да невысокая лампа под шелковым абажуром на столе отбрасывали неяркий свет. Свечи распространяли запах ванили. По примятой софе и скомканному одеялу Серена догадалась, что Клэр сидела там и читала. Сбоку от софы стоял небольшой столик, а на нем – недопитый бокал белого вина. Из тщательно укрытых где-то под потолком динамиков доносилась тихая, мягкая джазовая музыка.
– Мне здесь нравится, – промолвила Серена, оглядывая небольшую, но теплую комнату, обставленную немного старомодно. В ней не было ничего современного, из металла и пластика. Мебель походила на старинную, но выглядела как только что сделанная. Серена подумала, что Клэр, вероятно, занимается еще и реставрацией мебельного антиквариата. Повсюду красивые дорогие безделушки: деревянные шкатулки с инкрустацией, стеклянные ангелы и вырезанные из камня фигурки зверей.
– Налить тебе вина? – предложила Клэр.
– Нет, спасибо, я не пью, – ответила Серена и осторожно добавила: – Если начну, то не смогу остановиться.
– Понимаю. Извини. Тогда минеральной?
Серена кивнула.
Клэр исчезла в кухне, а Серена опустилась на «любовное гнездышко» – маленький диванчик на двоих. Она понимала, что затеяла опасную игру. Ей нужна информация, расплатиться за которую она собиралась рассказом о себе, подробном, чтобы Клэр догадалась, какая она на самом деле. Такую Серена избрала стратегию. Клэр она нравилась. Серена надеялась, что, соблюдая необходимую дистанцию, поддерживая ровный разговор, ей удастся и не подпустить Клэр слишком близко, и получить от нее необходимые сведения и помощь. Иначе говоря, вытянуть согласие позвонить Бони.
Однако Серена знала также и то, что даже опытные канатоходцы иногда срываются и долго падают вниз.
Она вспомнила, как одна ее подруга, разведенная, однажды призналась ей: «Знаешь, пока ты заигрываешь с кем-то и думаешь, как бы не перейти запретную грань, оказывается, что ты от нее уже километров на десять в другую сторону ушла». Серена подумала, не совершает ли она ошибки, считая, что сумеет добиться помощи от Клэр и одновременно ничего не потерять.
Клэр вернулась с бокалом пузырящейся воды для Серены и полным бокалом вина для себя, опустилась на софу, поджав ноги. Двигалась свободно и грациозно, как кошка. Она была в поношенных синих джинсах и черной сатиновой блузке с V-образным вырезом. Пальцы ног сверкали красным педикюром.
– Прошу простить меня, – произнесла она.
– За что?
– По-моему, прошлый раз я вела себя слишком напористо. Сама удивляюсь, как так получилось. Обычно я действую не настолько прямолинейно. Представляю, что ты обо мне подумала. Мне стыдно.
Серена подумала, что Клэр решила сменить тактику, действовать неназойливо и поэтапно.
– Ты застала меня врасплох, – улыбнулась Серена.
– Все равно извини. Давай спишем инцидент на мое разыгравшееся воображение. Пусть все останется между нами.
Свой монолог Клэр проговорила, ни на мгновение не сводя глаз с Серены. Голос звучал призывно и обволакивающе, как теплое саке, проникал в душу и незаметно, бесшумно ломал все преграды.
«Старается девушка на совесть, – подумала Серена. – Правильно действует. Ничего не отрицает. Кажется, что оправдывается и отстраняется, а на самом деле придвигается ближе и ближе. Неплохо. Ей бы в суде выступать».
– Ты ничего не нафантазировала, – промолвила Серена.
Клэр отпила глоток вина.
– Хорошо, что ты так думаешь.
– Между нами ничего не будет, – заявила Серена.
– Вот как? – Клэр озорно усмехнулась.
– Нет.
– Плохо. – Клэр продолжала с задумчивым видом разглядывать Серену, лениво постукивая ногтями по бокалу. – Кто она? – вдруг спросила она.
– О ком ты?
