста, в другой раз.
– Я – не сосед, – сказал Ефим. – Я – офицер службы безопасности и отвечаю за профессора Вулканова.
Ефим вытащил из кармана свое служебное удостоверение. Но отдавать не стал, раскрыл и поднес к лицу Бориса Игоревича.
Тубальцев внимательно рассматривал внутренность красной книжечки.
– Ну, ясно! – наконец, произнес он. – Я почему-то так сразу и подумал.
– А я могу взглянуть на ваши документы? – спросил Ефим.
– Разумеется, коллега, – ответил гость.
Он раскрыл удостоверение, такое же бордовое, с тисненым гербом, как и у самого Мимикьянова, и, также, как и Ефим, держа в собственной ладони, показал майору.
Это было штатное удостоверение работника органов безопасности. На первый взгляд не вызывающее сомнений. Все в нем было в порядке. И надписи и фотография и водяные узоры на гознаковской бумаге.
Только вот со специальными знаками скрытой идентификации все было совсем не в порядке. В предъявленном Мимикьянову удостоверении имелись два специальных знака – точка в названии службы под заглавной буквой и размытый завиток узора слева. Но это были знаки, действовавшие в удостоверениях, срок действия которых закончился тридцать первого декабря прошлого года. В действующих удостоверениях, эти знаки были другими. Конечно, о данных изменениях не мог знать находящийся на пенсии профессор. Но майор-то об этом знал.
Стоящий перед ним человек не был офицером службы безопасности. Это был самозванец.
Майор смотрел в раскрытое удостоверение и лихорадочно соображал:
Допускать, чтобы мнимый полковник увез с собой профессора, нельзя ни при каких условиях. Ищи потом ветра в поле. Даже, если после их отъезда удастся быстро связаться с дежурным по управлению. Ну, допустим, потом удастся их засечь, но освобождение человека, находящегося в руках преступников – дело, ой, какое опасное! Прежде всего, как раз для человека, которого освобождают. Да, к тому же, еще оставит ли Борис Игоревич его самого в дееспособном состоянии после того, как вместе с профессором покинет дом. Скорее всего, нет. Как-нибудь выведут из строя. Допустим, приложат рукояткой пистолета по башке и отдыхай лежа, смотри цветные картинки. Что же делать?
Майор искал выход из дрянной ситуации и не находил.
– Да, все в порядке, – сказал он, отводя взгляд от удостоверения. – Но все же, товарищ полковник, хочу сказать вам, что никакие перемещения профессора Вулканова без моего разрешения или разрешения моего руководства не возможны. Предлагаю, отложить вопрос с перебазированием Леонида Ивановича до завтра.
– Нет, не ясно. Свяжитесь с моим руководством сейчас. Вам ведь известны наши оперативные номера? Или мне связаться самому?
– Не надо майор! – жестко выговорил Борис Игоревич. – Не надо указывать, что мне делать! У нас имеются сведения, что у вас в областном аппарате есть предатель. Именно поэтому операцию по перемещению профессора из поселка в безопасное место и вынужден был взять на себя главк. Если мы свяжемся сейчас с вашим руководством, то вполне возможна утечка информации к террористам. Это поставит под угрозу безопасность, а, возможно, и жизнь профессора. Вот так-то, майор! Теперь-то, надеюсь, вы перестанете строить из себя тупого исполнителя, и держаться за инструкцию, как ребенок за мамкину юбку.
– И все-таки, без санкции моего прямого руководства я разрешить перемещение профессора не могу! – не оставляющим сомнения голосом произнес Мимикьянов.
Тубальцев помолчал, вытянул губы трубочкой и бросил взгляд на одного из своих помощников.
Тот ловким движением выхватил пистолет из оперативной кобуры и направил Мимикьянову в живот. Это был профессионал, дважды пострадавший в кафе «Наука». Следы мороженого на нем исчезли, а вот жажда реванша в глазах присутствовала.
– Обыскать! – скомандовал Тубальцев.
К Ефиму подскочил второй сотрудник.
Он профессионально проверил майора и доложил:
– Оружия нет!
Борис Игоревич кивнул.
– Лицом к стене! – приказал жаждущий реванша.
Майор стоял на месте. Он прокручивал в голове варианты силовой схватки. И понимал: не проходит. Противники – профессионалы. Пострадавший от Есаулова неудачник теперь по-настоящему собран и ловит каждое его движение. Напарник внимательно наблюдает с противоположной стороны. Да и сам Тубальцев незаметно принял боевую стойку. Нет, никакой силовой вариант не проходит.
– Ну! Я два раза не повторяю! – прошипел жаждущий реванша и с удовольствием ткнул Мимикьянова пистолетным стволом под ребро.
Майор повернулся и сделал шаг к стене.
Рассматривая гравюру с изображением соснового бора, висящую перед носом, Ефим констатировал, что ситуация стала совсем плохой.
Как выйти из нее, он не знал.
34. Сколько стоит майор Мимикьянов?
– Ба-ба-ба! Кого я вижу! Боря! Левченко! – неожиданно услышал Ефим у себя за спиной знакомый голос.
Он повернул голову. В дверях профессорского кабинета стоял Артур Акраконов. Артур Валентинович улыбался. Улыбка как будто выталкивала его тяжелый боксерский подбородок вперед.
