Коля подошел и осторожно тронул торчащее стоймя голенище. Ничего не случилось.
Сразу осмелев, Коля приподнял его и осмотрел.
– Сапог, как сапог. – сказал он. – Кожаный. Только старый совсем. Кожа задубела, совсем, как жесть.
– А почему они здесь стоят? – спросила Соня. – Почему, Аркаша?
– Поставил кто-то, вот и стоят… – буркнул Аркадий. – Думаешь, мы одни тут ходим?
– А кто еще? – прижалась к нему трепещущим телом спутница.
– Мало ли… Постоянные жители! – брякнул Стеклов.
– Ка-а-кие? – совсем влипла в него Соня.
– Страшные! – заверил он. – Да, шучу я, не бойся! – поправился он, поняв, что еще чуть-чуть, и Соня упадет в обморок. Тогда ее придется нести на руках. – Ну, поставил их здесь сушиться какой-нибудь казак лет сто назад, да и забыл… На войну уехал. А они себе и стоят… В этой части тоннеля песок. Сухо!… Кожа и сохранилась! Коля, бросай сапоги, идти надо!
Они снова двинулись по подземной улице. Как показалось, шли невероятно долго. Их сопровождала пугающая пляска неясных теней, рожденных светильником идущего позади всех Паши Папаса.
И вдруг оказались в тупике.
Иван Алексеевич повозил фонарным лучом по стенам и в одной из них обнаружился узкий проход, почти щель. Вслед за Кальварским подземные путешественники один за другим протиснулись между стенами и оказались на просторной площадке, прямо перед ступенями, ведущими вверх.
Они остановились.
И тут же всем показалось, что где-то совсем близко за их спинами невнятно забормотали чьи-то злобные голоса. Но, может быть, это просто отдавалось в барабанных перепонках неровное биение их собственных сердец.
Перепрыгивая через ступени, они начали подниматься и вскоре достигли бетонной площадки перед дверью. В центре железной двери было укреплено колесо запорного механизма.
Вид у двери был уже довольно современный. Она вполне могла быть дверью, например, какого-нибудь бомбоубежища.
– Открывайте! – приказал Кальварский.
Папас с радостью бросился на круглый железный бублик, захватил его своими лапами, с натугой покрутил, и дверь медленно поехала внутрь.
Высоко поднимая ноги, они перешагнули через мощную балку порога и оказались в хорошо знакомом мире. Перед ними лежало длинное помещение, уставленное стеллажами с разноцветными консервными банками, пластиковыми пакетами и большими бумажными мешками.
Этот просторный зал и был подвалом торгового заведения нэпманши Брусницыной, а ныне – склад магазина «Отборные продукты и вина», принадлежащего Косте Шторму.
Таясь друг от друга, они вздохнули с облегчением.
Паша тщательно прикрыл за собой дверь. До упора закрутил такой же, как и внутри, штурвальный замок. Пошарил по подвалу глазами, нашел запасную решетчатую ферму от сборных металлических стеллажей и законтрил ей колесо запора. Подумал и, на всякий случай, бросил на дверь несколько мешков с сахарным песком.
Пройдя между стеллажами, они увидели лестницу, ведущую наверх. Держась за ее кованое в позапрошлом веке ограждение, подземные путешественники поднялись и оказались перед запертой дверью склада. Обитая железом дверь была заперта снаружи.
Друзья стояли перед новой преградой, когда им послышалось, что снизу из подземелья, раздаются то ли глухие удары, то ли вздохи какого-то гигантского существа.
Паша отступил на два шага, собираясь всем своим весом обрушиться на последнее препятствие. Но его остановил Коля Саяпин.
Он показал на дверные петли. Вместе с Пашей они, держась напряженными пальцами за края, аккуратно приподняли дверь и сняли с толстых кованых штырей, на которых она висела.
Перед ними открылся длинный служебный коридор, освещенный слабыми дежурными лампочками. Беглецы быстро прошли по нему и беспрепятственно открыли обитую дорогим ореховым шпоном дверь в залитый светом торговый зал.
На их лицах непроизвольно выступили улыбки.
Путешествие по подземному городу закончилось. Благополучно.
Магазин Кости Шторма работал круглосуточно, но в этот ночной час в нем никого не было. Сонная продавщица и охранник в камуфляже о чем-то вяло беседовали у входной двери.
Невольные экскурсанты неспешно проследовали между стеллажами и направилась к двери.
Заметив взявшуюся неизвестно откуда компанию, продавщица замерла на полуслове, а немолодой охранник начал медленно приподниматься с мягкого стула.
– Вы кто? Откуда? – озадаченно спросил он. – Паша, это ты, что ли? – узнал военный отставник своего коллегу.
– Здорово, Миша! – кивнул ему Павел Сергеевич.
– Соня? – растерянно пробормотал охранник, рассмотрев медсестру.
– Я. – ответила женщина. – Ты не пугайся, дядя Миша! Мы из подземного города к вам в подвал вышли. Так уж получилось!
Аркадий открыл стеклянную дверь, и компания, один за другим, минуя остолбеневшего охранника и испуганную продавщицу, вышла из празднично освещенного универсама в ночь.
В ночи их уже ждали.
33. Южные Балканы. Апрель
Весна хороша во всех частях света.
На юге Балкан она особенно хороша в апреле.
Вокруг – ласковое тепло. Еще нет изнуряющей летней жары, но холодная зимняя сырость уже забыта. До прояснившегося горизонта совсем близко, стоит лишь протянуть руку и можно пощупать его тонкую нить.
Не случайно объездившие весь мир и умеющие ценить жизнь чиновники Международного агентства по контролю за производством энергии – МАКПЭ и Специализированной организации ООН по вопросам образования, науки и культуры – ЮНЕСКО именно в это время решили провести в Греции международный семинар, посвященный тенденциям развития современного естествознания.
Аркадий и Алан встретились там незадолго до того, как европейская жизнь Джеймса Дина закончилась, и он вновь превратился в Аркадия Стеклова.
Они приехали на семинар независимо друг от друга, и неожиданно столкнулись в холле Афинского «Шератона». Здесь были заказаны номера для участников и гостей семинара. Они обрадовано поспешили навстречу друг другу и с искренним удовольствием пожали руки.
Семинар, как это обычно бывает, зевал во время официальных заседаний и оживленно жужжал, в барах самого отеля, и в кафейнях прилегающих улицах. Приехавшие сюда из двух десятков Европейских стран, Соединенных Штатов и Канады исследователи пытались понять, что в обозримом будущем может родить всепланетный монстр, именуемый – Современная Наука.
Как всегда, приходили к выводу, что наука принесет много полезного для человечества, некоторое увеличение загрязнения окружающей среды и небольшое повышение уровня стресса у жителей развитых стран. Впрочем, при увеличении финансирования соответствующих исследований, неприятных последствий удастся в значительной степени избежать. Все было, как обычно.
Проскучав два дня на заседаниях, Джеймс Дин добросовестно потратил целый вечер на то, чтобы просмотреть предоставленные в письменном виде и на электронных носителях предполагаемые выступления участников.
Ничего хоть сколько-нибудь интересного для себя он там не обнаружил. Ни намека, на то, что искал.
На очередное бесполезное заседание он решил не ходить. А вместо этого отправиться на море, в окрестности афинского порта Пирей, где у него после предыдущих посещений Греции был облюбован уютный рыбный ресторанчик.