– О девушке, которую я тебе напоминаю. В твоем прошлом была девушка. Я не настолько глупа, чтобы считать себя великой прорицательницей; во всяком случае, бабушки при виде меня еще не крестятся и не бросаются врассыпную, ломая заборы, но все же кое-какие знания в психологии получила.
– Ну хорошо. Да, была девушка, – призналась Серена. – Давно, правда.
– Расскажи мне о ней, – попросила Клэр.
Серена вздохнула. Пока все шло по плану. Ей надо рассказать о себе, Клэр сама попросила ее, и она приготовилась поведать о своей жизни, установить нужные отношения через сочувствие. Но приходилось вести себя осторожно, чтобы не сбиться с маршрута и не угодить в ловушку. Серена догадывалась, как трудно в иные моменты определить, где кончается стратегия и начинается катарсис. Однако Серена уже несколько лет хотела рассказать кому-нибудь о Дейрдре, но не представлялось случая. Ни психоаналитику, ни тем более Джонни поведать о своих отношениях с Дейрдрой она не могла. Лишь упомянуть о них вскользь, как о чем-то незначительном.
Серена отпила воды, и слова полились из нее. Воспоминания оказались на удивление яркими и свежими. Она поведала Клэр, что познакомилась с Дейрдрой, которая была на два года старше ее, на благотворительном обеде в Фениксе, где обе они выступали в качестве официанток. Говорила о своей матери, ставшей наркоманкой, и об ее наркодилере, Голубой Собаке, бравшем Серену в качестве оплаты за наркотики, о своей страшной жизни и о том, как Дейрдра стала для нее спасительным кругом и помогла убежать. Дейрдра протянула ей руку, когда Серена сделала аборт, поздний, ужасающе болезненный. Они с Дейрдрой готовили план мести – собирались убить мать Серены и Голубую Собаку, – но испугались тюрьмы. Оставался один путь – бежать. Они уехали в Лас-Вегас, сняли небольшую квартирку, устроились на работу. Были подругами, а с течением времени их отношения переросли в нечто большее, чем дружба.
Они стали любовницами. Серена пыталась оценивать их связь рационалистически, она считала, а точнее – притворялась, что в ней было не стремление к сексуальной удовлетворенности, а нечто иное. Но за какие бы хитроумные объяснения Серена ни пряталась, факт оставался фактом: они были любовницами. К своему ужасу, рассказывая Клэр историю жизни, она неожиданно почувствовала, что хочет опять испытать давнишнюю страсть. Серена осознала, что это она соблазняет Клэр, следит за ее движениями на софе. Поймала себя на мысли, что жаждет Клэр. Она могла заставить Клэр сделать для нее что угодно. И еще – вернуть себе прежние ощущения.
Голова у Серены закружилась точно в опьянении.
Даже после того как она поведала Клэр, что бросила Дейрдру и та в отчаянии пустилась в разгул, приведший ее к страшному финалу, ее уже не тянуло броситься в слезы, как раньше. Серена стала сильной, потому что ей следовало быть такой.
– Как много вокруг вины, – проговорила Клэр, выслушав ее. – Но ты у нас крутая, ты – выдержишь.
– Я поступила жестоко, – призналась Серена.
– Значит, ты считаешь, что сможешь загладить вину перед Дейрдрой, став моей любовницей? – прямо спросила Клэр. Серена восхитилась ее сообразительности. – Зря надеешься, не сможешь. Да и не хочу я выполнять роль заменителя.
– А чего же ты желаешь?
– Чтобы ты меня полюбила.
От ее спокойного будничного тона у Серены перехватило дыхание. Она покачала головой.
– Нет, этого не будет. С Дейрдрой у нас не было любви. Мы удовлетворяли друг друга, и только. Я, по крайней мере, ничего к ней не чувствовала.
– Я не Дейрдра. – Клэр отбросила назад прядь волос, но она опять упала ей на лицо. – Ну а ты-то сама чего хочешь, Серена?
– Не я хочу. Мы с Джонни хотим, – произнесла Серена, глядя в лицо Клэр. – Чтобы ты позвонила отцу.
