длинный черный состав из нефтеналивных цистерн.
«Дизельное топливо или бензин, – подумал Полковник. – Вторая «колонна-шестимиллионка» продолжает работать.»
Река незаметно двигалась в своем просторном глиняном русле. На речной песок накатывались маленькие и ласковые, как котята, прозрачные волны.
На песке горел уютный костерок. На нем варилась уха.
Воскресенье. Полдень.
Накануне, в субботу, как будто никто не откликнулся на приглашение Мафусаила пообедать ухой на берегу реки. Но к назначенному часу на просторном песчаном пляже под старым угольным складом собралась большая компания. Кроме самого Мафусаила, на берегу находились: Полковник, Лена Мизимова, Искра Августовна и штатные Мафусаиловы адъютанты – Эдик с Никитой Ивановичем, а так же экспедитор Ольга Петровна Липовая.
Инициатор обеда со значительным видом алхимика, выплавляющего золото, колдовал над стерляжьей ухой. Он бросал в кипяток, то целую неочищенную золотисто-коричневую луковицу, то разрезанные пополам картофелины, то крохотные горошки черного перца.
Вдыхая плывущий от котелка аромат, присутствующие понимали, что пришли не зря. Уха обещала много приятных минут впереди.
Полковник стоял в стороне от остальных, смотрел на тянущийся через кружево моста состав и размышлял.
Накануне ему позвонила в управление Оксана и сказала, что она очень устала и хочет выпить пива. Это означало, что для него есть информация.
Они встретились в сквере речников. Полковник пришел первым, сел за столик в тени, взял для Оксаны бокал пива «Золотая корона». Сам он пива не любил за приносимое ощущение расслабленности. Себе Лев Александрович купил запотевшую бутылочку Кока-колы из холодильника. К ней он попросил у барменши высокий стеклянный бокал, поскольку пить газированную Коку из горлышка считал издевательством над вкусовыми рецепторами.
Оксана появилась значительная, как Екатерина Великая на поздних портретах. Осторожно, словно пробуя надежность несерьезной конструкции, опустилась на белый пластиковый стул, нагнулась к нему и тихо произнесла:
– Товарищ полковник, майор Ковальчук по Вашему приказанию прибыла. Информация получена. Разрешите доложить?
– Докладывайте. Слушаю Вас, майор Ковальчук, – вполне серьезно ответил Лев Александрович. Хотя, разумеется, Оксана давно была в запасе, и, естественно, ни в каких должностных отношениях с ним не состояла. Да, и его собственное звание шло теперь по совсем другому ведомству.
– Докладываю, – четким официальным голосом произнесла Оксана. – Источник – капитан ФАПСИ Кармацкий. Родственные связи – зять. В результате агентурной беседы удалось выявить, что за вами, товарищ полковник, установлено оперативное наблюдение с прослушиванием служебного и домашнего телефонных аппаратов. Как сообщает мой личный агент Синицкая, в девичестве Рубанова, работающая в отделении защиты особо важных экономических объектов Федеральной службы безопасности, наблюдательное производство проводится по факту взрыва, который привел к уничтожению нефтеперегонной установки ЭЛОУ – АВТ 6М нефтеперерабатывающего завода, входящего в акционерное обществ «Сибпромнефть». Причины оперативной разработки на настоящий момент выяснить не удалось.
Оксана замолчала, отхлебнула пиво и уже обычным немного усталым голосом замотавшейся немолодой женщины добавила:
– Вот все, Лева, что удалось узнать.
– Спасибо, за службу, майор, – очень серьезно сказал Полковник.
– Готова выполнить любые поставленные задачи, – очень серьезно ответила Оксана.
Они помолчали.
– Слушай, Лева, скажи честно, ты в деле о взрыве на нефтезаводе кого-то выгородить хочешь? – сделав глоток «Сибирской короны», спросила Оксана.
– Если честно, хочу, – ответил Полковник.
