вы нашли?
Серена вкратце рассказала ему о гибели Питера Хейла, о машине Лоренса Басби, обнаруженной ими на автостоянке в пригороде, на Мидоуз-молл.
– Чек мы обнаружили в ней, под водительским сиденьем.
– Кто украл автомобиль, вам не известно?
Серена покачала головой.
– Печально. Вероятно, наезд – случайность, но какая-то во всем этом странность все-таки есть. Чек выдали в небольшом магазине, расположенном в пяти милях отсюда. Ровно через два часа после того, как продали эти булочки и воду, в своем доме была убита пожилая женщина. А вскоре наш чек обнаруживается в угнанной машине, сбившей мальчугана в Лас-Вегасе. Не нравятся мне подобные совпадения.
– Мне тоже, – вздохнула Серена. – Ну а здесь-то что, собственно, произошло?
Уоллинг потрогал усики, снял шляпу, тщательно пригладил седеющие волосы.
– Зверское убийство. Такие у нас случаются крайне редко. Альберт Форд вернулся домой после гольфа и обнаружил входную дверь открытой, а жену – лежащей в холле истекающей кровью. Мы полагаем, что, как только она открыла дверь, убийца вошел и сразу полоснул ей ножом по горлу. Рана ужасающая.
– Мотив?
– Даже представить не могу, – признался Уоллинг. – Из дома ничего не исчезло. Похоже, убийца даже не проходил внутрь. – Он обвел рукой малообитаемый пейзаж. – Видишь? Тут почти никто не живет. За полем дорога кончается. Мы опросили всех, но никто ничего подозрительного не заметил.
– А кем была та женщина?
– Солью земли. И она, и ее муж. Местные, в пятом поколении. Оба на пенсии. Когда-то Альберт Форд разводил лошадей на продажу, но лет пять назад забросил бизнес. Его жена, Эллис, была учительницей в местной школе, преподавала в третьем классе. Тридцать пять лет отработала и вышла на пенсию примерно тогда же, когда Альберт перестал заниматься лошадьми.
– Учительница? В третьем классе преподавала, говоришь? – Серена покачала головой.
– Совершенно верно. Только что из того?
– И у Альберта, конечно, алиби.
– Естественно. Его видели партнеры по игре. Когда он пришел домой, Эллис уже несколько часов была мертва.
– Дети у них есть?
– Четверо. Все взрослые. Самому младшему тридцать с небольшим.
– Кто-нибудь из них живет в Лас-Вегасе? – Серена внимательно посмотрела на Уоллинга.
– Никто. Двое давно поселились в Лос-Анджелесе, один – в Анкоридже, четвертый – в Буазе. Несудимые. Их алиби мы тоже проверили – все чисто. У Эллис есть брат, живет в Рино, у Альберта родственников нет.
– Видимо, ее брат не замешан, – промолвила Серена.
– Ни в коем случае. – Уоллинг рассмеялся. – Он на пенсии, в свое время заведовал приютом.
– Тогда что у нас есть? Двенадцатилетний мальчик, сбитый автомобилем, и женщина с перерезанным горлом. И никакой связи между ними – ни родственной, ни по месту жительства. Чек из магазина? Ну и что? Послушай, Джей, может, мы напрасно тут тратим время?
– Нет, дорогая моя, связь между этими двумя убийствами имеется.
– И в чем она выражается? – удивилась Серена.
– В отсутствии причины. Зачем кому-то понадобилось убивать их?
Глава 11
Рекс Тиррелл опаздывал на полчаса.
Часы уже показывали пять, Страйд и Аманда сидели в кабинке в углу кафе «Батиста» под пожелтевшими фотографиями знаменитостей, охватывавших несколько десятилетий. Аманда успела дважды шугануть аккордеониста, который норовил пристроиться к их столику, чтобы побаловать ее серенадой, и отвергнуть домашнее вино, предложенное к обеду. От двух бокалов пива, поданных к мясу за счет заведения, они отказываться не стали.
Встретиться здесь, на боковой улице позади Пиратского Берега, предложил Тиррелл.
– Вы увидите настоящий Лас-Вегас, – говорил он. – Которого уже давно нет.
Страйд списал номер Тиррелла с автоответчика в квартире Лейна и названивал ему полдня, пока наконец не застал. Тиррелл оказался свободным журналистом, снабжавшим светскими сплетнями развлекательные издания, включая «Лас-Вегас». Страйд хотел узнать у Тиррелла, что он говорил Лейну о его отце и о казино «Шахерезада».
Они продолжали нетерпеливо ждать журналиста. Аманда намотала на вилку несколько спагетти.
– И как у вас там, в Миннесоте? – поинтересовалась она.
– Хочешь переехать туда? – улыбнулся Страйд.
– Кто знает? Не поверишь, но я бы с удовольствием поселилась в местечке поспокойнее. Мы с Бобби уже не раз обсуждали данную тему, – прибавила она. – Лучше жить там, где никто о тебе ничего не знает.
Страйд понимающе кивнул.
– Миннесота – холодный край.
– Холодный? Нашел чем удивить. Думаешь, я не знаю, чем на севере зимой покрываются ветки деревьев? Знаю. Снегом.
– Я не о погоде. Она мне безразлична. Я жил на самом берегу озера Верхнее, мимо моего дома постоянно проходили громадные баржи, груженные углем.
– Почему ты уехал?
Он помолчал, раздумывая, нужно ли выкладываться перед Амандой, и вдруг, услышав свой голос, понял, что уже это делает:
– Жизнь там скрыта от посторонних глаз. Узнать человека – задача очень сложная. Тебя просто не впускают. Там живут прекрасные милые люди, каких нигде больше не встретишь, но ты можешь десятки лет быть их соседом и ничего о них не знать. Очень закрытый народ.
– У нас Серена точно такая же, – хмыкнула Аманда.
– И я такой. И Серена – тоже. Но мы все-таки как-то притерлись друг к другу. Мне нравятся наши отношения. То есть для меня в переезде сюда имелся определенный смысл.
– А ты скучаешь по Миннесоте, – заметила Аманда.
– Конечно.
– Тебе нравится Лас-Вегас? Хотя воображаю, что ты о нем думаешь. Уж если мне он кажется странным, то тебе…
Страйд обвел глазами кафе. Тиррелл был прав – здесь сохранился старый Лас-Вегас во всей его кичливой и вульгарной славе. Ему вспомнились слова Уокера, назвавшего город аморальным, и Джерард Плант из «Оазиса», хладнокровно манипулирующий посетителями. Но еще здесь были горы, голубоватая вода озера Мид. И Серена. Все это, вместе взятое, делало Лас-Вегас местом страшным и одновременно неотразимым.
Страйд посмотрел на Аманду, но, к счастью, отвечать ему не пришлось.
В зале, обхватив за плечи хозяина заведения, стоял Рекс Тиррелл: в светло-зеленой, наполовину расстегнутой рубашке навыпуск и дорогих черных шелковых слаксах; густо намазанные гелем длинные волосы болтались спутанными, тонкими, как стрелы, прядями; глаза закрывали узкие темные очки. Он направился к их столику. Невысокий, мускулистый, лет тридцати, Рекс Тиррелл держал в руке пузатый бокал с белым вином, которое выплескивалось через край при каждом его шаге.
– Рекс Тиррелл, – произнес он, подходя к ним, и протянул руку. – Вы и есть те самые детективы?