– Тогда, ясно, – кивнула Оксана. – А, то я чую, что-то ты вокруг этого взрыв крутишь… Ну, смотри, Лева, будь осторожен… Не мне тебя учить, но все же… – она участливо тронула своей белой пухлой ладонью медвежью лапу Полковника.
В тот момент он подумал, что, у него, кроме Оксаны, и не сейчас товарища, которому он бы мог верить до конца…
«Разве что, Искра… Да, и то… Что Искра?… Искра сама по себе. Если бы не дочка, еще не известно, как бы она к нему относилась… Это же он ее до сих пор любит, а не она его… Ей, вообще, может быть, просто ребенок был нужен с хорошими генами. Вот и все.»
Грустные мысли текли в голове у Полковника.
«Ну, может быть, еще Мафусаил… – Лев Александрович вздохнул. – Раньше был… А в последнее время старый друг Мафа врет мне, как сивый мерин… Как же я могу ему верить?»
– Разрешите идти, товарищ полковник? – услышал он Оксанин голос. – Знаешь, столько работы! Сейчас из областной администрации должны приехать… На прощальный банкет для Саудовской делегации цветы подбирать.
– Спасибо тебе, Ксана, – сказал Полковник и поднялся со стула. Он стоял и смотрел, как от него степенно уходит полная женщина в бархатном платье, и чувствовал забытую теплоту в груди.
…Мафусаил продолжал колдовать над ухой, приговаривая себе под нос:
– Помидоры вместо картошки – это нет!… Не заставите… Помидор, он же любой вкус перебьет. И не просите, нет… Вот картошечка, это да, она вкус лишь улучшит, умягчит… А то – помидоры! Глупости какие… И не уговаривайте! – изо всех сил отбивался он, хотя никто его ни в чем и не убеждал, потому что никого рядом с ним и не было.
По краю воды бежали друг за другом, разбрызгивая сверкающие капли, Эдик и Никита Иванович. Что-то кричала им вслед экспедитор Ольга Петровна. Присев на корточки, высматривала на мокром песке цветные камешки Искра.
В стороне от всех стояла, скрестив руки на груди, Лена Мизимова.
По реке мягко, как по маслу скользила низкая и эмалево-белая, как медицинская кювета, самоходная нефтеналивная баржа.
Вокруг ухи все сильнее растекался запах, рождающий приятные мысли. Он, словно магнит, медленно, но неотвратимо, стягивал присутствующих к кипящему котелку.
Из кипящей воды один за другим выныривали куски стерляди, показывая то серую вороненую спинку, то белую слоистую середину. Они игриво толкали бестолково крутящийся на поверхности лавровый лист, и снова уходили в непроницаемую глубину, где совершалось волшебство сотворения ухи.
Старый пират зачерпнул уху большой деревянной ложкой, вытянул губы трубочкой, попробовал и молодецки гикнул, словно призывая идти на абордаж:
– Уха готова! Граждане отдыхающие, к столу!
Мафусаиловы адъютанты вытащили из реки бутылку «Пшеничной», изготовленной из особо чистого хлебного спирта марки «Люкс». Старый пират аккуратно разлил содержимое в маленькие походные металлические стаканчики. Их бока сразу покрылись капельками влаги.
– За нас всех! – по праву хозяина провозгласил тост Мафусаил и первым поднес стаканчик ко рту.
Полковник выпил свою стопку, почувствовал, как холодный шарик побежал внутрь организма, и влил в рот горячую ложку ухи.
«Эх, хорошо!» – выдохнул он и замер, уходя из внешнего мира во внутренний.
«Да, уха это – уха!» – сказал он себе, чувствуя мягкое расслабление всех нервов и мышц.
По лицам участников обеда разлилось умиротворение. От женских щек и коленей в свежем речном воздухе повеяло душистым теплом, какое исходит в окружающий мир от только что вынутых из печи хлебных булок.
Но не даром говорят, что первая рюмка для здоровья, вторая для веселья, а третья для глупости.
